Зов пространства

Маятник снова посмотрел на снаряд. Он вихлял чуть сильнее, чем прежде, – достаточно, чтобы мельком видеть его бока. Некоторое время Маятник с любопытством разглядывал незнакомый объект. По всей видимости, траектория полета становилась все более изломанной, – вспомогательные дюзы срабатывали намного чаще, и пламя било дольше.

– Что за проблемы у этой штуковины? – поинтересовался кто-то. – Наведение, что ли, барахлит?

Охваченные недоумением и страхом, монтажники смотрели на объект, а он вилял все размашистее, все яростнее плевали огнем вспомогательные дюзы. Вскоре его уже мотало так, что перед глазами рабочих то и дело появлялся профиль – массивное каплевидное «туловище» с тремя каплевидными же придатками основных дюз. Перпендикулярно к их поверхности радиальными гроздьями торчали маленькие корректировочные дюзы. Принцип действия снаряда был теперь понятен: как только прибор самонаведения ловит цель, основные дюзы срабатывают на миг, чтобы толкнуть снаряд вперед, а дальше он движется по инерции, и вспомогательные дюзы время от времени выправляют его полет. Не столь понятным было другое: почему, чем ближе к станции, тем больше движение объекта смахивает на танец пьяного дикаря.

– А, черт! – прошептал бригадир монтажников. – Чего это он, гад, носом крутит?!

– Потому что это не он, а оно. – В голосе начальника вдруг появилась надежда. – Оно крутит носом. Оно сбито с толку. Все дело в массе, неужели не ясно? По массе Корпус и Сборочная примерно равны. И дистанции от них до объекта одинаковы. Вот компьютеры и растерялись, не знают, что выбрать. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Если он не выберет в ближайшие секунды, то уже не сможет вовремя произвести коррекцию.

Монтажники по-прежнему зачарованно смотрели на объект. Его скорость немного упала – он неистово вихлял, а вспомогательные дюзы не только корректировали курс, но и тормозили. На полминуты затянулось молчание, затем кто-то шумно выдохнул и сказал:

– Шкипер прав. Похоже, оно промажет.

Остальные тоже дали волю легким, и в шлемофонах прозвучал громкий хоровой вздох облегчения. Никто уже не сомневался, что снаряд пройдет точно между Корпусом и Сборочной.

В последней отчаянной попытке исправить курс вспомогательные дюзы левого борта дали залп, от которого снаряд закружился вокруг собственной оси.

– Сейчас он нам вальсок отпляшет, – произнес кто-то.

Все ближе, ближе обезумевший снаряд, и вот, плюясь во все стороны огнем, он просверливает пустоту между Корпусом и Сборочной…

Но Маятник этого уже не видел. Его рвануло с чудовищной силой, голова треснулась о пластик шлема, и перед глазами запрыгали искры. Несколько секунд он ничего не соображал, затем до него дошло, что он уже не пристегнут к Корпусу. В ужасе он пошарил вокруг руками и, не обнаружив ничего, с натугой разлепил веки и стряхнул с глаз пелену. И сразу увидел Корпус и недостроенную станцию – мерцая, они быстро уменьшались.

Брыкаясь в пустоте, Маятник ухитрился повернуться кругом. Понадобилось несколько секунд, чтобы разобраться в ситуации. Он плыл в космосе, сопровождаемый стаей мелких фрагментов станции и двумя людьми в скафандрах, а совсем неподалеку снаряд, опутанный паутиной тросов, все вертелся, дергался и плевал огнем. Постепенно Маятник сообразил: на пути снаряда оказалось с десяток, а то и больше, крепежных и страховочных тросов, и теперь они буксировали прочь все то, что находилось на их концах.

Он закрыл на минуту глаза. Под черепом глухо стучало. Правая сторона лица, похоже, была в крови. Оставалось лишь надеяться, что рана невелика. Если крови будет много, она, свободно летая в шлеме, может попасть в глаза.

В шлемофоне раздался голос начальника:

– Отставить разговоры! – Подождав, он окликнул: – Эй, на снаряде! Как там у вас дела?

Маятник облизал губы и сглотнул.

