– Народ Кудара использовал магию, не похожую на ту, которой учат в Своде Диосии. Расскажи мне о ней.
Она потянулась и брызнула в него водой.
– Зачем тебе это, маг? Ты можешь сделать что угодно с помощью Планов и Эфира.
– Не все, как выяснилось. Гратагарат говорит, я не чувствую жизнь.
Дака Кад-Хедарайя прищурилась:
– Он не прав. Ты чувствуешь ее, просто не слышишь. Чтобы до тебя докричаться, нужно очень сильно захотеть.
– Чего захотеть?
Она выгнулась, эбонитовые соски выглянули из воды, у Гектора зашумело в ушах. Черная Пантера ответила:
– Магия моего народа исходит из чресел, оттуда, откуда рождается сама жизнь. Разве ты не слышал моего зова, сидя в каменном мешке под площадью Коптильщиков в Суле?
Гектор прижал ее к себе, не в силах сопротивляться.
– Слышал. Магия крестоцвета, ты как-то подсказала мне, что нужно делать с камнем Сакков.
– Ты будто глухой, маг. Я звала тебя так громко, что меня чуть не взял воришка Авель. Но ты все же услышал.
Ответил он не скоро.
Черная Пантера водила ногтем по его груди, Хронвек разглядывал узор на потолке Дома Чистоты, закинув руки за голову.
– Макс слышит зов смерти, Дака Кад-Хедарайя. Его зовёт мертвый Зунтр, зовёт днём и ночью. Гратагарат тоже слышит этот зов – он говорит, что и ты должна его чувствовать. Для демона это всего лишь досадный шум в голове, а Тридцать четвертый сходит от него с ума.
Женщина потерлась бедром о ногу Гектора и сказала:
– Зовёт? Никого он не зовёт. Это похоже на запах гниения, сочащийся из-под могильной плиты. Я привыкла к смерти, Гратагарат ею восхищается. А для Макса она – как развратная шлюха для девственника. Он ее боится. Боится и желает одновременно. Ему плохо, он не спит, не ест, не может ни о чем думать, он разрывается между этими двумя чувствами. Да, он хорошо ее слышит, у него талант.
Хронвек помолчал, размышляя над ее словами.
– Макс убил многих людей. Я бы не назвал его девственником.
Она рассмеялась.
– Даже Гектор Хронвек более опытен в делах со смертью, чем этот юнец. Мальчишка играет с ней в игру, для него это развлечение; ты же убиваешь, когда ничего более не остаётся. Твой меч направляет твоя собственная воля, ты танцуешь со смертью и ведёшь партию, а он – он подбирает брошенные с ее стола подачки. Правда, делает это довольно умело.
Хранитель кивнул. Он никогда не пробовал рассуждать подобным образом – видимо, для этого нужно было иметь за плечами столетия кровавого одиночества Даки Кад-Хадаре. Гектор спросил:
– Мы можем ему помочь?
Черная Пантера пожала плечами.
– Я не смогу научить его понимать смерть.
Гектор провел по губам женщины большим пальцем и поцеловал ее.
– В этой истории много странного. Раньше я думал, что Зунтр мертв, но теперь начинаю сомневаться. Возможно, в нем и нет жизни, но что-то другое, что-то, о чем мы не знаем, все ещё существует где-то в песках. Я хочу пройти по запаху, в сторону заходящего солнца, и узнать, что же зовёт вас троих.
Дака Кад-Хедарайя покачала головой с сомнением:
– Зунтр уже не спасти, маг. А Тридцать четвертый привыкнет. Не стоит тревожить эту могилу.
Хронвек выбрался из воды, вытер лицо и ответил:
– Могилы прорастают травой и деревьями, проходит время, и на их месте шумит лес. А Зунтр… он тысячи лет остаётся мертвым. Возможно, мне просто тяжело с этим смириться, но…
– Сообщи мне, когда соберёшься. Я поеду с тобой.
Он промолчал – женщина знала, что он скажет, а он знал, что она на это ответит. Черная Пантера уже поняла, что Хронвек закусил удила. Отговаривать ее сопровождать Хранителя было бесполезно.
***
Черепаха «вилано» династии Лукатар была способна вместить в себя четверых членов экипажа. Наставник Стурастан ловко вертел яйцо управления, периодически отдавая машине голосовые команды. Благодаря смотрителю Тарангону, он весьма преуспел в языках мертвой планеты, а в базе данных резервной библиотеки нашлась вполне сносная инструкция по управлению боевой черепахой.
Хронвек сидел рядом, за пультом. Вот уже шесть часов они вместе с Максом и Черной Пантерой тряслись в брюхе стальной рептилии. Гратагарат не мог протиснуться в узкий люк, поэтому ехал, восседая на панцире. Смотрелся он там довольно органично, к тому же, герцогу нравилась прогулка по Зунтру. Рогатый Демон не боялся радиации – когда датчики начинали трещать, и машина громким надсадным воем загоняла экипаж внутрь, он оставался в гордом одиночестве, продолжая созерцать смертоносные пейзажи. На внешней сфере Майрониды излучение было в десятки раз интенсивнее.
Хронвек показал пальцем на монитор, где появилось несколько красных точек в районе дальних барханов.
– Смотри, Стура!
Наставник положил руку на яйцо управления и сказал:
– Ундар сагат?
Машина ответила:
– Давр Крато. Суан мунра.
Учитель перевел:
– Это «давры». Они находятся в спящем режиме и не нападут, если мы не атакуем.
– В таком случае, не будем шуметь.
Черепаха «вилано» зашагала дальше, оставляя позади зарытые в песок боевые машины династии Крато. Гектор покинул рубку управления и отправился в кубрик, держась за поручни, укреплённые по обеим сторонам узкого коридора. В маленьком помещении, освещённом тусклыми потолочными светильниками, стояли двухъярусные кровати, прикрученные к стенам. На одной из них лежал, глядя в потолок пустым взглядом, Макс. Хронвек опустился рядом с ним.
– Как вы себя чувствуете?
Агент посмотрел на мага глазами, полными страдания:
– Я держусь, Гектор. Я чувствую, оно приближается, мы двигаемся в верном направлении! Но боги, мне так страшно!
И он закрыл лицо ладонями. Хранитель ответил: