Домашние правила

– Я удивилась, когда она не пришла на экзамен, – говорит профессор Горгона. Худощавая женщина со скрученными в кичку светлыми волосами и легким иностранным акцентом, она вовсе не выглядит такой устрашающей, какой ее представили Алисия и Кара. – Она моя лучшая студентка, правда. Готовится к выпускным экзаменам и одновременно пишет дипломную работу. Окончила колледж Бейтс с высокими баллами и два года работала в программе «Учитель для Америки», прежде чем решила сделать это своей профессией.

– Может, кто-нибудь в группе завидовал ее успехам? – спрашиваю я.

– Я ничего такого не замечала.

– Она не делилась с вами какими-нибудь личными проблемами?

– Знаете, я по характеру не так чтобы мягкая и пушистая, – кривя губы, признается Горгона. – Наши отношения сводились исключительно к советам и консультациям в учебной сфере. А ее занятия, помимо учебы, насколько я знаю… они тоже так или иначе связаны с образованием. Джесс организовала в городе специальную олимпиаду для людей с умственными отклонениями и занимается с мальчиком-аутистом. – Вдруг профессор Горгона хмурится. – Кто-нибудь связался с ним? Ему придется нелегко, если Джесс не придет на назначенное занятие. Перемены в привычном расписании сильно травмируют таких, как Джейкоб.

– Джейкоб? – повторяю я и открываю ежедневник Джесс.

Мать этого мальчика оставила сообщение на автоответчике в профессорском доме. Его имя значится в расписании Джесс на день исчезновения.

– Профессор, – говорю я, – вы, случайно, не знаете, где он живет?

Джейкоб Хант и его семья поселились в отдалении от парадной части Таунсенда. Вам придется потрудиться, чтобы отыскать их дом за открыточными видами утопающего в зелени городка со старинными зданиями, характерными для Новой Англии. Ханты обосновались позади кондоминиумов, где селятся недавно разошедшиеся со своими партнерами или разошедшиеся с супругами люди, за заброшенными железнодорожными путями транспортной компании «Амтрак».

У женщины, которая открывает мне дверь, синее пятно на рубашке, темные волосы, скрученные в неряшливый узел, и самые красивые глаза, какие я видел в жизни. Они неяркие и почти золотистые, как у львицы, но, кроме того, видно, что им приходилось плакать, а мы все знаем, что небо с облаками гораздо интереснее безоблачно чистого. Я бы дал ей лет сорок с небольшим. У нее в руке ложка, с которой что-то капает на пол.

– Мне ничего не нужно, – говорит хозяйка и начинает закрывать дверь.

– Я ничего не продаю. А у вас… гм… капает. – Тут только я вспоминаю, для чего пришел. Показываю свой значок. – Я детектив Рич Мэтсон. Вы мать Джейкоба?

– О боже! – произносит она. – Я думала, он уже позвонил вам и извинился.

– Извинился?

– Это не его вина, – обрывает меня женщина. – Учитывая, что мне следовало знать об отлучках сына из дому, но это его хобби… почти патология. И если бы я как-то смогла убедить вас не поднимать шума – не взяткой, конечно, может быть, просто уговором, который мы скрепим рукопожатием… Вы понимаете, если об этом узнают, моя карьера может пострадать, а я мать-одиночка и едва наскребаю себе на жизнь…

Она не умолкает, а я понятия не имею, о чем идет речь. Хотя от меня не ускользнули слова «мать-одиночка».

– Простите, мисс Хант…

– Эмма.

– Эмма, значит. Я… не понимаю, о чем вы говорите. Я пришел к вам потому, что Джесс Огилви занималась с вашим сыном…

– А-а, – говорит мисс Хант, мигом отрезвляясь. – Я слышала про Джесс в новостях. Ее родители, наверное, голову потеряли. Есть какие-нибудь предположения?

– Я затем и пришел поговорить с вашим сыном.

Глаза Эммы мрачнеют.

– Неужели вы думаете, что Джейкоб имеет отношение к ее исчезновению?

– Нет, но он упомянут последним в ее расписании на день исчезновения.

Мисс Хант складывает на груди руки:

– Детектив Мэтсон, у моего сына синдром Аспергера.

