Ангел

– Меня несколько удивило, что Кольт дружен с белой женщиной. Если бы я не знала его раньше – до того случая в Калла…

Всякий, кому был известен Кольт Сандер, знал и о том, что несколько лет назад его едва не до смерти забили кнутом за то, что он осмелился ухаживать за белой женщиной. Позднее, когда отец девушки узнал, что Кольт по крови наполовину индеец-шайенн, он раскаялся в своем поступке. Но Кольт с тех пор никогда не смотрел на белых женщин, по крайней мере на тех, с кем ранее не был знаком. От всех прочих он бежал как от чумы.

– Пожалуй, слово «дружен» несколько неточно, – продолжал Ангел. – Графиня попросту наняла Кольта своим проводником до Вайоминга, так что он увяз в этом деле по уши. Я бы не сказал, что ему это очень нравилось.

Это было уже ближе к тому, что она раньше слышала про Кольта Сандера, и мысли Касси вновь вернулись к третьему «неправильному» убийству Ангела.

– Ведь вы хотели спасти эту англичанку от смерти – зачем же было убивать Драйдена?

Ангел снова придержал своего коня и остановился, а она повернулась, чтобы взглянуть на него.

– Да, леди, он думал, что я один из тех бандитов, которые пообещали ему пять тысяч долларов за женщину. Но он точно знал, что, отдавая графиню в руки банды, обрекает ее на смерть. Позвольте заметить, они не собирались просто убить ее – без мучений и издевательств. Простите, что называю вещи своими именами. А если человек совершает нечто, заслуживающее виселицы, то я не гнушаюсь работы палача, могу избавить его от лишних хлопот. И если вы полагаете, что я сожалею об убийстве этого негодяя, то очень ошибаетесь. Мне это доставило искреннее удовлетворение. А благодарность?.. Она тоже назвала это хладнокровным убийством, хотя, если бы меня там не оказалось, была бы давно мертва. Вот и решайте, как можно назвать мой поступок.

Касси потерянно молчала. Он, конечно же, разозлился на нее за попытку судить его и был прав. Находясь там, она могла бы составить свое мнение о тех событиях, и еще не известно, хватило бы у нее смелости убить Драйдена, как это сделал он.

Она отвернулась, устремив взгляд перед собой и ожидая, пока Ангел не поравняется с ней. Коричневато-серые цвета равнины стали постепенно сменяться зеленью прилегающего к реке холмистого луга, где паслось стадо. Бивак двух оставшихся работников ее отца должен был располагаться за следующим пригорком, но Касси не находила себе места от смущения, и ей показалось, что до этого места предстоит тащиться еще несколько миль.

– Вы правы, – произнесла она извиняющимся тоном. – Этот человек виноват в такой же степени, как если бы совершил убийство: ведь намерение – то же самое, что и деяние.

– Не всегда.

Он произнес эти слова, глядя прямо на нее, и его глаза, все еще мерцающие гневом, не оставляли сомнений относительно его чувств к ней. Но странным образом это не испугало ее, а заставило рассмеяться.

– Пока вы только думаете об этом, – улыбаясь, сказала она.

– О чем?

– О том, чтобы свернуть мне шею.

Он сдвинул шляпу на затылок, открыв свое лицо лучам солнца, и медленно произнес, лениво растягивая слова:

– Значит, мысли написаны у меня на лице?

Глаза ее расширились в притворном ужасе.

– Неужто вы приготовили мне что-то пострашнее?

Он рассмеялся, подыгрывая ей:

– Полагаю, свернув вам шею, я буду удовлетворен.

– Увы, шея у меня слишком тощая. И свернуть ее – раз плюнуть. Вряд ли это доставит вам удовольствие.

– Тогда придется подумать о чем-нибудь другом. Не могу представить себе мести без…

Он не закончил. Два выстрела, последовавших один за другим, заставили его насторожиться, хотя хлопки и донеслись издалека. Низкий гул, последовавший несколько мгновений спустя, прояснил ситуацию. Они уже слышали нечто подобное.