– А не ты ли собирался стать гитаристом, Берг?
– Ни черта подобного. Так сложилось само собой. Надо было чем-то зарабатывать на жизнь.
Мне хотелось как-то оживить этот наш полуденный трёп, хотелось поднять настроение Эдди, и в какой-то мере это мне это удалось. Я старался как мог, поскольку я мог только стараться.
– Я совсем не уверен, что меня влекла жизнь вдали от дома. Напротив, мне хотелось обосноваться с какой-нибудь девушкой где-нибудь в Хайеттсвиле или Ривердейле. Растить детей, становясь помаленьку мудрее. Не отставая от старых друзей. Ну и всё в таком духе.
– Только они, – продолжал я, – не дали мне добиться даже этого. Получилась колоссальная ошибка и недоразумение. Ситуация полностью вышла из-под контроля, и я никак не мог повлиять на ход событий. Некоторые вещи чертовски сильнее и крупнее нас. Ты-то сам как с ними управлялся?
– Вроде бы да, а на самом деле – нет, не до конца, – признался Эдди.
– Понял тебя, мне ли не знать, ещё как, – кивнул я.
В тёмной гостиной, где мы с ним сидели, воцарилось молчание.
– Я бы заглянул к тебе ещё завтра, – нарушил я тишину. – Ненадолго.
– Заходи, – одобрил он. – Хотелось бы увидеть тебя до отъезда, пока здоровье позволяет.
– Добро, – ответил я. – Зайду.
– И ещё кое-что, – спросил он. – Ты как, всё воюешь? Атакуешь их ценности, цели, машины, этих психических вампиров с их контролем над мыслями… – тут он совсем запутался.
– Ты имеешь в виду эту их ахинею, верхоглядство, бесплодие, набожность, всё то, что они – садисты, – любили вымещать на детишках вроде нас? Да, воюю. И ты знаешь, я даже не заметил, как вступил с ними в бой. Меня ослепили, и я действовал вслепую. Потрепали меня, и я из года в год не мог понять, что происходит. А потом я вернул себе зрение. Как ты меня научил. И продолжаю сражаться. И не сдамся никогда.
– Тогда всё в порядке, – он стал напевать гимн клуба «Пенис», Азалия-сити.
Теперь он снова был самим собой. Это я его привёл в норму, и это было здорово, я был несказанно счастлив.
Пришла пора расстаться. И я уходил от него с тою же песней. На сей раз совершенно серьёзно.
Потому что всё обошлось.
Я успел навестить его несколько раз. В Хьюстоне ему становилось всё хуже и хуже. Затем он подался к сестре – умирать на Восточном Побережье.
Он был так слаб, что уже не мог позаботиться о себе сам. Вот почему он перебрался к сестре, прежде чем умереть. Ну а сестра когда-то была моей няней, сидела со мной, и какая-то связь между нами осталась. Поэтому когда стало ясно, что скоро конец, она пригласила меня по телефону, потому что он умирает.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: