Рога

– Ладно, – сказал Иг. – Теперь-то я дышу. Благодаря тебе.

– Что он сделал? – спросил Терри.

– Он меня вытащил, – ответил Иг, махнув рукой на мокрые шорты Ли. – И он вернул мне дыхание.

– Ты сплавал за ним? – спросил Терри.

– Нет, – сказал Ли. Казалось, он находится в полном недоумении, словно Терри спросил его что-то очень трудное: столицу Исландии или цветок какого-нибудь штата. – Когда я его увидел, он уже был на мелком месте. Мне не пришлось за ним плавать… да и вообще ничего. Он уже…

– Он вытащил меня из воды, – сказал Иг, которому не понравились эти заикание и застенчивость Ли. Он же достаточно ясно помнил, что кто-то был в воде вместе с ним, двигался совсем рядом. – Я не дышал.

– И ты сделал ему рот в рот? – с тем же недоверием спросил Эрик Хеннити.

Ли потряс головой, все еще плохо что-нибудь понимая.

– Нет, все было совсем не так. Я только ударил его по спине, когда он, ну, вы знаете… когда он совсем…

Он окончательно увяз во фразе и не знал, что сказать дальше.

– Вот, значит, что заставило меня прокашляться. Я проглотил чуть ли не всю реку. Мои легкие были полны водой, и он выбил ее из меня.

Иг говорил сквозь крепко сжатые зубы. Боль в его носу напоминала последовательность резких электрических ударов. Закрыв глаза, он видел желтые неоновые вспышки.

Собравшиеся мальчишки глядели то на Ига, то на Ли Турно в тихом ошарашенном удивлении. Перед ними только что произошло то, что бывает только в мечтах и по телевизору. Один человек только что должен был погибнуть, а другой его спас, и теперь спасенный и спаситель стали особыми звездами своего собственного фильма, что превращало всех остальных в рядовых статистов. Спасти кому-нибудь жизнь – это значило самому стать кем-то. Ты не был уже просто Джо Шмо, ты был Джо Шмо, который вытащил голого Ига Перриша из Ноулз-ривер, когда тот почти утонул. И ты будешь этим человеком весь остаток своей жизни.

Что касается Ига, то, глядя Ли в лицо, он ощутил, как в нем распускается первый бутон одержимости. Он был спасен. Он едва не умер, и этот светловолосый мальчишка с вопросительно глядящими синими глазами вернул его к жизни. В евангелической церкви ты идешь к реке и погружаешься в воду, а затем поднимаешься к новой жизни, и Игу теперь казалось, что Ли его спас и в этом смысле тоже. Игу хотелось купить ему что-нибудь, отдать ему что-нибудь, узнать, что он любит из рока, какая его любимая группа, и сделать так, чтобы она стала его, Ига, любимой группой. Ему хотелось делать за Ли уроки.

В кустах послышался треск, словно кто-то волочил гольфовую тележку. Затем появилась та девушка, Гленна, сбившаяся с дыхания, с лицом, покрытым пятнами. Она согнулась в талии, положила руку на свое округлое бедро и самым натуральным образом ахнула.

– Господи! Вы только взгляните на его лицо!

Затем взгляд Гленны перешел на Ли, и лоб ее вопросительно наморщился.

– Ли? А ты там что делаешь?

– Он вытащил Ига из воды, – сказал Терри.

– Он вернул мне дыхание, – сказал Иг.

– Ли?! – спросила она, состроив гримасу полнейшего недоверия.

– Я ничего не сделал, – сказал Ли, и Иг не мог в него не влюбиться.

Боль, пульсировавшая в переносице Ига, разрасталась, разрасталась, захватывая весь лоб, глубже и глубже проникала в мозг. Он начал видеть неоново-желтые вспышки даже с открытыми глазами. Терри опустился рядом с ним на колено и положил руку на его плечо.

