Аудиокнига Волхв

Заметки к идеальной экранизации «Волхва»Режиссёр? Пол Томас Андерсон – идеально. Сэм Мендес – скажем так, более всего вероятно. Марк Форстер – более визуалистично и красочно.
Ближайшие ориентиры: камерный парафраз романа в "Sleuth" Кеннета Браны, хитрющий водоворот «Широко закрытых глаз» Кубрика и исторические реконструкции в «Мандолине капитана Корелли» Джона Мэддена.Начальные титры – сказка про принца и кудесника (жил-был юный принц, который не верил в три вещи: он не верил в принцесс, в острова и в бога) – рассказывается женским голосом с детскими успокаивающими нотками – предположительно Жюли, не Алисон. Фоном идут меняющиеся картинки к сказке, развивающиеся стилистически по мере повествования: от детских каракулей и пещерных рисунков, через иконы и ассирийские-египетские росписи к картинам возрождения и классицизма, импрессионизм и дальше. Кончаются титры портретом принца, выполненным в супрематической кубическо-треугольной манере, камера отдаляется и мы видим, что картина эта висит на стене в спальне Николаса. Николас просыпается и некоторое время лежит, промаргиваясь, уставившись в потолок, переваривая только что увиденный сон (собственно, сказку). Титр: "Лондон 1953 год".В ролях. Николас – быть может, Итан Хоук. Он уже не молод, но я удивлён его отыгрышем в недавнем "Синистере", где он вполне удачно создал образ рефлексирующего интеллигента без идиотских штампов. Кто ещё? Джуд Лоу, но он будет слишком упирать на животный образ самца, тогда фильм приобретёт однобокий оттенок эродрамы.Другие лица смазаны бездарной экранизацией 1968 года.
Кончис. Бен Кингсли слишком дороден и неповоротлив для такой роли. Я вижу Харрисона Форда. Старого, лохматого, с носом и даже серьгой. Он бы не стал неумело изображать из себя боженьку, как сделал Куинн, а орал бы и брызгал слюной, как и подобает безумному избалованному миллионеру.
Трепетных ланей на роли Жюли и Джун в Англии предостаточно, тут даже стараться не надо. Нужно, чтобы девушка играла неумело, и сам зритель всегда уличал её в неискренности, попутно выставляя круглым дураком Николаса.Алисон – самый сложный персонаж. Самый реальный, сюжетообразующий, мятущийся, в отличие от застывших в патоке воображения островитян. Её будет играть сложнее всего, Алисон меняется каждую минуту, и Фаулз позже полжизни положил на то, чтобы поймать именно этот изменчивый образ девочки-женщины-матери-старухи-богини-нимфы.Снимать надо конечно же на острове Спеце - реальном прообразе Фраксоса (см. фотоврезку в конце)Самое важное? Самое важное для режиссёра, мне кажется, создать чёткое ощущение цитаты, главного и переломного предложения в романе:
"Ливень стихал, но дождевая свежесть — резервуарный дух мокрого камня — наполняла комнату до краев. Я представил себе, как она безвидно стекает по стенкам сотен колодцев; как в экстазе плещутся на дне рыбята."
Если зритель на самом деле почувствует всё это, то цель достигнута.ах да, МНЕНИЕ
Роман Фаулза для меня эпохален. Он для меня такой личный "Война и мир" (который я так и не читал). В отрочестве своём я очень подолгу заглядывался на издание Махаона с чудесной обложкой Андрея Бондаренко. И воображал себе о нем невесть что аля "Остров доктора Моро". Денег я на него так и не наскрёб, книженция исчезла из продажи и долгое время нигде не появлялась.
А потом, спустя долгое время, наконец прочёл. Очень спокойно, без разочарований, но и без особых восторгов. Фаулз показал мне, какой должна быть современная литература. Как можно скучнейший до банальности сюжет о буднях молодого учителя в интернате на острове подать не блистающим остротами, не обескураживающим формой высказывания, а строго, умеренно, по-взрослому, чёрт возьми.
О романе ОЧЕНЬ трудно говорить внятно, он воздействует на подсознание, на сны, на какую-то неактивную подкорку мозга, в которой формируются зачатки вкуса и интеллекта.
Более расхожий подобный пример - Толкин с "Властелином колец" - те, кто прочитал его вовремя, лет в 13, и кого он всамделишно вставил - те отнюдь не стали толкиенутыми на всю голову, роман сформировал их вкус к фэнтези и в дальнейшем являлся катализатором какой-то мозговой деятельности, направленной совсем в другое русло, нежели до прочтения.Перечтя 8 лет спустя: логично, что мне меньше стали интересны происходящие на острове мистерии сами по себе, а интереснее стал внутренний перелом героя от похотливого мальчика до предпенсионного неврастеника, потом обратно, потом снова обратно, и так издевательски бесчётное множество раз, так, что в полном смысле слова ГЕРОЕМ он и не стал, лишь набором комплексов и условностей, портретом дурного послевоенного поколения (это забавно, но ни одного полностью положительного героя у Фаулза нету, что является, видимо, сильнейшим баттхёртом для многих, поставивших роману отрицательную оценку). Но в визуальном плане, конечно, мистерии важны: анубисы и чёрные козлы, обнажённые нимфы и греческий пантеон. Всех бесконечно длинных саркастических (иногда неуместно зашкаливающих) диалогов в фильм не впихнёшь, поэтому, естественно, надо ударять по визуальной составляющей. Ещё: при втором прочтении исчезло чувство театра как такового. Начитавшись за 8 лет всякой околонаучной литературоведческой белиберды, я уже не был уверен: происходит ли с Николасом на самом деле, что происходило, да и выходил ли он вообще из квартиры в тот день, когда они с Алисон утром расстались. Или он просидел весь день дома, провертев в голове все эти невозможные 700 страниц повествования и вышел встречать её вечером, что и стало тихим, замирающим, как затихающая скрипичная кода после буйства духовых, финалом романа. остров Спеце (Фраксос)артворк первого издания романа

