Фирма

Обеими руками Ламар откинул волосы со лба на затылок, встал, прошел туда, где было сухо. Вода текла с него ручьями. Он остановился рядом с Митчем, глядя на крыльцо соседей.

– Ну, как «БМВ»?

– Замечательно. Отличная машина. Спасибо, что позаботился об этом.

– Когда ты приехал?

– Сегодня утром.

– А дама приходила? Специалист по интерьерам?

– О да. Эбби с ее помощью потратила всю мою зарплату за следующий год.

– Это хорошо. И дом у тебя прекрасный. Мы рады тебе, Митч. Извини, что все так получилось, но тебе здесь понравится.

– Тебе не за что извиняться.

– Мне по-прежнему не верится. Я просто в шоке. Становится нехорошо, как подумаю о его жене и детях. Пусть меня лучше отстегают хлыстом, но к ним я сейчас просто не в состоянии идти.

Во двор дома вышли женщины и направились к бассейну. Кей завернула кран, струйки воды перестали бить в небо.

Вместе с потоком машин они двигались в направлении центра, на запад, прямо в заходящее солнце. Они держались за руки и молчали. Митч открыл лючок в крыше автомобиля, опустил стекла. Эбби, покопавшись среди старых кассет в бардачке, вытащила запись Спрингстина, вставила в стереомагнитолу. Звучание было великолепным. Новая, поблескивающая в последних лучах солнца машина стремительно неслась вперед, к реке. Вместе с сумерками на летний Мемфис наваливалась душная густая влажность. Оживали площадки для игры в софтбол: на них выходили команды упитанных мужчин в обтягивающих трико и ярких майках, размечали поле, готовясь вырвать друг у друга победу. Набитые подростками автомобили резко тормозили у придорожных забегаловок, где можно было выпить пива, потрепаться, познакомиться с девушками.

Митч начинал улыбаться. Он старался выбросить из головы Ламара, Козински и Ходжа. Зачем грустить? Они же никогда не были его друзьями. Впрочем, ему было жаль их семьи, хотя он никогда не видел жен и детей погибших. А у него, Митчела И. Макдира, простого парня без роду, без племени, было все, чтобы ощущать себя счастливым: красавица жена, новый дом, новый автомобиль, новая работа, новенький диплом Гарвардского университета. Блестяще организованный ум и крепкое тело, которое не набирало веса и не требовало долгих часов сна для отдыха. Восемьдесят тысяч в год, на первых порах. Через два года он перевалит за сто тысяч, и все, что для этого требуется, – работать по девяносто часов в неделю. Да это смахивает на благотворительность!

Автомобиль свернул на заправку. Митч залил бак доверху, расплатился, купил шесть пачек кукурузных хлопьев. Эбби тут же вскрыла две. «БМВ» опять влился в общий поток. Тоска ушла.

– Поужинаем где-нибудь? – спросил он.

– Надо бы переодеться, – ответила Эбби.

Митч окинул взглядом ее стройные загорелые ноги. Эбби была в белой юбке выше колен и в белой же блузке, все – из хлопка. Сам Митч сидел за рулем в шортах, шлепанцах и выгоревшей на солнце черной майке.

– С такими ногами, как у тебя, мы бы прошли в любой ресторан Нью-Йорка. Как насчет «Рандеву»? Для него мы прилично одеты?

– Замечательная мысль.

Они нашли в центре города местечко на платной стоянке, заплатили и прошлись пешком пару кварталов до неширокой тенистой улочки, где летний воздух сгущался, как туман, от аромата жаренного на углях мяса. Этот аромат проникал в ноздри, рот, дымком въедался в глаза, опускался вниз, к желудку, и оттуда давал команду мозгу. Дивный запах вырывался наружу вместе с дымом по вентиляционным трубам, окружавшим массивные печи, в которых в лучшем ресторане города, на весь мир прославившемся жареными свиными ребрышками, эти самые ребрышки сейчас и подрумянивались. Ресторан располагался ниже уровня улицы, в подвальном этаже старого здания из красного кирпича, которое давно бы снесли, если бы не превосходная еда, превратившая «Рандеву» в местную достопримечательность.

Ресторан обычно бывал полон, существовала даже очередь, но по четвергам напряжение, видимо, спадало. Они прошли через похожий на пещеру зал и устроились за небольшим столиком, покрытым красной клетчатой скатертью, ловя на себе любопытные взгляды. Мужчины замирали и забывали о еде, когда Эбби Макдир проходила мимо, невозмутимая, как фотомодель. Однажды в Бостоне, идя по тротуару, она стала причиной пробки на перекрестке – на нее засмотрелся какой-то водитель. Присвистывание и возгласы восхищения вслед были неотъемлемой частью ее жизни, и даже ее муж привык к этому. Митч был очень горд тем, что его жена красива.

Чернокожий гигант в красном фартуке с рассерженным видом стоял перед ними.

– Да, сэр. – Голос его был требовательным.

Карточки меню лежали на каждом столе и были абсолютно ни к чему. Ребрышки. Только ребрышки.

– Две полных порции, тарелку сыра, пива – один кувшин, – мгновенно выпалил Митч.

Ни блокнота, ни ручки у официанта не было, он просто повернулся и гулким голосом прокричал в сторону входа:

– Дашь два полных, сыр, кувшин!

Когда он отошел, Митч под столом коснулся ноги жены. Эбби слегка шлепнула его по руке.

– Ты прекрасна, – сказал он ей. – Когда я в последний раз говорил тебе об этом?

– Часа два назад, – отозвалась Эбби.

– Два часа! Тупица безмозглый!

– А ты делай так, чтобы потом не упрекать себя.

Он положил руку на ее колено и ласково погладил. Теперь Эбби позволила ему это. Сдаваясь, она улыбнулась, на щеках – ямочки, зубы в полумраке поблескивали, глаза, как у кошки, светились. Темно-каштановые волосы изящно спадали чуть ниже плеч.

Принесли пиво, официант наполнил кружки. Эбби сделала маленький глоток, посерьезнела.

– Как ты думаешь, с Ламаром все в порядке?

– Не знаю. Сначала мне показалось, что он пьян. Я сидел как последний идиот и смотрел, как он мокнет под водой.

– Бедняга. Кей сказала мне, что похороны состоятся, наверное, в понедельник, если тела привезут сюда вовремя.

– Давай-ка поговорим о чем-нибудь другом. Не люблю я похорон, никаких, даже если я должен там присутствовать только из приличия и никого из умерших не знал. С похоронами у меня уже есть кое-какой печальный опыт.

В этот момент принесли ребрышки на картонных тарелках. На стол поставили также блюдо с нашинкованной капустой и запеченной фасолью. Но прежде всего ребрышки, длиной чуть ли не в фут, обильно политые соусом, секрет которого известен только шефу. Они приступили к еде.

– А о чем ты хочешь поговорить? – Эбби перевела дух.

– О том, что тебе пора бы уже… – Он выразительно посмотрел на ее живот.

– Я думала, мы можем подождать несколько лет.

– Можем. Но пока нам нужно прилежно тренироваться.

– Мы тренировались в каждом мотеле по дороге из Бостона в Мемфис.

– Я помню, а в новом доме еще ни разу. – Из-за неловкого движения соус брызнул Митчу прямо в глаза.

– Но мы же только утром приехали, Митч!

– Знаю. А чего мы ждем?

– Митч, ты ведешь себя так, как будто я совсем про тебя забыла.

– А ты и забыла. С самого утра. Предлагаю заняться этим сегодня же вечером, как только приедем домой, это будет как бы обрядом крещения нашего нового жилища.

– Посмотрим.