Детективное агентство «Коловрат». Дело 1. Роза с шипами в лепестках

Из-за резких сладковато-терпких паров крови, дыхание у Странника и Воливия стало глубже, и вот-вот, должна подобраться к их ногам.

– Я отсюда не уйду. Произнес Воливий. В этой квартире еще жива память моей жены и ребенка. Здесь останусь и я.

– А тебе нужно уходить.

– Дай нож. потребовал Странник

Кровь уже подобралась к подошвам их обуви.

Странник выхватил нож из рук Воливия и порезал себе его лезвием левое запястье. Брызнула кровь, ее капли упали в бурлящую могильную жижу. Все закипело, все помещение заполнил прозрачный красный пар. Кровь больше не двигалась вперед, а наоборот стала уходить. Оставшаяся кровь стала сворачиваться, и падать большими кусками вниз по лестнице ломая перила.

Кровь ушла быстро, даже быстрее чем пришла. Небеса очистились и приобрели нежно голубой цвет. Могилы, были целы, кресты на месте. Птицы счастливо щебетали, греясь в теплых лучах солнечного света, а ветер казалось с еще большей нежностью обнимал деревья. Все вновь наполнилось жизнью, будто ничего и не было.

Лишь сломанные перила лестниц, ноющие мозоли Воливия и рана на запястье Странника подтверждала случившееся.

– Добро победило. Воодушевлённо подняв руки к небу прокричал Странник.

– Выиграли сражение, но не победили войну. Без энтузиазма произнес Воливий.

Глава 2

Лес состоящий из густых деревьев и колючего непролазного кустарника, через который пробивался Ночной Странник, скрывал тайны, много тайн.

– Воливий, как ты думаешь, за этим лесом кроме нас есть люди?

– Странник, с одной стороны, я настолько привык справляться один, что не думал об этом. Не уверен, что жадно хочу, чтоб они были.

– С одной стороны, они могут помочь одолеть зло, с другой, могут оказаться со стороны зла.

– А почему, ты вдруг спросил?

– Я видел во сне дитя. Ответил Странник. И как только его ответ прозвучал. Из неоткуда возникший разрезавший звук ветер, не дал ему продолжить. Словно господствующая стихия взволновалась так от его слов, что не смогла удержать своих эмоций, превращавших все в округ в один гигантский вихрь, который неминуемо затянул их обоих.

Земля, трава, деревья, шестнадцатиэтажки, все стремительно уходило из-под ног, из-под рук. Уже было не разобрать, так как, в этом бешеном танце стихий все смешалось в одно, вертя тело как в аппарате подготовки космонавтов. Объекты отдалялись, становясь все мельче и мельче, пока совсем не исчезли.

Странник и Воливий попав в самый центр вихря, остановились и подвисли словно в невесомости.

Неподалеку молочные облака неестественно двигались, словно ветер исправлял как скульптор, неровность и шероховатость облаков.

Шестьдесят секунд, сто пятьдесят сердечных сокращений в минуту. И вот причина беспокойства показалась. Ладья, выплывающая из облаков по небесно-прозрачной реке, словно лебедь расправляла свои паруса как крылья и двигалась на гостей неба.

Ладья грациозно остановилась возле них, покачиваясь словно приглашая их войти на борт. Причем небесная река, ничем не отличалась от земной, пропорции все были соблюдены. Тела Странника и Воливия располагались так словно были по шею в воде.

– Влезаем. Крикнув одновременно и переглянувшись, с нескрываемой улыбкой сарказма над своей судьбой, они взобрались в ладью.

Ладья была полтора метра в ширину и семь в длину. От ладьи исходил, приятно-дурманящий, древесно-дубовый аромат, словно ее вырубили из гигантского ствола свежесрубленного дуба только-что. Палуба была такой нежной словно прикосновение молодой девушки.

Воливий пытался увидеть на палубе тайные знаки, чтобы понять, добро это или зло.

Странник всматривался в облака, готовый при малейшей тревоги всем телом набросится на неведомого врага.