Флешмоб-2011, 21/31, рекомендация Obright
cras amet qui numquam amavit
quique amavit cras amet
Завтра познает любовь не любивший ни разу, и тот, кто уже отлюбил, завтра познает любовь (лат.)
Фаулз волшебен. Обычно рецензии на прочитанные книги я пишу "по горячим следам" - чтобы не сгладились впечатления, чтобы никакие новые эмоции не мешали, чтобы сюжет в конце концов не забыть. Но когда "Волхв" закончился, я пару раз попыталась облечь свои ощущения от книги в слова, но потерялась в трех соснах. Получался бессвязный восторженный лепет. Поэтому для начала я ограничилась тем, что не долго раздумывая забросила книгу в любимые, приклеила к ней пометку "ПЕРЕЧИТАТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО" и отправилась пытаться переварить полученное удовольствие.
Мы будем скитаться мыслью,
И в конце скитаний придем
Туда, откуда мы вышли,
И увидим свой край впервые
Судя по "Волхву",Фаулз - однозначно мой писатель. Несмотря на 800 страниц текста, читается все на одном дыхании. Даже описания природы у него безумно сочные, вкусные: иногда ловишь себя на том, что параллельно с текстом в читалке видишь перед глазами кино с потрясающими греческими пейзажами. Сюжет... О сюжете можно говорить вообще бесконечно. Фаулз постоянно играет с читателем в "верю - не верю". Переворачивая страницу, нужно быть готовым к тому, что перевернется не только страницу, но еще и мироощущение и понимание описываемых событий. Причем перевернется однозначно с ног на голову. А потом наоборот. А потом снова с головы на ноги. И так - без конца.Кроме этого, Фаулз - безбашенный эротоман. Ему отлично удается описание постельных стен. Причем у него это не брутальная немецкая порнуха, а тонкая французская эротика. Очень красивая, абсолютно не пошлая, в некоторой степени даже дразнящая. Текст - это одна сплошная аллюзия. То на то, то на другое. Они на каждом шагу. Наверное, именно из-за этого к Фаулзу хочется возвращаться. Но только после того, как прочитаешь все произведения на которые он прямо или косвенно ссылается. Хотя вру. К "Волхву" я бы вернулась и просто так, без всякого штудирования Шекспира. Просто потому, что эта книга - сплошное очарование. Она как магнит, который притягивает к себе любую мало-мальски романтичную натуру.
Если хочешь хоть сколько-нибудь точно смоделировать таинственные закономерности мироздания, придется пренебречь некоторыми условностями, которые и придуманы, чтобы свести на нет эти закономерности. Конечно, в обыденной жизни условности переступать не стоит, более того, иллюзии в ней очень удобны. Но игра в бога предполагает, что иллюзия – все вокруг, а любая иллюзия приносит лишь вред.

