Миссия Марка

– «Бентли» стоит сто восемьдесят девять долларов.

– Сто восемьдесят девять? – Дядя выглядел очень удивлённым. – Это большие деньги. Особенно для мальчишки, на которого уже потратили впустую кучу денег, потому что он превратил велосипед в рухлядь.

– Для мамы это не такие уж большие деньги, – заметил я, имея в виду, что, если уж она может позволить себе покупку машины и дома, которые явно стоят дороже, эта сумма для неё невелика.

Дядя Джейк вовсе не обрадовался, услышав подобное. А потом он покачал головой, словно был СИЛЬНО разочарован моими словами:

– Сто восемьдесят девять долларов – это очень большие деньги. И десять долларов – тоже. Вообще-то, и один доллар – большие деньги, если приходится упорно трудиться ради него, как это делает твоя мама. Ты деньги не зарабатываешь и, может быть, поэтому так мало их ценишь. – А потом в его глазах вспыхнул огонёк, который заставил меня занервничать. – Позволь-ка мне кое-что спросить. Как сильно ты хочешь велосипед «Бентли»?

«Есть! – подумал я про себя. – Дядя Джейк собирается купить мне велосипед! Он лучше всех!»

– Я хочу его очень! Очень сильно! Было бы просто потрясно иметь его! Это самый крутой велосипед на свете, и, если бы он у меня был, я был бы самым счастливым!

Всё это я сказал, чтобы закрепить сделку и убедиться, что он мне его действительно купит!

– Хорошо. – За этим последовала пауза.

У себя в голове я так закончил это предложение: «Хорошо, Марк, я куплю тебе этот велосипед, потому что ты такой отличный парень!» Но какая-то часть меня понимала, что сказано будет нечто другое, что вряд ли мне понравится. И эта часть оказалась права. Слова, которые прозвучали, меня совсем не обрадовали:

– Но тебе придётся заработать его.

– Заработать?

– Да, заработать. Видишь, ты даже не понимаешь, что это значит. Поскольку ты ребёнок, твои родители обеспечивают тебя всем. Едой. Одеждой. Постелью. Крышей над головой. Даже этим ржавым велосипедом. А когда вещи достаются тебе даром, ты не ценишь их – не осознаёшь их истинную стоимость. Ты не ценишь, что кому-то приходится упорно работать, чтобы дать тебе денег на велосипед. А когда ты что-то не ценишь, то и не заботишься об этом. Как в случае с твоим велосипедом. Так?

Дядя Джейк был прав. Я об этом никогда не думал.

– Да. Так и есть.

– Хорошо. Тогда, если ты хочешь новый велосипед, тебе придётся заработать его – понимаешь?

Я поразмышлял над этим пару секунд и ответил:

– Вообще-то, нет. Не понимаю. Я ребёнок. У меня нет работы. Как же я смогу заработать?

– Два пункта. Во-первых, починить этот велосипед. Причём не просто сделать так, чтобы он ездил. Нужно, чтобы он хорошо выглядел и его можно было продать. Во-вторых, найти работу. Такой крепкий мальчик, как ты, обязательно сумеет заработать деньги.

– Каким же образом? – уточнил я, отказываясь верить в этот план.

Ради всего святого, я же ребёнок!

– Работая, – ответил дядя Джейк. – А теперь пойдём приведём себя в порядок.

После этого мы отправились обратно в дом. Похоже, моё лето будет совсем не таким, как я ожидал.

Глава 5: Новые неприятности

Сегодня был первый день в летнем лагере, и всё прошло УЖАСНО!

Во-первых, мне нужно было выйти из дома в 7:30 утра. Из-за этого пришлось встать РАНЬШЕ ОБЫЧНОГО, чтобы сделать зарядку. Я спросил дядю Джейка, можно ли мне пропустить тренировку, раз уж я должен ходить в лагерь. Знаете, что он ответил? «Нет». И точка! «Нет». Поэтому пришлось подняться рано и позаниматься с дядей Джейком. Должен признать, после этого я почувствовал себя лучше – как всегда и бывает.

Потом я пошёл в центр отдыха. Да, именно ПОШЁЛ, потому что, как вы помните, ВЕЛОСИПЕДА У МЕНЯ НЕТ! Фактически Я БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ из ребят, кто передвигался ПЕШКОМ. Почти у всех остальных детей были велосипеды. У двоих даже были «Бентли»! А у меня – НИКАКОГО!

Так что я уже был не в лучшем настроении, когда добрался до места. И как вы думаете, кто был первым человеком, которого я там встретил? Натан Джеймс! И знаете, что он мне сказал?

– Как прошёл твой последний день в школе, хулиган?

Натан Джеймс! Назвал МЕНЯ хулиганом! Я был вне себя. Но я вспомнил, что дядя Джеймс говорил мне по поводу того, что воины не поддаются своим эмоциям и никогда не теряют самообладания.

Поэтому я постарался успокоиться.

– Последний день в школе прошёл нормально, – ответил я Натану, надеясь, что он от меня отстанет.

– А мне было весело, – ответил он с улыбкой на лице, прекрасно зная, что МНЕ СОВСЕМ НЕ БЫЛО ВЕСЕЛО в тот день.

Я не удостоил его ответом. Но начал злиться. ОЧЕНЬ ЗЛИТЬСЯ. Почувствовал, что если он скажет мне ЕЩЁ ХОТЬ ОДНО СЛОВО, то я ВЗОРВУСЬ. Моё лицо постепенно становилось всё более и более красным, а руки сжимались в кулаки.

Внезапно раздался голос:

– Доброе утро, ребята. Подойдите сюда и распишитесь.

Это был один из вожатых лагеря, который проводил регистрацию.

Натан ответил: «Конечно», улыбнулся своей противной улыбочкой и отошёл. Я был вне себя от злости. Едва мог пошевелиться.

Другой вожатый подошёл ко мне и спросил:

– Ты в порядке, парень? Иди сюда и распишись.

Я не был в порядке. Я был в ярости. Но подошёл к столу регистрации и расписался напротив своего имени. Я был так зол, что не смог даже расписаться как следует!

В течение дня мы занимались самыми разными делами. Немного порисовали. Это у меня получается хорошо, поэтому было весело. Потом играли в бейсбол, что у меня НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ СОВСЕМ, поэтому весело не было.

Каждый раз, когда я должен был бить, ощущал на себе взгляд Натана. Чувствовал, что он пялится на меня со своей дурацкой улыбкой. Как же я это ненавидел! Из-за этого я играл всё хуже и ВСЁ ВРЕМЯ не попадал по мячу. И каждый раз, когда я замахивался и промазывал, то слышал его слова: «Отличный удар, чемпион!», или «Хороший замах, чемпион!», или «В яблочко!». Натан говорил достаточно громко, чтобы я мог услышать, но не настолько, чтобы услышали вожатые.

АААААААААА!

Это выводило меня из себя. И чем больше я злился, тем ХУЖЕ У МЕНЯ ПОЛУЧАЛОСЬ.

Затем, после того как я миллионный раз размахнулся и промазал, Натан с дальнего конца поля сказал: «Ещё один удачный удар, чемпион».

Это стало последней каплей. Я закричал изо всех сил:

Может быть, ничего особенного и не произошло, но именно в этот момент всё затихло, и все меня услышали. Вдобавок ко всему, это был САМЫЙ ГРОМКИЙ КРИК В МОЕЙ ЖИЗНИ, и всем сразу стало понятно, насколько я зол!

– Эй! – позвал меня один из вожатых, сидевших у кромки поля. – Иди-ка сюда. – Я подошёл к нему. – Пойдём со мной. – Он вывел меня с поля, и мы зашли в кабинет в центре отдыха. – Не знаю, в чём дело, но здесь нельзя так себя вести.

– Простите меня! – И мне действительно было очень жаль. Я знал, что не должен был так поступать. – Но он всё утро обзывал меня и издевался надо мной.