Противники

– Я вызову вам такси, как только прикажете.

– Я никуда не собираюсь.

Для первых встреч с клиентами Оскар всегда надевал темный пиджак и поправлял галстук. Создание атмосферы имело большое значение, а юрист в темном костюме символизировал власть, знания и авторитет. Оскар твердо верил: в таком виде легче донести до клиента, что его работа стоит не дешево, хотя зачастую трудился как раз за жалкий гонорар.

Он изучал проект соглашения о разделе имущества, нахмурившись, как будто его составила пара идиотов. Фландеры сидели по другую сторону стола. Периодически они крутили головами, разглядывая «Эго-стену» – коллаж из фотографий в рамках с изображением мистера Финли, который улыбался и пожимал руки неизвестным знаменитостям. Там красовались и сертификаты, призванные показать, что мистер Финли надлежащим образом подготовлен и квалифицирован, и несколько памятных дощечек, которые ясно свидетельствовали о том, что он получил признание за долгие годы работы. Вдоль других стен высились полки, набитые серьезными толстыми юридическими книгами и трактатами; они еще больше убеждали, что мистер Финли знал свое дело.

– Какова стоимость дома? – спросил Оскар, не отрываясь от соглашения.

– Около двухсот пятидесяти, – ответил мистер Фландер.

– Думаю, даже больше, – добавила миссис Фландер.

– Сейчас не лучшее время продавать дом, – благоразумно заметил Оскар, хотя каждый домовладелец в Америке и так знал, что на рынке наблюдается спад. И вновь воцарилась тишина, пока мудрец изучал их труд.

Наконец он опустил бумаги и поверх очков для чтения из аптеки вперил взгляд в томящиеся от ожидания глаза миссис Фландер.

– Вы получаете стиральную и сушильную машины, микроволновую печь, беговую дорожку и «плоский» телевизор?

– Ну да.

– На самом деле еще вы, вероятно, получите восемьдесят процентов всей мебели, верно?

– Наверное. А что не так?

– Ничего, кроме того, что он получит гораздо больше денег.

– Думаю, это справедливо, – сказал мистер Фландер.

– Еще бы.

– А вы полагаете, это справедливо? – спросила она.

Оскар пожал плечами, как будто это было не его дело.

– Это весьма типичная ситуация, я бы сказал. Но наличные деньги куда важнее, чем тонна старой мебели. Вы, вероятно, переедете в квартиру значительно меньшего размера, и вам будет негде разместить свои старые вещи. А у него, напротив, будут лежать деньги в банке.

Она метнула злобный взгляд на своего почти-уже-бывшего супруга. Оскар напирал:

– И ваша машина на три года старше, чем у него, так что вы получаете старую машину и старую мебель.

– Это была его идея, – призналась она.

– Неправда. Мы об этом договорились.

– Ты потребовал для себя индивидуальный пенсионный счет и более новую машину.

– Потому что это всегда была моя машина.

– И потому, что из нас двоих у тебя всегда была лучшая машина.

– Это неправда, Барбара. Не преувеличивай, как ты всегда делаешь, ладно?

Барбара ответила еще громче:

– А ты не ври, находясь перед юристом, Кел. Мы договорились прийти сюда и говорить правду, а не ругаться. Разве не так?

– О, конечно, но как ты можешь сидеть здесь и утверждать, что у меня всегда была лучшая машина? Ты забыла о «тойоте-камри»?

– Боже правый, Кел, это было двадцать лет назад!

– Но это все равно считается.

– О да, я помню. И помню тот день, когда ты разбил ее.

Рошель, слыша их голоса, улыбалась. Она перевернула страницу любовного романа. Эй-Си, спавший подле нее, вдруг вскочил и тихо зарычал. Рошель посмотрела на него, потом медленно поднялась и подошла к окну. Она поправила занавески, чтобы улучшить обзор, а потом до нее донесся звук – завывание сирены вдали. По мере ее приближения Эй-Си рычал все громче.

Оскар тоже подошел к окну и бросил небрежный взгляд на перекресток, надеясь, что там вот-вот промелькнет карета «скорой помощи». От этой привычки было слишком трудно избавиться, да он и не особенно хотел. Он и Уолли, а теперь еще и Рошель, как и, наверное, все юристы в городе, не могли подавить всплеск адреналина у себя в крови, слыша вой приближающейся «скорой помощи». А вид машины «скорой помощи», несущейся по улице, всегда вызывал у него улыбку.

Но Фландеры не улыбались. Они оба умолкли и теперь буравили его взглядами, пылая от ненависти друг к другу. Когда сирена стихла, Оскар вернулся на свое место и произнес:

– Послушайте, ребята, если вы собираетесь судиться, я могу представлять вас обоих.

Обоих подмывало взбрыкнуть. Выйдя на улицу, каждый из них мог отправиться своей дорогой и найти более серьезных юристов, но секунду-другую они колебались, не понимая, что делать дальше. Потом мистер Фландер моргнул. Он вскочил и направился к двери.

– Не беспокойтесь, Финли. Я найду себе настоящего юриста.

Он открыл дверь, захлопнул ее и протопал мимо Рошель и собаки, пока те устраивались на своих местах поудобнее. Распахнув парадную дверь, он с силой захлопнул ее и с радостью покинул «Финли энд Фигг» навсегда.

Глава 7

Счастливый час продолжался с пяти до семи, и Абнер решил, что его новый лучший друг должен уйти до того, как он начнется. Он вызвал такси, намочил чистое полотенце холодной водой, вышел из-за барной стойки и осторожно ткнул его.

– Дэвид, просыпайтесь, дружище, уже почти пять.

Дэвид находился в отключке уже около часа. А Абнер, как и все хорошие бармены, не хотел, чтобы нахлынувшая после рабочего дня толпа увидела пьяного посетителя, лежащего лицом на барной стойке в коматозном состоянии и заходящегося храпом. Абнер прикоснулся к его лицу полотенцем и сказал:

– Ну давайте, важная персона. Вечеринка закончилась.

Вдруг Дэвид очнулся. Его глаза и рот раскрылись, когда он уставился на Абнера.

– Что… что… что? – с запинкой произнес он.

– Уже почти пять. Пора домой, Дэвид. У входа вас ждет такси.

– Пять часов! – воскликнул Дэвид, потрясенный этим известием. В баре сидело полдюжины других любителей выпить, и все с сочувствием наблюдали за ним. Завтра на его месте могли оказаться они. Дэвид поднялся и с помощью Абнера умудрился надеть пальто и найти портфель.

– И долго я пробыл здесь? – спросил он, озираясь, как будто впервые оказался в этом баре.