Мега-крутая книга. О любви. О жизни. О смысле жизни. О людях. О чувствах. О мыслях. О мироощущении.
Книга-обман. Книга-иллюзия. Книга-аллюзия. Книга-магнит. Книга-загадка. Книга-грусть. Книга-улыбка. КНИГА. Obright - огромное спасибо и миллион реверансов!!! Как же я раньше жила без Фалуза???!!!P.S. Претензии по поводу бессвязности текста не принимаются. Это и так самое связное описание моих бушующих эмоций, которые вызвала эта книга)))

"Волхв" Фаулза не нуждается в представлении. Большинство увлеченных литературой людей знакомы с писателем и двумя его самыми популярными романами - "Коллекционером" и "Волхвом". Если первый умещается на 400-500 страницах (в зависимости от издания), то второй - самый настоящий 800 страничный кирпич, который не получится взять приступом, по крайней мере, с первого раза. Думаю, что у любого читателя при виде крупного романа, в первую очередь возникает вопрос: "Оно того стоит? Тратить ли мне неделю, а то и две на чтение одного романа с сомнительной к тому же репутацией или взять пару гарантированно хороших произведений, которые наверняка понравятся?" - в данном случае ответ может быть только один - да.

- Роман умер. Умер, подобно алхимии. Зачем продираться сквозь сотни страниц вымысла в поисках мелких доморощенных истин? Ради удовольствия?Очень коротко и без спойлеров о сюжете.Николас Эрфе, выпускник Оксфорда, решает сменить лондонскую серость на греческую ясность и отправляется на остров Фраксос, где его ждет место преподавателя английского языка в престижной греческой школе. В первое время Эрфе страдает от скуки, начинает подумывать о самоубийстве, но вовремя находит одно интересное местечко - загадочную виллу "Бурани", обиталище нелюдимого богача Кончиса, известного островитянам только по слухам. Николас тайком пробирается на виллу, где знакомится с поджидавшем его Кончисом, который, словно паук, только и ждал появления нового учителя английского. С момента их знакомства начинается "домашний спектакль" имени Николаса Эрфе, о котором невозможно говорить без спойлеров. Скажу так, мне события романа отдаленно напомнили потрясающий фильм М. Скорсезе "Остров проклятых": любовь, смерть, поиски правды, копание в прошлом и многое другое, попадающее под определение психологического триллера.На этом этапе важно остановиться и ответить будущему читателю на весьма справедливый вопрос: "К какому все-таки жанру относится роман? Что мне предстоит читать?". Однозначного ответа здесь быть не может. Психологический роман, детективный роман, любовный роман, роман-головоломка, роман воспитания, - выбирайте на свой вкус. Наличие нескольких уровней повествования делает "Волхва" доступным для широкой массы читателей: не хочешь углубляться в бесчисленные аллюзии на Шекспира - не надо, не хочешь разбираться в психоанализе Юнга с его треклятой анимой и прочими архетипами - да пожалуйста! читай себе любовный роман на современный манер или детективчик с крутой развязкой - на все твоя воля, Читатель.Сам я выбрал четвертый вариант - роман-головоломку и остался доволен. На протяжении всего повествования я следовал одной из главных заповедей Кончиса (и самого Фаузла): "Главное как , а не зачем". С отрадой, многим не знакомой, я копался во всех аллюзиях, строил самые невероятные догадки, купался в древнегреческих мифах, наслаждался Шекспиром, прочитал сборник статей Юнга и дочерна исписал треть блокнота, пытаясь разгадать какую-то призрачную загадку, которую мне никто не загадывал. Закрывая книгу, я чувствовал себя изможденным, разбитым, словно из меня выжали все соки, но при этом я получал колоссальное наслаждение от процесса, как человек, чья работа и хобби совпадают.

«Смысла» в «Волхве» не больше, чем в кляксах Роршаха, какими пользуются психологи. Его идея — это отклик, который он будит в читателе, а заданных заранее «верных» реакций, насколько я знаю, не бывает.Мельком хочу затронуть финал произведения. Я ни в коем случае не собираюсь разводить демагогию на тему открытых концовок и объяснять чем они хороши. Приведу лишь одну цитату из романа, которую стоит запомнить и держать в голове всякий раз, когда вы соприкасаетесь с подобной литературой: "Получить ответ - все равно что умереть". Поверьте, процесс соавторства, о котором много написано у обожаемого мною У. Эко ( Умберто Эко - Открытое произведение ,  Умберто Эко - Роль читателя. Исследования по семиотике текста ), - величайшее наслаждение для читателя, это то, что прокачивает ваше мышление и творческие навыки. Если Фаулз и пытается чему-то научить, то тому, что роман это не только развязка и финал, а широченное поле, на котором есть крошечная тропинка, протоптанная самим автором и сотни возможных дорог, по которым может пройти сам читатель, если он того только пожелает.

