О свободе

Сноски

1

Томас Пули, Бодминские ассизы, 31 июля 1857 г.: в декабре месяце того же года он был помилован.

2

Георг Яков Голшок, 17 августа 1857 г. Эдуард Трюлау, июль 1857 г.

3

Барон Глейхен в полицейском суде улицы Мальбруг, 4 августа 1857 г.

4

Не может не служить для нас весьма важным предостережением та страсть к преследованию, какую, по случаю восстания сипаев, обнаружили наши соотечественники вместе с другими дурными сторонами их национального характера. Положим, что неистовства фанатиков или шарлатанов кафедры не заслуживают внимания; но можем ли мы оставаться равнодушны, когда главы Евангелической партии открыто провозглашают как принцип, которым следует руководствоваться в управлении индусами и магометанами, что ни одна школа, в которой не обучают Библии, не должна получать субсидий, и что тот, кто не исповедует христианской веры, или, по крайней мере, не признает себя христианином, не должен быть допускаем ни до каких общественных должностей. Вот как выражался 12 ноября 1857 г. в речи к своим избирателям человек, занимавший должность помощника государственного секретаря: «Терпимость со стороны британского правительства к их вере (к вере ста миллионов английских подданных), или правильно сказать, к тем предрассудкам, которые они называют своей религией, – эта терпимость имела то последствие, что задержала возрастание величия английского имени и помешала спасительному распространению христианства!» Веротерпимость была великим краеугольным камнем нашей религиозной свободы, и нам недозволительно так извращать смысл этого драгоценного слова, как извращает его помощник государственного секретаря. Он, как видно из его слов, понимает под веротерпимостью свободу христианских вероисповеданий, которые все имеют одно и то же основание, – терпимость христианских учений, которые все верят в Искупителя. Я желаю обратить внимание на тот факт, что человек, считавшийся способным занимать столь высокую должность в правительстве нашей страны и при том еще при либеральном министерстве, утверждает, что веротерпимость должна простираться только на тех, кто признает божественность Христа. После этой глупой речи помощника государственного секретаря Англии можно ли еще оставаться в той иллюзии, что будто время религиозных преследований миновало для нас навсегда и не может более возвратиться?

5

The Spere and Duties of Government, соч. барона Вильгельма фон Гумбольдта, пер. с нем., стр. 11–13.

6

Essays Стерлинга.

7

Те основания, по которым в наше время человек может быть легально признан неспособным управлять сам своими делами, и завещание его – не имеющим силы (если только после него осталось имущество, достаточное, чтобы покрыть судебные расходы, так как эти расходы падают на наследство), эти основания заключают в себе нечто такое, что возбуждает вместе и презрение и страх. Умы, самые ничтожные из ничтожных, раскапывают самые мельчайшие подробности ежедневной жизни человека, и откопав в них что-нибудь такое, что их бедному пониманию представляется не совсем подходящим под то, что общепринято, они подвергают это суждению своего бедного ума и предъявляют присяжным как доказательство умственного расстройства, – и часто с успехом, так как присяжные бывают обыкновенно едва ли не столько же умственно ничтожны и невежественны, как и сами свидетели, а наши судьи не только оказываются не в состоянии воздержать их от заблуждения, а напротив, только способствуют им заблуждаться, отличаясь по большей части тем крайним незнанием человеческой природы и человеческой жизни, которое мы, к немалому нашему удивлению, так часто встречаем в английских юристах. Эти судебные разбирательства представляют верное выражение господствующих в массе чувств и мнений относительно человеческой свободы. Наши судьи и присяжные не только ставят индивидуальность ни во что, не только не признают за индивидуумом ни малейшего права действовать свободно, руководясь своим суждением и своими наклонностями, в чем бы то ни было, хотя бы это и касалось только его самого, – они не понимают даже, чтобы человек в здравом умственном состоянии мог желать себе подобной свободы. В прежние времена, когда атеистов сжигали, сострадательные люди предлагали заменить сожжение заключением в доме умалишенных – не будет ничего удивительного, если это предложение осуществится в наше время, и виновники такого сострадательного подвига будут восхвалять самих себя что не подвергают уже более никаким преследованиям за религиозные мнения, а поступают с несчастными совершенно гуманно, совершенно по-христиански, – хотя и не без тайного удовольствия, что эти несчастные все-таки получили должное.

8

Бомбейские парсы (потомки персов-огнепоклонников) представляют в этом отношении весьма любопытный пример. Когда это трудолюбивое и предприимчивое племя бежало со своей родины от калифов и переселилось в Западную Индию, индийские владетели дозволили ему спокойно жить по его вере, но только с условием не есть говядины. Когда потом эти страны подпали под власть магометан, парсы продолжали пользоваться прежней веротерпимостью, но только с новым ограничением: не есть свинины. То, что сначала было простым исполнением приказаний власти, впоследствии обратилось во вторую натуру, и персы до сих не едят ни говядины, ни свинины; хотя религия их вовсе не требует такого воздержания, но оно вошло у них в обычай, а обычай на Востоке и есть религия.