– Нам, пожалуй, стоит одеться и идти домой, – сказал Терри. Его голос звучал несколько подавленно, словно это он, а не Иг был виновен в идиотской безрассудности. – А нос твой вроде бы сломан. – Он поднял голову на Ли Турно и коротко ему кивнул. – Слышь, там на горе я наговорил тебе много всякого и очень теперь об этом жалею. Спасибо, что помог моему брату.

– Да брось ты! – отмахнулся Ли. – Было бы о чем говорить.

Ига поразило спокойствие его тона, его нежелание купаться в признательности окружающих.

– Ты пойдешь с нами? – спросил Иг у Ли, скрипнув зубами от боли. – И ты, и ты, – добавил он, посмотрев на Гленну. – Я хочу рассказать родителям, что сделал Ли.

– Слышь, Иг, – встревожился Терри, – давай мы не скажем, что мы сделали. Лучше бы мама и папа ничего не узнали. Ты упал с дерева, ладно? Ну, там скользкая ветка, ты шлепнулся прямо лицом. Так будет… ну вроде как проще.

– Терри, мы должны им сказать. Если бы он меня не вытащил, я бы утонул.

Терри открыл было рот, чтобы спорить, но Ли Турно его опередил.

– Нет, – сказал он с неожиданной резкостью и взглянул на Гленну широко открытыми глазами, она кинула на него почти в точности такой же взгляд и почему-то схватилась за свою кожаную куртку. Затем он вскочил на ноги. – Мне сейчас не полагается быть здесь, да и вообще я ничего не сделал.

Он схватил Гленну за пухлую руку и потащил ее куда-то к деревьям. В другой руке он уносил новехонькую горную доску.

– Подожди, – сказал Иг, поднимаясь на ноги.

Когда он встал, перед его глазами вспыхнул фейерверк неоновых огней, а вместе с ним пришло ощущение, что нос его полон битого стекла.

– Мне нужно идти. Нам обоим нужно идти.

– Ладно, но вы зайдете ко мне как-нибудь в другой раз?

– Как-нибудь.

– А вы знаете, где это? Это на шоссе, прямо за…

– Все знают, где это, – сказал Ли и почти убежал, петляя между деревьями, таща за собой Гленну.

Уходя, она бросила на мальчишек встревоженный взгляд.

Боль в носу Ига усиливалась и накатывала волнами. Он на мгновение приложил к лицу сложенные лодочкой ладони, затем отвел их, и ладони оказались красными.

– Пошли, Иг, – сказал Терри. – Нам надо идти. Ты должен показаться доктору, с этим своим лицом.

– И я, и ты, – добавил Иг.

Терри улыбнулся и вытащил из комка одежды, бывшего у него под мышкой, Игову рубашку. Иг взглянул на нее с удивлением; до этого момента он даже не замечал, что стоит нагишом. Терри натянул ее на Ига, одевая его так, словно ему пять лет, а не пятнадцать.

– Возможно, хирург будет нужен и для того, чтобы вытащить мамашину ногу из моей задницы, – сказал Терри. – Взглянув на тебя, она меня просто убьет. – Когда голова Ига прошла через ворот рубашки, он увидел, что брат смотрит на его лицо с явной тревогой. – Ты же не скажешь им, правда, Иг? Она же зашибет меня за то, что позволил тебе спускаться на этой долбаной тележке. Иногда лучше промолчать или соврать.

– Господи, да я же совсем не умею врать. Мама всегда догадывается. Она все поймет, как только я раскрою рот.

На лице Терренса появилось некоторое облегчение.

– А кто тебе велит раскрывать рот? Тебе очень больно. Ты просто стой и реви, а всю трепотню оставь мне. Уж я-то умею трепаться.

14

Через два дня, когда Иг снова увидел Ли Турно, тот был насквозь мокрый и весь дрожал. На нем был тот же самый галстук, те же самые шорты и та же самая горная доска под мышкой. Он словно только что вылез из Ноулз-ривер и не успел обсохнуть.