Что я в тебя, как в плоть свою, поверил,
Считал тебя премудрой, твердой, зрелой,
Все нападенья отразить способной.
В то время я еще не понимал,
Что это все скорей пустая внешность,
Чем добродетель истинная; ты —
Не больше, как ребро мое кривое,
Притом еще и с левой стороны,
Которое, как член излишний, к счастью,
Бог выбросил из тела моего.
О, для чего Господь, Создатель мудрый,
Велевший, чтобы жили в Небесах
Одни лишь духи мужеского пола,
Такую новость на Земле устроил,
Природы обольстительный порок,
Не создал здесь одних мужчин, без женщин,
И способа иного не нашел
Производить людей! Тогда б избегли
Беды мы этой и дальнейших бед
И на земле бесчисленных волнений,
Которые от женского коварства
Проистекут, которые с собою
Нам принесет зловредный этот пол:
Иль долго муж не встретит подходящей
Жены и брак несчастный заключит;
Иль ошибется в выборе, иль, если
Найдет, кого желал бы он иметь,
Увидит, что ее дурной характер
Избрал другого, худшего, в мужья;
Иль их любви родители воздвигнут
Препятствия, иль лучший выбор свой
Он встретит слишком поздно, после брака
С другой, ему принесшей зло и стыд;
Так будет вечным горем отравляться
Жизнь человека, мир семьи страдать!»
Сказал – и отвернулся он. Но Ева
Не отступала; сквозь потоки слез
И кудри разметав, она припала
К его ногам и, обнимая их,
Рыдала, о прощеньи умоляя:
«Не покидай же так меня, Адам!
Свидетель Небо, как тебя люблю я,
Как чту тебя от сердца глубины!
В неведеньи тебя я оскорбила,
Несчастный случай ввел тебя в обман!
Молю тебя, припав к твоим коленам, —
Пока живу я, не лишай меня
Приветных взоров, помощи, совета
В моем несчастьи, в крайности моей!
Одна моя ты сила и опора;
Что без тебя мне делать, как мне жить?
Быть может, краткий час нам жить осталось,
Так пусть же будет между нами мир.
Одной с тобой мы связаны обидой,
Объединимся ж мы в одной вражде
К тому Врагу, который нам указан
В суде, который Бог нам произнес, —
К змее жестокой! На меня же, горем
Сраженную, не изливай ты злобы:
Я уж погибла, я еще несчастней,
Чем ты! Хоть оба согрешили мы,
Но согрешил ты только против Бога,
Я ж – против Бога и тебя, Адам!
Я возвращусь туда, где нас судили,
И воплями тревожить буду Небо,
Пока оно свой приговор не снимет
С твоей главы и на меня одну —
Всех этих зол причину – не обрушит:
Мне, мне одной нести весь Божий гнев!»
В слезах она умолкла. Униженье
Жены, у ног его лежавшей долго,
Чтоб выплакать прощенье для себя,
В Адаме возбудило состраданье.
И вот его смягчилось сердце к ней,
Которая была ему недавно
Отрадой лучшей в жизни, а теперь
У ног его влачилася покорно,
Прекрасная, как прежде, примиренья,
Поддержки и совета у того
Ища себе, кто ею был обижен.
Обезоружен, весь свой гнев забыв,
Ее он поднял с мирными словами:
«Все так же ты неосторожна, так же
Порывиста! Сама не знаешь ты,
Чего желаешь! На себя всю кару
Принять ты хочешь; ах, умей сперва
Снесть часть свою: едва ли ты способна
Снести весь гнев, которого ты знаешь
Малейшую лишь часть, а между тем
С трудом мою досаду переносишь.
О, если бы мольбы способны были
Высокие решенья изменить,
Скорей тебя я поспешил бы к месту
Суда и к Небу громче бы взывал,
Чтоб на мою главу привлечь всю кару,
Затем что слишком слаб твой пол и нежен.
Ты вверена была мне, и тебя