– Ясно.

«А я дальтоник. И что с того?»

– Это тяжелая форма аутизма. Он до сих пор не знает, что Джесс пропала. У него в последнее время были трудности, и эта новость может нанести ему сокрушительный удар.

– Я буду очень осторожен.

Она мерит меня взглядом, разворачивается и идет по коридору, ожидая, что я двинусь следом, а войдя на кухню, зовет сына.

Я стою в коридоре и жду появления ребенка. В конце концов, Джесс Огилви – учительница, и профессор Горгона говорила о мальчике, с которым та занималась. Вместо этого из комнаты появляется бегемот – парень выше меня ростом и, вероятно, сильнее. Это с ним «возилась» Джесс Огилви? Мгновение я смотрю на него, пытаясь разобраться, почему он кажется мне таким знакомым, и вдруг до меня доходит: мужчина, умерший от переохлаждения. Этот парень определил причину его смерти раньше судмедэксперта.

– Ты? Ты Джейкоб Хант?

Теперь сбивчивые извинения его матери обретают смысл. Она, вероятно, решила, что я пришел влепить ему штраф или арестовать за вмешательство в работу полиции на месте преступления.

– Джейкоб, – сухо говорит мисс Хант, – думаю, ты уже знаком с детективом Мэтсоном.

– Привет, Джейкоб. – Я протягиваю руку, но он не пожимает ее и даже не смотрит мне в глаза. – Приятно познакомиться с тобой по-настоящему.

– Я видел заметку в газете, – говорит Джейкоб монотонным голосом робота. – Еле откопал, она была в самом конце. По-моему, человек, умерший от гипотермии, заслуживает по крайней мере второй полосы. – Парень делает шаг вперед. – Пришли результаты вскрытия? Интересно было бы узнать, понижает алкоголь точку замерзания тела или не оказывает значительного воздействия в этом смысле?

– Итак, Джейк, – говорю я.

– Джейкоб. Меня зовут Джейкоб, не Джейк.

– Хорошо, Джейкоб. Я хотел задать тебе несколько вопросов.

– Если они имеют отношение к криминалистике, – отвечает он, заметно оживляясь, – тогда я более чем рад буду помочь. Вы слышали об исследованиях Университета Пёрдью по десорбции путем ионизации электроспреем? Они обнаружили, что пот, выделяющийся из пор кожи на пальцах, слегка корродирует металлические поверхности – любые, от пули до осколка бомбы. Если распылить на отпечатки пальцев положительно заряженную воду, капельки растворят химические вещества в отпечатках и впитают в себя их минимальное количество, которое можно проанализировать с помощью масс-спектрометра. Можете представить, как будет удобно не просто получать изображения отпечатков пальцев, но и определять химические вещества в их составе? Тогда появится возможность не только подтвердить, что подозреваемый был на месте преступления, но и получить доказательства, что он держал в руках взрывное устройство.

Я смотрю на Эмму Хант, моля ее о помощи.

– Джейкоб, детективу Мэтсону нужно поговорить с тобой кое о чем другом. Присядешь на минутку?

– На минутку. Потому что уже почти половина пятого.

«И что случится в 16:30?» – мысленно гадаю я. Мать не обращает внимания на его замечание. Я чувствую себя как Алиса в Стране чудес из диснеевского мультика, который Саша любит смотреть по выходным, когда остается у меня: все в курсе, что происходит на Неименинах, кроме меня. В прошлый раз, когда мы его смотрели, я понял, что быть родителем – это примерно то же самое. Мы всегда надуваем щеки, притворяемся, что все знаем, хотя бо?льшую часть времени молимся, как бы нам не напортачить слишком сильно.

– Ну что ж, – говорю я Джейкобу, – тогда я, пожалуй, начну.

Эмма

Рича Мэтсона я впускаю в дом по одной-единственной причине: у меня до сих пор нет полной уверенности в том, что он не хочет наказать Джейкоба за появление на месте преступления в прошлые выходные, и я готова на все, лишь бы этот кошмар остался в прошлом.

– Джейкоб, – говорю я, – детективу Мэтсону нужно поговорить с тобой кое о чем другом. Присядешь на минуточку?

Время поджимает, но Мэтсону этого не понять.