Бросай кости

– Нельзя привлекать к себе внимание, – сел ко мне Макс полубоком. На тебя бы среагировали не только наши, но и остальные. Проявляя признаки девиантного поведения, ты бы запустил отторжение. Мир бы стал пытаться удалить тебя. Последствия могли бы быть такими, что ты бы не смог продолжать сюжет. Нужно играть по правилам, не ломая их. Если мы попадем в средневековье, и тебе дадут роль стражника короля, не смей покидать свой пост, если только этот самый король – не один из нас. Не пытайся быть самым умным и переиграть остальных. Думаешь, если бы так было можно, я бы уже не выбежал на трибуну и не обратил на себя внимание?

Я замечаю, что Крис тоже очень внимательно слушает Макса со слегка приоткрытым ртом.

2

Когда лекция заканчивается, все происходит в точности так, как Макс и говорил – студенты встали практически одновременно и ломанулись к выходам, а их было целых два. Именно потому поток и разделился.

Мы тут же бросились делать то, что нам сказал делать Макс. Крис должен был рвануться к правому выходу и ловить Микаэллу и Аллу (он к тому времени уже пришел в себя), а я – к левому.

Я понесся налево, практически перепрыгивая через ряды, чтобы успеть никого не пропустить, и успешно выполнил свою задачу, подбежав к выходу раньше остальных. Тут же встаю у дверей и начинаю внимательно разглядывать всех студентов, покидающих аудиторию. Но еще до того, как я замечаю Мику или Аллу, мне на глаза попадаются двое парней, которые шли одними из первых, но не очень-то спешили. Они шли и о чем-то разговаривали. И лица обоих были мне хорошо знакомы. Первым, совершенно точно, был мой отец. Он выглядел моложе на двадцать лет. Не был столь мужественным и серьезным, как сейчас, да и волосы были не так стильно уложены, но его лицо, хотя и сильно помолодевшее, но все же было легко узнаваемо.

Чего не скажешь о его друге с зализанными назад каким-то гелем волосами. Его взгляд немного настораживал. Слушая то, что рассказывал ему отец, он то и дело пялился на девчонок, разглядывая их ноги и филейные части. И лицо этого человека тоже было отлично мне знакомо. И, если бы я видел его лишь однажды – в первый день своего приезда, – я бы и не вспомнил, возможно… но мы встречались с ним вновь. Тогда, когда я сбросил его с маленькой двенадцатилетней девочки. Именно в тот момент его разъяренное лицо и врезалось мне в память навсегда. Тяжело было поверить, что этот молодой человек, что шел сейчас рядом с моим отцом, станет насильником и педофилом, да еще по отношению к своей дочери… но факт остается фактом – это случится.

Мне хотелось сейчас же вырвать его из толпы и отпечатать свой кулак на этой мерзкой физиономии, но я не стал. Я помнил, что сказал Макс – нельзя привлекать внимание.

Слегка напрягся, когда, проходя мимо, он (этот самый «Вован»), очень внимательно на меня посмотрел. Длился наш зрительный контакт пару секунд, а затем он тут же отвел взгляд и прошел мимо, покидая лекционный зал.

– Надеюсь, мы еще встретимся здесь с тобой, – тихо говорю я, провожая его взглядом, и тут же возвращаюсь к порученной мне миссии.

Микаэллу я замечаю практически сразу – она идет вперед, обняв учебник и несколько тетрадок. Ее одежда выглядит намного скромнее, чем та, в которой я постоянно ее вижу. Они вообще с Аллой одеваются весьма раскрепощенно в реальном мире, чересчур вульгарно и вызывающе, я бы сказал. Что слегка не вязалось теперь у меня в голове с ее – Аллы – прошлым.

Если вдуматься… девочка, которую с двенадцати лет подвергают изнасилованию… теперь ходит в сексуальной одежде, как последняя шлюха? Чтобы парни постоянно смотрели на нее? И не только парни, но и ее же отец. Где логика?