Следы Сиятельного. Пункт назначения

Неизвестный выскочил из-за столика и как сомнамбула побрел к выходу, бормоча себе под нос что-то невнятное. Я хлебнул кофе и чуть не выплюнул его. Как я вообще мог пить эту гадость! Главное, сон как рукой сняло. Пора домой.

Видимо, ложиться в кровать не раньше двух часов ночи вошло у меня в привычку. Пытаясь заснуть, я и так и эдак пытался подойти к проблеме следующего этапа, не понимая, какое именно из противоречий не дает мне покоя.

Самой большой проблемой оставалось чрезмерное искушение агента продать Очки сущности и пропасть с концами. Фактически я давал человеку тридцать тысяч долларов с просьбой подержать их у себя, пока он со мной работает. Это искушение! Мало кто в своей жизни держал столько налички в руках. Сами деньги они ценили больше, чем возможность работы с вещами, выходящими далеко за пределы их понимания. Проще говоря, они не ценили саму возможность работы со мной. Деньги для них важнее.

Вторая по сложности проблема – в больших расходах Очков сущности на вербовку. Пять человек отказались, и только один согласился. Вариант личного знакомства с агентом я не рассматривал, так как это слишком опасно для меня. Можно было поискать энтузиастов через форумы, но это попахивало бредом и отсутствием анонимности. Как бы сформулировать противоречие? Надо, чтобы люди знали о возможности контракта и соглашались на него, сами желая сохранить статус моего инкогнито. Плюс были заинтересованы в работе со мной больше, чем в возможном заработке денег с продажи очков сущности.

Третья – слишком большие расходы по времени на одну простую работу. Имело смысл разбить работу на этапы, поручая ее разным исполнителям? Более чем разумно. Четвертая – поиск дешевых источников сырья для картриджей и плавающие цены на рынке заказов. Были и пятая, и шестая, но первые две – самые важные. С третьим и последующими я как-нибудь разберусь. Для этого этапа самым важным было наличие исполнителей. Платил я привычными им деньгами, а не Очками сущности, поэтому проблем с финансированием не должно возникнуть. Думаем, думаем… и засыпаем.

* * *

# 10-е сутки после теракта / 67 дней до события Точки Ноль

Тот сумасшедший из кафе натолкнул меня на правильную мысль. Если через два месяца браслет самоуничтожится из-за невыполнения условий прохождения стадии, то мне стоило сейчас начинать предпринимать более рискованные шаги и постараться взять от его функций максимум. Мои прошлые действия были продиктованы предыдущим жизненным опытом. Я не специалист по производству, планированию или управлению людьми, и, как следствие, принятые мной решения опирались на опыт, которого сильно недоставало для задач подобного масштаба. Если своих мозгов не хватает, привлеки чужие. Ответ был на поверхности, но при этом противоречил требованию о конспирации и анонимности. Если добавить к этому проблему с агентами, получалось совсем грустно.

После открытия T2 технологических карт появилась возможность покупать и делать следующие вещи.

Стационарные предметы: Генераторы энергии – солнечные (2 о.с.), био (4 о.с.), газ (2 о.с.), ядерные (6 о.с.), термо (10 о.с.). Стационарная установка для сбора газов (5 о.с.). Стационарные аккумуляторы большой мощности (5 о.с.). Медицинский модуль (25 о.с.) – лечит до двух людей за раз.

Личное: Усиленная каска с маской (2 о.с.), гидрокостюм (2 о.с.), комбинезон-хамелеон (4 о.с.), гражданский бронежилет (2 о.с.), станер (4 о.с.), армированная одежда (4 о.с.).

Дроны-помощники: Автономные сборщики сырья (12 о.с.), Дроны-щитоносцы (15 о.с.), Подавитель полей маскировки (15 о.с.), Подавитель электроники (15 о.с.), Дроны-строители (8 о.с.), Дроны-копатели (8 о.с.).

Расходники и инструменты: батареи T3 (4 о.с.), модуль полевого лагеря (4 о.с.), топливные стержни (4 о.с.), гравикар (20 о.с.).

От отца мне досталась импульсивность: действие опережало мысль, но в другой форме. Зачастую я неосознанно действовал просто потому, что считал: так правильно. Так было и в детстве, когда семью соседей расстреливали, а я прятал на чердаке Чуни, одного из их детей. Когда рейд закончился, сколько криков было! Да, поступок поставил всех жителей нашего дома перед угрозой расстрела за укрывательство. Если бы рейдеры нашли у нас Чуни, под расстрел попали бы и мы. Но сколько бы отец и мама ни ругались, я все равно считал, что поступил правильно. Иногда быть правильным сложнее, чем умным.

Три дня я жил с чувством, очень схожим с тем, что было при спасении Чуни. Делать нечто одновременно плохое и правильное – это как гражданская война с самим собой. Какое бы решение ни принял, все равно часть тебя будет считать, что поступил плохо.