– Алло, шкипер! Это Маятник. Шкип, у меня все в норме.

– По твоему голосу этого не скажешь.

– Мутит немножко. Башкой о шлем стукнулся. Ничего, сейчас полегчает.

– Как там остальные?

Ответил обморочный голос:

– Шкипер, это Нобби. У меня тоже вроде все в порядке. Тошнит, правда, как с похмелья. Насчет третьего не в курсе. Кто он?

– Должно быть, Доббин. Эй, Доббин, как дела?

Отклика не последовало.

– Шкип, нас здорово дернуло, – сказал обморочный голос.

– Как с воздухом?

Маятник взглянул на шкалы:

– Подача в норме, резерв тоже цел.

– У меня резерва не видно, – сказал Нобби. – Может, пробоина. Но четыре часа – мои.

– Давайте, ребята, отцепляйтесь и дуйте назад на ручных дюзах, – сказал начальник. – Ты, Нобби, сразу. Маятник, у тебя с воздухом получше. Сможешь подобраться к Доббину? Если сможешь, бери на фал и тащи к нам. Справишься?

– Справлюсь, наверное.

– Послушайте, шкип…

– Нобби, это приказ, – оборвал начальник.

Пиная пустоту, Маятник перевернулся кверху ногами и увидел, как один из людей в скафандрах ощупывает свой пояс. Вскоре от него отделился и поплыл в сторону страховочный фал, но человек не спешил покидать стаю обломков. Он достал из кобуры похожую на пистолет ручную дюзу и поднял перед собой на вытянутых руках, легонько болтая ногами, чтобы Корпус переместился к нему за спину и в зеркальном прицеле появилось его отражение. Дюза вспыхнула, и Нобби полетел прочь – сначала медленно, но все набирая скорость.

– До встречи, Маятник, – попрощался он. – Яичница с ветчиной?

– Не забудь с обеих сторон обжарить!

Маятник достал свой пистолет. Когда в зеркальце появилась вторая человеческая фигура, он на долю секунды коснулся спуска, а еще через несколько секунд доложил:

– Шкип, боюсь, старина Доббин готов. Впрочем, он не мучился. Огромная дырища в левой ноге скафандра. Тащить назад?

Начальник поколебался.

– Не надо, Маятник, – решил он – Лишний риск. Он бы этого не одобрил. Отстегни, и пусть летит, бедолага. Забери у него резервный баллон, да и пистолет прихвати, и догоняй Нобби.

Наступило краткое молчание, затем Маятник прошептал:

– А вот это уже забавно.

– Что тебе там забавно? – встревожился начальник.

– Секундочку, шкип.

– Маятник, в чем дело?

– Тросы натягиваются, шкипер. Минуту назад я и весь этот хлам неслись одной толпой со снарядом, а теперь, сдается, он идет на отрыв. Странно. И вы не там, где должны быть. Ага, понял: эта штуковина делает разворот и тянет нас за собой. Так, отпускаю старину Доббина. Что-то он не туда летит, в другую сторону… Должно быть, широкая траектория поворота. Трудно понять, что затеяла эта чертовка. Много коротких вспышек – выравнивается… Что-то я не возьму в толк, шкип. Весь мусор, что на буксире, и я в том числе, слетается в одну кучу, тут ни черта не разберешь.

– Ты лучше отстегивайся и чеши подальше.

– Минуточку, шкип. Я посмотреть хочу. – Голос Маятника звучал рассеянно. – Да, да. По дуге идет, и так уверенно…

Маятник висел на конце страховочного троса, смотрел на медленно проплывающие мимо созвездия и разворачивался сам – тоже медленно. От всего этого голова шла кругом. Компьютеры снаряда избавились от элемента случайности, который был внесен появлением второй цели. Он выровнял полет и теперь четко, уверенно менял направление. Он определенно взялся за старое. Радар обнаружил цель, которую не удалось поразить из-за временного помешательства, и ничто уже не препятствовало ракете сделать новую попытку. Где-то под толстым панцирем металлической капли таились реле, готовые заработать, как только прибор самонаведения возьмет цель. И тогда залп основных дюз снова пошлет ракету в атаку.