От нас Он будет требовать – такой
Еще мы дани не платили! Гнусно
Так унижаться даже пред Одним, –
Теперь вдвойне сносить должны мы это:
Приходится равно служить отныне
Единому и образу Его!
Иль, может быть, намеренья иные
Нас укрепят? Не попытаться ль нам
Ярмо, на нас возложенное, сбросить?
Хотите ли вы головы склонить,
Согнуть свои покорные колена?
Нет, не хотите, – если знаю вас
И если твердо помните вы сами,
Что вы – сыны и жители Небес,
Которых в рабстве не держал доныне
Никто; и если вы не все равны,
То всем дана вам равная свобода:
Чины и званья не противны ей –
Вполне, напротив, с нею совместимы.
Какой же разум и какое право
Нас подчинить Монарху одному,
Когда Ему мы все равны по праву?
Быть может, меньше мы Его по силе
И блеску – но свободой мы равны!
И как возможно ставить нам законы,
Когда и без законов мы безгрешны?
Тем менее за Господа считать
И обожать Его для нас прилично:
Все это оскорбительно для званий
Высоких наших, громко говорящих,
Что управлять должны мы – не служить!»
Не возражая, этой дерзкой речи
Внимали все, и только Абдиил
Восстал единый между Серафимов:
Никто с такою ревностью великой
Не обожал Всевышнего, как он.
Покорный Всемогущего веленьям,
Он ревностью суровой воспылал
И загремел потоком речи гневной:
«О лживое, надменное сужденье!
О богохульство, коего никто
Не ожидал на Небесах услышать,
И менее всех прочих от тебя,
Неблагодарный, столь превознесенный,
Стоящий выше всех твоих князей!
Как смел ты в кривотолках нечестивых
Святую волю Бога осудить,
Которую Он объявил и клятвой
Нам подтвердил, что Сын Его Единый
Над нами будет праведно царить,
Что все должны на Небесах покорно
Пред Ним склонять колена в знак того,
Что признают Его Царем законным?
По мненью твоему, несправедливо
Противоречить праву – подчинять
Свободных нас каким-либо законам
И равному над равными царить,
Могуществом владея несравненным?
Что ж, Богу сам предпишешь ты закон?
Начнешь ли ты с Ним спорить о свободе,
С Ним, Кем ты сотворен, каков ты есть,
Который сотворил все силы Неба
Такими, как Ему угодно было,
И всем им дал пределы бытия?
Иль благость мы Его не испытали?
Блаженство наше, наш высокий сан
Довольно убеждают нас, как нежно
Заботлив Он, как Он далек от мысли
Унизить нас, как хочет Он скорей
Возвысить степень нашего блаженства,
Нас под одним, ближайшим нам Главой
Объединив. Но пусть ты прав: допустим,
Что равному над равными царить
Негоже. Что ж, ты сам, хотя великий
И славный, или ангельские Силы
Все вместе – разве можете сравниться
С Единородным Сыном, чрез Кого,
Как чрез Свое властительное Слово,
Отец Могучий сотворил весь мир
И самого тебя? Все Духи Неба
Им созданы в их степенях блестящих
И славою увенчаны: Ему
Обязаны своими именами
Престолы, Князи, Доблести и Власти.
И, царствуя, Он их не помрачит,
А лишь прославит, будучи Главою
Их, как один из нашего числа;
Его законы – наши же законы,
И почесть, что Ему мы воздадим,
Нам к чести будет. Прекрати же ярость
Преступную свою; не соблазняй
Других; спеши гнев праведный умерить
Отца и Сына, чтоб, пока не поздно,
Прощение ты мог у Них обресть».
Так говорил отважно пылкий Ангел;
Но ревностью своей он никого
Не убедил: нашли его сужденье