Очаруй меня

– Мы просто будем иметь это в виду, как последнюю надежду, – подмигнула Алфрида.

Брук подняла глаза к небу, но тут же вспомнила о ране Доминика.

– Кстати, о твоих травах: не согласишься ли взглянуть на его рану, которую нанес Роберт? Она не заживает, и его одолевают жар и лихорадка.

– Если уж жалеешь каждую больную собаку, ладно, но сострадание к волку вовсе не обязательно, – фыркнула Алфрида.

– Сострадание – последнее чувство, которое я к нему испытываю, – возразила Брук.

– Почему же ты хочешь ему помочь?

– Потому что в этом случае он будет общаться со мной более спокойно и перестанет видеть Роберта каждый раз, когда смотрит на меня.

– Что ж, сначала мы должны пообедать. Чтобы дать ему немного времени вспомнить твой прелестный облик и понять, какое одолжение сделал ему принц-регент, – решила Алфрида и, обняв Брук за талию, повела ее по коридору. – Кроме того, не стоит так спешить его вылечить после того оскорбления, что он тебе нанес.

– Ты подслушивала у двери! – воскликнула Брук.

Алфрида ничего не ответила, только кивнула в сторону башни.

– Я говорю о комнате, из которой мы только что ушли. Это оскорбление, куколка, причем самое страшное.

С этим Брук была согласна.

– Обед – идея неплохая, – храбро улыбнулась она. – Думаю, за какие-то пару часов ему хуже не станет.

Глава 14

Кухню Брук и Алфрида нашли в западном крыле дома. Там суетились двое мужчин и четыре женщины, а также два юных поваренка. Двое Бискейнов, трое Коттериллов, один Джекман и еще двое, не принадлежавших к вышеперечисленным, работающим несколько столетий в большом доме. Но гостьи всего этого не знали, пока Алфрида не разозлилась при виде принесенного в столовую обеда.

Брук уныло смотрела в тарелку. Очевидно, это очередной пункт замысла волка, как заставить ее убраться. Когда перед каждой поставили тарелку с тонкими, подгоревшими тостами и ничем больше, Алфрида буквально взбесилась. И ни кусочка масла!

– Иди за мной, – велела Алфрида и направилась прямо на кухню.

Брук была согласна, что после того, как плохо с ними обошлись, нужно что-то предпринять, но не ожидала, что Алфрида станет бороться с наглецами именно таким методом. Прежде всего она потребовала, чтобы слуги представились. Они нехотя назвали свои имена и должности и нервно уставились на Брук. Возможно, они не привыкли, чтобы леди спускались в их владения, но она еще больше озадачила их, усевшись за кухонный стол. Они не знали, что Брук привыкла есть на кухне.

Кухарка Марша Бискейн – приземистая блондинка с говорящими о ее добродушном характере лучиками морщинок в уголках глаз – была гораздо старше второй женщины. К сожалению, сейчас ее вид был далеко не дружелюбным. Она стояла, поджав губы, с оскорбленным выражением лица. Очевидно, присутствие Брук и Алфриды совсем ей не нравилось.

Алфрида бесцеремонно ткнула в нее пальцем:

– Ты будешь обслуживать нас как полагается, если не хочешь ходить вся в прыщах и бородавках!

Брук едва сдержала смех при виде того, как испугались слуги. Но запугивать слуг – это не слишком хорошая идея, особенно если она все-таки выйдет за Доминика.

Поэтому Брук утешила Маршу:

– Алфрида шутит.

– Что-то не похоже.

– У нее немного странное чувство юмора, – прежде чем броситься в бой, заверила Брук. – Вы, конечно, знаете, что я выхожу замуж за вашего лорда и со временем обязана родить ему детей. И для этого я должна быть в добром здравии. Так что вам либо придется согласиться с тем, что он приказал кормить нас объедками не всерьез, либо освободить кухню, чтобы мы сами приготовили себе обед.

– И вам не мешает также помнить, что как только леди Уитворт выйдет замуж за лорда Вулфа, – добавила Алфрида, тоже садясь, – она станет здесь полноправной хозяйкой. И если вам нравится ваша работа, может, вы согласитесь с тем, что из-за лихорадки лорд Вулф не совсем понимал, какие именно приказы относительно миледи он отдает.

Последовало абсолютное молчание. Возможно, Растон зря выбрал именно этот момент, чтобы появиться на кухне и прыгнуть Алфриде на колени. А возможно, и не зря.

– Ведьма, – послышался шепоток со всех сторон.

Кухарка поспешно наполнила две тарелки и поставила их на стол.

Неужели все слуги такие суеверные? Вероятно. Но Брук не хотела, чтобы с ней и Алфридой обращались как с париями, особенно если они будут жить в этом доме. Поэтому было необходимо как-то успокоить слуг.

Сначала она прибегла к обычной вежливости:

– Мне было очень грустно услышать о смерти сестры лорда Вулфа. Когда она умерла?

– Почти два года назад и… и… – Девушка по имени Джейни смахнула с глаз слезы, а затем почти рассерженно продолжила: – Мы не говорим о смерти леди Элоизы. Лучше расспросите о той печальной истории его светлость.

Странно. Почему никто не говорит о смерти Элоизы? Но настаивать она не стала. Может, слуги не знают всех обстоятельств?

Но Брук хотела бы знать, почему волк так долго ждал, чтобы вызвать ее брата на дуэль, если его сестра умерла почти два года назад.

Алфрида была вполне довольна новым обедом и, казалось, немного расслабилась. Возможно, решив убедить слуг, что она не ведьма, она поблагодарила всех за еду и даже развлекла забавными историями о Лестершире.

Первой немного потеплела Марша, по крайней мере, она перестала держаться так официально и сухо и даже улыбнулась Брук. Благодаря своему высокому положению, она привыкла чаще общаться с хозяевами, чем остальные слуги. Когда Брук похвалила ее пастуший пирог, Марша казалась очень довольной, и она даже рассмеялась, когда девушка рассказала историю о своих ночных приключениях и попытках свести кобылу с отцовским жеребцом. Жаль, что четырнадцатилетняя девочка тогда струсила и отказалась от своей затеи.

Оказалось, что Марша – мать Гейбриела и тетка Джейни. Как только повариха освоилась, Брук поняла, от кого Гейбриел унаследовал свой веселый нрав.

Прежде чем Брук и Алфрида ушли из кухни, Марша сказала своей племяннице:

– Иди и сообщи его светлости, что я покормила его детей.

– Но у него нет детей, – растерялась Джейни.

– Когда-нибудь обязательно будут, и он поймет. Просто скажи ему.

Брук спрятала ухмылку. Марша могла скрыть, что покормила их вкусным обедом, но очевидно, она не боялась волка. Да и Алфриду тоже не боялась, так что Брук достигла, по крайней мере, одной цели.

Когда они вернулись наверх, Гейбриел все еще ждал у двери лорда Вулфа.

– Лорд зол на меня, – проворчал он. – Не пускает в спальню. Но теперь, когда вы здесь, можете его отвлечь, чтобы он снова меня не вышвырнул.

– Так он спит? – предположила Алфрида.

– Сомневаюсь. Он слишком упрям, чтобы просто отдыхать. Его и в постели с трудом удержишь. Прошу прощения, леди, но это очень трудно.

Предположение Гейбриела, что Доминик бодрствует, могло оказаться верным, и никто не хотел открывать дверь, поэтому Брук взяла это на себя. Она вошла в комнату.

– Да она еще и храбрая, – услышала она шепот Гейбриела за спиной.