Через интернет я нашел в Лос-Анджелесе адрес места, где проходили встречи добровольных самоорганизующихся терапевтических групп для ветеранов боевых действий, ставших инвалидами после службы в армии. Когда солдат возвращается с фронта, лишившись руки или ноги, выясняются очень интересные детали. Он больше не нужен своему государству! Его отлучают от армии, которая стала ему второй семьей. Вдобавок ко всему его отправляют на гражданку, где мирные жители смотрят на него как на инвалида, проявляют жалость и не дают устроиться на нормальную работу. Ветеран боевых действий чувствует оторванность от мира. В терапевтических группах им оказывают специализированную психологическую помощь. Человек должен сам осознать, что ему нужна такая помощь, чтобы прийти туда.

Припарковал пикап около двухэтажного здания офисно-складского типа. Замазал номера грязью. Недалеко проходила стройка бизнес-центра, создавая постоянный шумовой фон. Людей тут ходило немного. Машины рядом не парковались из-за отсутствия мест. Как правило, аренда помещений в таких районах стоила очень дешево. Самое то для добровольных встреч подобных групп.

Мерзкое чувство. Пока планировали побег из страны, метались между лагерями беженцев, я насмотрелся на ужасы войны. Но всегда возникает холод в груди, когда смотришь на человека, лишившегося конечности. Плохое, но правильное действие я уже совершил. Надев костюм-хамелеон, я ворвался на собрание ветеранов и оглушил двенадцать человек из станера, сделанного на принтере материи. Люди с ограниченными возможностями, напуганные, невооруженные, были не готовы к такому повороту событий. Я чувствовал омерзение по отношению к себе и своему поступку, но по-другому они бы мне не поверили.

Станер – оружие дистанционного оглушения, оказывающее резкое электромагнитное воздействие на центральную нервную систему человека. Раздается резкий звук «бзз», человек дергается и падает на пол. Проверил пульс – все живы. Была вероятность, что у кого-то из ветеранов установлен электронный кардиостимулятор, но все обошлось. Через полчаса-час они очнутся.

Когда все было закончено, я оттащил тела к одной из стен, прислонив их к ней спинами. Потом поставил открытый ноутбук с онлайн-трансляцией. Положил рядом записку.

«Даю слово, что верну вашего товарища в целости и сохранности в течение следующих трех часов. Через этот ноутбук вы сможете с ним говорить, слышать и видеть все, что будет происходить. Я не причиню ему вреда. Чтобы вы поверили, что я не совсем псих, оставляю вам тридцать тысяч долларов залога. Через означенное время я вернусь в эту комнату вместе с вашим другом».

Подключив к ноутбуку зарядное устройство от сети, закончил раскладывать вещи. Деньги, пустой конверт из-под них, записка, несколько бутылок воды. Плохое, но правильное дело. Мерзко. Один из лежащих у стены был совсем молодым парнем. Лет двадцать, мой сверстник, только без обеих ног ниже колена. Пришлось его бессознательное тело упаковывать во второй костюм-хамелеон и кое-как тащить до пикапа, припаркованного рядом. Спецодежда давала слабый эффект маскировки, как от размытого изображения.

Глава 3. Людские сердца

# 10-е сутки после теракта / 67 дней до события Точки Ноль

Место проведения добровольных групповых встреч для пострадавших ветеранов войны

Тридцать минут спустя сержант Хайтен, как самый крепкий из собравшихся в зале парней, очнулся первым. Будучи военно-полевым медиком, он сразу понял, что их оглушили. Сильная головная боль заставила поморщится и принять более удобную вертикальную позу. К горлу подкатила тошнота. Не здесь! Нельзя у всех на виду проявлять слабость. Неизвестный, напавший на них, додумался оставить им воду в бутылках, зная, как они себя будут чувствовать. Как будто бывшие солдаты будут ее пить! В армии им всем вбили в головы: не брать продукты, прихваченные из зоны боевых действий. Нынешний случай мало чем отличался.

На экране ноутбука показались две смазанные фигуры. Помещение похоже на небольшой кубрик с двумя лежанками странного вида. Будто подушки с прозрачным гелем. Позади коек расположены стойки с восемью крупными контейнерами. Один, судя по виду, содержал воду. Два имели красный цвет. Оставшиеся пять промаркированы: T0, T1, T2, T3, T4.

Смазанная фигура, недавно ворвавшаяся на собрание, положила на лежанку мешок с теми же свойствами маскировки, что была надета на нем самом. Расстегнул молнию. Теперь стало ясно, что на койке бессознательное тело Сэма Пейджа, паренька, недавно присоединившегося к их группе.

– Какого хрена ты делаешь?! Эй, ты! Каким моральным уродом надо быть, чтобы напасть на безногого парня?!