Однако невозможно быть бесконечно напряжённым и настороженным. А время здесь тянулось бесконечно долго. Ладья плыла сквозь бесконечные молочные облака, пейзаж которых походил один на другой, даже при бурной фантазии усыплял. Гости небес потеряли счет времени.

Вдруг ладья резко изменила положение почти до вертикального, словно уперлась в водопад и поднималась против его течения. И вот ладья уже вернулась в прежнее положение. Однако, безмятежность молочных облаков, прервалась гулом ветра, порывы которого трепали парус ладьи во все стороны, от чего ее мачта скрежетала, готовая вырваться с палубы.

Ветер сменила снежная, обмораживающая кожу метель. Затем к этому испытанию холодом добавились разрывающие звуки стона и плача. Резь в глазах, шум в ушах, словно заставляли, выпрыгнуть, отдаться воле царства молочных облаков.

–Я не могу. Я не могу больше. Выйди и сразись честно. Или ты струсил? –Выходи. С диким воплем прокричал Странник.

Вдруг все стихло. Тишина, тишина которая не предвещала ничего хорошего.

Странник огляделся и не нашел глазами Воливия.

–Воливий. осматриваясь произнес тихо обессиленным голосом Странник.

– Воливий. Что есть сил прокричал Странник.

Не буду паниковать подумал он, сжав кулаки до боли в суставах. Сейчас я закрою глаза, а когда вновь открою, все вернется на свои места.

– Я сплю, я сплю, я сплю. Упиревшись переносицей в сложенные в замок ладони, будто бредя произносил Странник.

– Я просыпаюсь и открываю глаза.

Однако ничего, ничего не вернулось на прежнее место. Только стало темнее, облака словно айсберги затвердели и стали цвета угля, которые к тому же искрили и вот, вот сейчас случится возгорание и произойдет взрыв и расщиплет все окружающее на атомы.

– Господи Исуси Христи, спаси и сохрани Воливия.

Резкий неприятный укус. В лицо. Затем еще один. Странник отмахивался руками словно пытаясь оглушить невидимого врага. Странник привык к этой тьме и смог разглядеть кто его кусал. Муха жужжащая ничем не примечательная муха. Они всегда жалят, когда приходит холод. Но через мгновения их количество стократно возросло. Теперь на него нападала не одна, а целый рой.

Укусы были болезненны, и после каждого укуса, кожа на его месте вспухала. Веки над глазами распухли так, что глядеть приходилось через щель будто подглядывая в замочную скважину. От бесконечных, нескончаемых укусов, все тело превращалось в один большой нарыв.

– Крест. Покажи крест. Донесся, сквозь жужжание голос Миланы.

Странник рванул на себе, двумя руками рубаху и встал.

Вспышка света. Очень яркая и горячая вырвалась у него из груди.

От вспышки его отбросило на палубу спиной.

Ладони, сжатые в кулак, все еще сжимали разорванные края рубахи. Боль от укусов стихала…

Непонятное ощущение. Лежу на чем –то жестком и неприятном. Что-то впивается в ноги, через штаны. Чьё-то дыхание в комнате. Я не один. Сердце забилось чаще, дыхание стало беззвучно.

Рука, быстро ощупав резную рукоятку меча, бесшумно выхватила меч и з ножен. И уже в боевом размахе, лезвие рассекло воздух.

Холодный уличный ночной воздух, отлитый звездами и луной, просачивался словно серебряная пыль, сквозь щели этой корчмы. Бешеные удары сердца, будто бубны шаманов предательски разрывали тишину. И вот, луч серебряной пыли, от вновь занесенного меча, преломился. Хитрая траектория, меча полумесяцем от пола к потолку, достигла своей цели. Но лезвие лишь немного снизило скорость разрезая плоть, окропляя серебренную пыль в ярко красный цвет.

–Руссич, собака! Третий взмах меча, настиг шею оскорбляющего. Прервав его татаро-монгольскую ругань с русским акцентом.