В настоящем спектакле занавеса не бывает. Как только его доиграют, он принимается играть сам себя.Кроме похвалы Фаулзу, необходимо выразить глубочайшее почтение переводчику Борису Кузьминскому, который проделал феноменальную работу и подарил российским читателям изумительную книгу, читая которую наслаждаешься не только замыслом автора, но и красотой великого и могучего русского языка.Рекомендации перед прочтением. Если у компьютерных игры есть минимальные требования к ПК, то у книг есть минимальные требования к читателю, которые стоит учесть, если хочешь ощутить всю широту авторского кругозора. Перед тем как браться за "Волхва", я настоятельно рекомендую:1. Освежить в памяти древнегреческую мифологию.2. Почитать Шекспира, особенно "Бурю", ее можно прочесть всего за пару часов, так что не ленитесь (не забудьте "Отелло" и "Двенадцатую ночь")3. Ознакомьтесь с психоанализом Юнга, хотя бы со статьей в Википедии. Пункт не обязательный, но важный, если хотите понять психологическую картину происходящего."Волхв" - шедевр, сомневаться в этом не стоит. Каждый из нас волен делать свои выводы о произведении, но я призываю всех и каждого открыться Фаулзу, открыться эксперименту и прочитать роман или перечитать, если вам уже посчастливилось ознакомиться с текстом, но он вам почему-то не понравился. Не надо бояться объема, не надо страшиться запутанного сюжета и отзывов рецензентов, которые "ничего не поняли" - попробуйте, оно того стоит.

"Лед покрывает пол пещеры, и пингвин командует мне: «Скользи!». Легко и радостно мы скользим с ним по туннелям и галереям. Затем наступает время объятий. Откройте глаза" (Бойцовский клуб)

Категорически не понравилось. Конечно, Фаулзу нельзя отказать в звании сильного стилиста и творца атмосферы. Язык романа красочный, живой, броский, метафоричный. Интрига поначалу развивается как нельзя более динамично и занимательно по мере нашего с Николасом углубления в паутину выдумок и лжи. Но есть у романа серьёзная и на мой взгляд даже непростительная проблема - отсутствие внятного финала и объяснений.Разумеется, сам Фаулз прямо заявлял, что смысла в романа не больше, чем в картинках из теста Роршаха. Но это звучит скорее как самооправдание. Создаётся впечатление, что автор и сам настолько увяз в хитросплетении многоуровневых интриг, что просто не сумел вывести этот сюрреалистичный визионерский полуязыческий - полуюнгианский макабр назад к реальности. Замахнувшись чуть ли не на образ сверхчеловека - носителя нового мировоззрения, Фаулз, как по мне, сломался под тяжестью этой задачи. Подобное чувство преследовало меня при чтении "Империи ангелов" Вербера, но этот случай обиднее ещё и потому, что начинался "Волхв" куда как интереснее.Повторюсь, именно отсутствие рациональной, внятной трактовки происшедшего и играет с романом злую шутку. Если некоторые романы допускают поиск скрытых (и зачастую надуманных, высосанных из пальца) смыслов, то "Волхв", кажется полностью посвящён такому поиску. Кончис описывает свою задумку как театр без аудитории. Что ж, тогда этот роман - этакий сеанс психоанализа без психолога. Нам предлагается после прочтения хорошенько и беспристрастно оценить порождённые им мысли и сделать соответствующие выводы. Но вот в чём беда - я упорно вижу только симметрично расположенные чернильные кляксы. Слишком уж трудно поверить, что восьмисотстраничное рассуждение о духовности и язычестве, самосохранении и жертвенности, эмоциях и разуме свелось в итоге к банальному "не причини зла любящему тебя". Стоило ли Кончису, каким бы чудаком он ни был, устраивать грандиозную мистификацию, чтобы подтолкнуть всего двух человек, ничем не выделяющихся из миллиардов других, к чистой, по-настоящему выстраданной любви? И стоило ли самому Фаулзу городить огород ради такой банальности?В итоге перед нами грандиозный, захватывающий дух многоцветный витраж, который, однако, так и не был завершён. Контуры потенциального великолепия легко различимы, но досадные лакуны и выпавшие кусочки вызывают лишь досаду и разочарование.