Смазанная фигура на экране повернулась.

– А вы рано очнулись, сэр. Записку уже прочитали?

Мельком пробежавшись по тексту, Хайтен все понял. Плохо! Если этот псих решил поиграть в хирурга, у Пейджа нет шансов спастись. Поэтому этот тип взял заложника, который не мог убежать.

– Я уже вызвал полицию! Они найдут тебя по сигналу с этого ноутбука.

– Сэр, как вас зовут?

– Хайтен. Сержант Джон Хайтен, военно-полевой медик, первый экспедиционный корпус морской пехоты.

– Сержант Хайтен, начнем с того, что я применил против вас станер, оружие, действие которого основано на мощном направленном выбросе электромагнитного излучения. Скорее всего, ваши мобильные телефоны выведены из строя. От импульса также могла пострадать другая техника в комнате. На всякий случай я перерезал телефонный и интернет-провода. Дверь заперта снаружи вашими ключами. Да, у вас есть ноутбук, и при большом желании вы можете вызвать полицию через него. Однако я бы не стал этого делать. У меня есть причины так поступать. Я гарантирую здоровье всем, кто сейчас в комнате, и тому молодому человеку, что лежит на койке медицинского модуля.

Медицинский модуль? Почему этих ненормальных с каждым годом становится только больше?

– Как я могу к вам обращаться?

– У меня нет имени. Обращайтесь, как вам удобно.

– Давайте успокоимся и поговорим, хорошо?! Что вам от нас нужно? Деньги?

– Боюсь, слова тут будут бесполезны. Вы не поверите, пока не увидите все собственными глазами. Сержант, приведите в чувство ваших коллег.

После трех минут безуспешных переговоров Хайтен так и не смог получить какой-то вразумительный ответ. Кто он? Зачем напал и похитил человека? Что ему нужно? Успели прийти в себя Норман, Абрамс, Томас, Мак-Дью и Робинсон. У Брукса сильная мигрень, и он едва в сознании. Станер затронул области мозга, пострадавшие после контузии. Роджерс и Майкли вели себя как пьяные. Браун и Перкинс дышали тяжело, но уже в сознании.

Когда все очнулись, неизвестный запустил свое непонятное устройство, попутно объясняя, как оно работает.

– Это медицинский модуль, устройство стационарного типа размером три на три метра и высотой два с половиной. Внутри койки для пациентов, позволяющие проводить две процедуры лечения параллельно. Питается от стационарного генератора энергии через кабель питания или батареи М-размера. Высокий расход энергии!

На экране тело Сэма Пейджа практически с головой было окутано серебристой массой, появившейся из подкладки снизу. Десятки манипуляторов сверху делали точечные инъекции той же субстанцией. Сержант Хайтен похолодел внутри, увидев, как Сэм Пейдж по сантиметру начал лишаться остатков ног ниже колен.

– Какого хрена ты делаешь?!

– Спокойно! Вы же врач, мистер Хайтен. Вы видите процедуру восстановления тела. Медицинские нанороботы удаляют следы спила на костях, рубцовую ткань в местах разрыва мышц, связок, нервных тканей и кожи, восстанавливая участки утраченной плоти на конечностях. За основу берутся данные из ДНК пациента, соответствующие его биологическому возрасту и нормальному физическому развитию. Проще говоря, как бы выглядели ноги этого парня, будь он здоров. Утраченные ткани в конечностях, кости, мышцы, связки, кожа и нервные ткани заменяются биосинтетической самораспадающейся основой с уже внедренными стволовыми клетками пациента. По мере распада синтетических тканей их будут заменять новые, абсолютно здоровые клетки самого пациента. Полное восстановление займет от двух до трех месяцев. В это время не рекомендуется усердствовать с нагрузками типа спорта. В этот период временные конечности ничем не будут отличаться от настоящих. Биосинтетические импланты делаются на основе его собственных клеток. На ощупь плоть ощущается как настоящая.

Сержант Хайтен был тем, кто организовал эти собрания для групповой психотерапии. Поэтому сейчас он чувствовал, что несет ответственность за то, что происходило. Этот псих говорит о вещах, которые сам не понимает. Какая, к черту, биосинтетика?! Если бы подобные технологии существовали, сам Хайтен уже знал бы о них. В этот момент он неосознанно коснулся обрубка ноги, кончающегося в области бедра.

– Почему я… мы должны верить тебе?

– Уже на ты, да? Впрочем, неважно. Верьте делам, а не словам. Я попросил три часа времени, потому что примерно столько занимает процедура восстановления утраченных конечностей. Быстрее – значит с риском что-то сделать неправильно. Фактически сейчас идет сборка ног на клеточном уровне с использованием принтера биологических тканей. Само тело очищается от токсинов, шрамов, удаляются следы застарелых переломов, исправляются нарушенные функции работы внутренних органов. Что у него с глазом?