Буря страсти

– Что же вам по душе? Шерис смутилась.

– Я не люблю высокомерия и жесткости. В мужчинах я ценю чувствительность, добродушие, хорошее настроение и…

– Вы уверены, что описываете мужчину? – не удержался Лукас.

– Уверяю вас, я знала таких мужчин, – сказала Шерис с возмущением.

– Вашего мужа?

– Да.

Лукас фыркнул:

– Вы очень рискуете, делая ставку на меня. Что, если я не обладаю ни одним из этих качеств? Она мысленно застонала.

– Ни одним? – чуть слышно пробормотала она.

– Я не утверждаю этого. Но как знать?

– Я… Боюсь, я недостаточно все продумала. Но мне казалось, что любой вариант будет лучше того, что был у меня дома. – Она вздохнула. – Я не предполагала… Хочу сказать, конечно, я надеялась на лучшее.

– Вы разочарованы?

– Вы не можете требовать от меня ответа так скоро. – Она все больше и больше расстраивалась. Его же ситуация явно забавляла.

– Милая, ваш первый же брошенный на меня взгляд показал, разочарованы вы или нет.

– Внешность – не главное в мужчине, . – услышала свой чопорный тон Шерис.

Она пришла в ужас, обнаружив, что, сама того не желая, говорит ему комплименты. Ей хотелось, чтобы он почувствовал ее пренебрежение.

Лукас снова усмехнулся, и Шерис внезапно поняла, что, хотя их разговор длится довольно долго, она еще ничего не узнала о нем. Наконец, осмелившись, она задала вопрос:

– А вы не высокомерны?

– Надеюсь, что нет.

– Любите командовать, подавлять? – продолжила она. Он усмехнулся:

– Я? Командовать такой красавицей, как вы? Я бы никогда не осмелился.

Почему у нее было такое чувство, словно он поддразнивает ее? Шерис замолчала, отказавшись на время от дальнейших расспросов.

Глава 6

Прислонившись к дверному косяку, Уиллоу смотрела на облако пыли вдали. Ее однокомнатный домик по меркам белых считался маленьким. Но она привыкла к невысоким вигвамам, построенным из кустарника и травы, – жилищам, которые можно было легко сжечь, когда приходило время идти дальше. И этот дом из крепкого дерева казался ей огромным. Она обжилась здесь за эти два года, с тех пор как муж привез ее сюда, оторвав от семьи и племени.

Уиллоу только на четверть принадлежала к племени апачей Белых гор, на четверть она была мексиканкой и наполовину белой из-за ублюдка, когда-то изнасиловавшего ее мать. Но она казалась чистокровной апачи и очень гордилась этим.

– Он едет, Билли, – сказала Уиллоу своим тихим мелодичным голосом.

Билли Вулф подошел и встал позади жены, наблюдая за приближающимся облаком пыли. Он усмехнулся и обнял ее расплывшуюся талию.

– Как ты думаешь, он привез ее? Уиллоу почувствовала усмешку Билли. Слишком часто он усмехался в последнее время.

– Ты все еще считаешь забавным, что уговорил его жениться?

– Думаю, это как раз то, что нужно. Ему осточертело ждать того момента, когда удастся поставить «большого человека» на колени. Еще месяц – и он позволит Слэйду самому взяться за это дело. А Люку потребуется какое-то развлечение. Так почему бы ему не жениться?

– Но, может, она ему не понравится?

– Не понравится? – ухмыльнулся Билли. – Какое это имеет значение, если она служит только для забавы.

– Ты совсем не думаешь о девушке, – резко заметила Уиллоу.

Но муж явно не испытывал раскаяния.

– В первую очередь нужно заботиться о друзьях. Поэтому я здесь. А теперь давай зайдем в дом, пока нас не увидели. Ты же знаешь, горожанки всегда впадают в истерику, когда в первый раз видят индейцев. – Билли снова ухмыльнулся. – Мы дадим ей время до завтра, а потом уж познакомимся.

Уиллоу неодобрительно взглянула на мужа:

– Надеюсь, ты не собираешься ее напугать, Билли?

– Разве я посмею поступить так с невестой друга? Нет, конечно же, он так не поступит, ее шутник муж.

Увидев дом, Шерис в ужасе закрыла глаза и попыталась уговорить себя, что он не маленький, а просто… немного старомоден. Но в действительности перед ее взором предстало квадратное, даже не окрашенное строение. Хижина. И она должна здесь жить? Рядом стояла конюшня, раза в два больше дома, и тоже не окрашенная. За конюшней находился обширный загон, на который отбрасывал тень старый тополь. Полдюжины лошадей лениво бродили по траве. В сотне футов от загона стояла другая хижина, еще меньше, чем первая.

– Думаю, вы привыкли к более просторным апартаментам? – спокойно спросил Лукас, помогая ей выйти из коляски.

Шерис не ответила. Что она могла сказать? Что ее дом на Пятой авеню – огромный особняк? Ему незачем знать об этом.

Но выражение ее лица было достаточно красноречиво, и Лукас усмехнулся. А что она ожидала увидеть? Возможно, такой же дом, какой воздвиг Сэмюэл Ньюкомб, чтобы выставить напоказ свое богатство, – двухэтажный, с роскошной отделкой и огромными комнатами? Лукаса же дом вполне устраивал, ему частенько приходилось жить и в худших. Правда, и в лучших – тоже. Но сейчас ему нужна всего лишь крыша над головой. Он не намерен оставаться здесь слишком долго. Его усмешка стала еще шире.

Лукас украдкой наблюдал, как она осматривалась, прижимая к груди корзинку, словно утопающий спасительную соломинку. Выглядела гостья ужасно испуганной, точно как в тот момент, когда увидела его впервые. Она напоминала ему пугливого жеребенка. Интересно, она всегда такая? Может, ее, как и большинство других представительниц слабого пола, отпугивает его рост? Хотя, должно быть, она считает себя слишком высокой для женщины. Но, с его точки зрения, рост у нее что надо.

Лукас ждал, пока Шерис закончит осмотр. В свете полуденного солнца далекие горы, простирающиеся куда ни кинь взгляд пастбища и торчащие там и сям кактусы казались деталями одной выцветшей декорации.

Он подумал, что пройдет совсем немного времени, и ее белая, как сливки, кожа приобретет золотистый оттенок. В саду ей придется работать в более легкой одежде. Она, должно быть, испеклась в этом тяжелом дорожном костюме. Чем скорее она снимет его…

И он начал мысленно помогать ей в этом.

– Шерис?

Она вздрогнула, забыв о его присутствии. Лукас стоял и ждал, когда она войдет в его дом. Что найдет она там? Такое же убожество?

Шерис вздохнула и вошла внутрь, постаравшись не задеть юбкой длинные ноги своего жениха. Дневной свет едва пробивался сквозь плотно задернутые занавески. Но не успели ее глаза привыкнуть к полумраку, как дверь закрылась и Шерис оказалась крепко прижатой к мускулистой груди Лукаса Холта. Она вскрикнула и попыталась вырваться, но крик был приглушен губами, приникшими к ее губам.

Она оцепенела, Чарли зашипел. Внезапно Шерис почувствовала себя свободной, но не сдвинулась с места. Она стояла, дрожа, и смотрела широко открытыми глазами на Лукаса. Трудно было сказать, кто из них больше удивлен.