Три факта об Элси

– Вы не можете похоронить себя в этой квартире, Флоренс! Испытательный срок на месяц, помните? Вы должны пойти мне навстречу.

Я хотела сказать: «С какой стати мне идти кому-то там навстречу?» – но вместо этого сосредоточилась на батарее, пока не услышала звук закрывшейся двери.

– У него изо рта воняло, у Гейбла вашего! – заорала я. – Я читала об этом. В журнале!

Есть три вещи, которые вам надо знать об Элси. Первое – она моя лучшая подруга.

Люди ссорятся с лучшими друзьями и выбирают новых – то тот, то этот, смотря по настроению и компании, но моей лучшей подругой всегда была и останется Элси. В этом и состоит смысл понятия «лучший друг», не правда ли? Тот, кто тебя поддержит, что бы ни случилось. Не могу сказать, что за столько лет нам не случалось ссориться, но это из-за диаметральной противоположности характеров. Мы даже внешне антиподы: Элси низенькая, а я высокая, Элси миниатюрная, а у меня большие ноги, я ношу обувь восьмого размера[1 - 8-й британский размер – 41-й российский.]. И не скрываю, и всем об этом говорю. Потому что, как сказала Элси, раз уж достались такие ступни, остается ими хвастаться.

Большую часть времени мы проводим вместе, я и Элси. Мы даже обедаем вдвоем – так легче обслуживающему персоналу, да и нам веселее: ведь ничто в мире не звучит так одиноко, как один нож и одна вилка, звякающие по тарелке.

Некоторое время спустя после ультиматума мисс Амброуз мы с Элси сидели в моей квартире у окна и обедали.

– Пока никто не показывался, – произнесла я.

Я знаю, что она меня слышала, женщина в розовой форме. Она со своей тележкой стояла в трех футах, накладывая нам еду в тарелки, а я говорю четко даже в худшие времена. Элси говорит, что я кричу, но я не кричу, а просто хочу быть уверенной, что меня поняли, даже постучала вилкой по бокалу.

– Я про номер двенадцать, – громко сказала я. – Говорю, оттуда еще никто не показывался. А там уже несколько дней кто-то живет – я видела свет!

Женщина в розовой форме, не дрогнув, шлепнула мне на тарелку печеных бобов.

Элси подняла на меня глаза:

– Не кричи, Фло.

– Я не кричу, – возразила я, – я высказываю свое мнение! Мне уже мало что позволяют делать, но высказывать свое мнение пока не запретили. И контейнер еще не увезли. Вот дождутся они у меня письма!

– Так почему ж ты не напишешь? – спросила Элси.

Я взглянула на нее и снова отвела глаза.

– Не могу, мне поставили ультиматум.

– То есть?

– Мисс Амброуз дала мне испытательный срок, – сообщила я, глядя в стакан.

– За какое же преступление?

– Это такая фигура речи, – объяснила я.

– Контейнер скоро увезут, мисс Клэйборн, – сказала женщина в розовой форме.

Я повернулась к ней:

– Нельзя выметать человека, как мусор! Надо кому-то на них нажаловаться!

– После смерти жильцов они вправе делать все, что захотят, – возразила Элси. – Здесь они хозяева, Флоренс.

Во дворе опавшая листва ворохом собралась у края газона. Ветер играл оранжевыми и красными листьями, заставляя их кувыркаться на бетоне.

– Я видела ее на прошлой неделе, она шла вон по той дорожке с пакетом!

Женщина в розовой форме подняла глаза.

– Должно же это что-то значить, – продолжала я, – что я ее видела! А теперь вся ее жизнь лежит в мусорном контейнере.

– Им необходимо освободить квартиру, – объяснила женщина, – для нового жильца.

Мы обе посмотрели на нее. Она молчала.

– Интересно, и кто же это? – поинтересовалась я.

Никакой реакции.

– Мне тоже интересно, – добавила Элси.

Женщина в розовой форме досадливо нахмурилась:

– Я не работала, у меня был выходной. В любом случае этим заведует мисс Биссель.

Я многозначительно приподняла бровь, глядя на Элси, но та занялась рыбным «пальчиком». По-моему, Элси слишком легко сдается. К розовой форме женщины с тележкой приколот бейдж с надписью: «Я здесь, чтобы помочь».

– Было бы очень полезно, – сказала я бейджу, – если бы вы поделились любыми слухами, которые до вас дошли.

Некоторое время мои слова висели в воздухе.

– Все, что я знаю, – это мужчина, – отозвалась сотрудница.

– Мужчина? – переспросила я.

– Мужчина? – подняла голову от тарелки Элси.

– Вы уверены? – усомнилась я.

Женщина ответила:

– Да, да, абсолютно.

Мы с Элси переглянулись. В «Вишневом дереве» очень мало мужчин. Иногда их можно увидеть неподвижно сидящими в углу общей гостиной или бродящих по территории, где дорожки никуда не ведут, разве что обратно к началу. Большинство проживающих – женщины, которые давно потеряли своих мужей. Правда, в слове «потеряли» мне чудится своеобразный оттенок: можно подумать, они случайно забыли супругов на вокзале.

– Интересно, много ли народу пойдет на похороны, – рассуждала я вслух. – Я про женщину из двенадцатой квартиры. Может, нам сделать над собой усилие?

– В нашем возрасте народу много не бывает. – Элси плотнее запахнулась в свой бурый кардиган. Я считаю, этот цвет ей не идет. – В этом и проблема с похоронами глубоких стариков: большинство приглашенных уже обскакали тебя на финише.

– Она здесь недолго прожила, – проговорила я.

Элси подцепила вилкой картофельного пюре.