Мой второй прочитанный роман у автора, но первый по значимости. Осознав свои чувства (тогда они еще были в зародыше) при чтении "Коллекционера", я постигла понимание того, что Джон Фаулз именно тот автор, с которым "серого" нет. Ты или выкидываешь его из сердца вон, а книгу жжешь, или позволяешь всепоглощающей любви забрать тебя на веки вечные.Внесу ясность для тех, кто пока не имел возможности познакомиться с творением. Николас Эрфе — главный герой книги, потерял родителей и предоставлен самому себе. Закончив обучение в Оксфорде, он получает место учителя английского языка в школе лорда Байрона на Фраксосе, острова недалеко от Афин. Красота острова дарит Николасу не только творческое воодушевление, но и одиночество, борьбу с которым он явно проигрывает, пока не начинаются воситину чудесные вещи. Вилла Бурани, находящаяся на другой стороне острова, словно оживает и с интересом подкидывает поникшему учителю головоломки и подсказки. Вплоть до того момента, пока ее хозяин — Морис Кончис, окутанный аурой таинственности, не появляется перед Николасом, словно Харон. Он протягивает свою левую руку, требуя не то монету, не то твой разум, в качестве платы за проход.Таинственный "Волхв" хранит в себе очень много самого Фаулза: его личный опыт, преподавание, Греция - все это послужило началом. Называя Грецию своим вторым домом, мне кажется, он подарил ей часть самого романа. Если Николас Эрфе небезосновательно является ключевым героем этой книги, то Греция — ее душа. Просто невозможно ей противостоять: ее пейзажи, запахи, культура, темперамент и ритм. Но ступив на территорию Бурани, владения Мориса Кончиса — антагониста, мудреца, Бога иллюзий и недосказанности (решать Вам), декорации меняются и мы телепортируемся в иной мир. Античность с ее мифами и легендами, идолопоклонничеством, дурманом. Мир кривых зеркал. Мир где любой может отказаться волком в овечьей шкуре. Мир сотканный из абсурда, правды и лжи, что неясно где реальность заканчивается, насколько тонкие грани между ними. Николас делится с нами свои ощущениями и отлично характеризует все происхоядящее с ним: — "Я выпал из своей эпохи, но прошлое меня не принимало" . Вся эта робинзонада, заполнившая его, послужила отличной плодотворной почвой к аллюзиям старого кукловода, делая ее зримой и обретающей плоть.Спойлер!Каждый раз я зарекаюсь что положу конец этим интеллектуальным играм, которые ведет автор не только с героями, но и с читателем. С меня хватит. I’m too old for this shit. Каждый раз я вновь, как впервые, не ведая страха, бросаюсь в омут с головой. Явно в беспамятстве.
После прочтения мне не дает покоя один вопрос, хотя автор раставил все точки над "i". Если встреча с Алисон была настолько судьбаносна и определила весь дальнейший путь Николаса, то какова вероятность ее случайности? Что если в труппе Кончиса ей была отведена не последняя роль и выбор Эрфе в качестве испытуемого случился еще там, в той самой квартирке, когда явилась она — загадка, живой оксюморон. Случайная встреча? Романтический флер? Необъяснимая причуда судьбы (имя судьбы случайно не Морис Кончис?). Описывая Алисон, Николас отмечает ее лицо, загоревшее до черноты, а так же то, что чтобы добиться такого загара нужно неделями жариться на пляже. Не на пляже Фраксоса? Нет? Точно точно?свернутьИнтересный факт, что открытый финал, не дающий покоя читателям, Джон Фаулз вовсе не комментировал. Вернее его ответы, подстраивающиеся под личность интересующегося, были противоречим и отличались друг от друга. Это позволило сделать мне вывод, что единственный кукловодом, ужасным магом и одержимым идеей ученым, выступал вовсе не Кончис, с его жутким обезьяньим взглядом, а сам писатель. За что его благодарю и с трепетом жду наших дальнейших встреч в других его книгах.Cras amet qui numquam amavit
quique amavit сras amet