Оценить:
 Рейтинг: 0

Мухаммед Али: Биография

Год написания книги
2017
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
4 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Мартин взглянул на Кассиуса, на его сорокакилограммовое тело, и спросил: «Ты вообще умеешь драться?»

Кассиус отрицательно покачал головой. Он дрался со своим братом и время от время ввязывался в потасовки с ребятами на улице, но ему еще не доводилось размахивать кулаками в боксерских перчатках.

«Тогда почему бы тебе не записаться на тренировки?» – сказал Мартин.

Судьба – это сочетание случая и выбора. Случай привел молодого Кассиуса Клея в спортивную секцию Джо Мартина, но вернуться туда уже было выбором самого мальчика.

Кассиуса пленил не только спорт. Он всегда был уверен в своих силах, в своей внешности и неизменно жаждал внимания. Он уже понял, что школа не приблизит его к богатству и славе, а бокс… Бокс всегда манил людей, стремящихся найти выход из затруднительного положения.

Кассиус так и не вернул свой велосипед и не получил от родителей новый взамен украденного. Вместо этого родители купили ему мопед, на котором он носился повсюду, лавируя между машин на большой скорости. Это было куда лучше велосипеда, ведь тут даже педали крутить не нужно. Годы спустя, когда история о молодом боксере облетела весь мир, о покупке нового мопеда предпочитали умалчивать. Легенда об украденном велосипеде производила на публику более сильное впечатление, но и мопед мог кое-что рассказать о семье Клея. Этот подарок означал, что провинившегося сына не наказали за потерю дорогого велосипеда и не заставили принудительно отрабатывать, пока Кассиус не накопит достаточно денег на покупку нового. Вместо этого родители купили мальчику кое-что получше, наводя биографов на мысль, что ответственность была не самой главной ценностью в семье Клея. Вскоре после инцидента с велосипедом Кассиус сидел дома и смотрел телевизор, как вдруг на экране появился Джо Мартин с боксером-любителем из числа «Чемпионов завтрашнего дня». Этого хватило, чтобы Кассиус вернулся в спортзал. Во время второго визита он вышел на ринг «с каким-то боксером из числа старших ребят», как он вспоминал в своей автобиографии 1975 года, и отхватил от него по полной программе: «через минуту мой нос начал кровоточить. У меня заболел рот, у меня закружилась голова. Наконец кто-то вытащил меня с ринга».

Когда звон в голове утих, Кассиус начал работать с Мартином, изучая, как ставить ноги, как поворачивать корпус под углом к противнику, где держать руки, чтобы защитить голову, как уклоняться от ударов, как наносить левый джеб, перекрестный удар, апперкот и хук.

Примерно через месяц, 12 ноября 1954 года, он вышел на ринг, чтобы принять участие в своем первом настоящем любительском поединке: три раунда, по две минуты каждый, против белого мальчика примерно его возраста по имени Ронни О’Киф. Бой показывали по телевидению в эфире передачи «Чемпионы завтрашнего дня». Каждому мальчику заплатили по три доллара. Боксеры были в перчатках массой четырнадцать унций и без шлемов. «Эти парни самоотверженно ринулись в бой», – вспоминает Джо Мартин. По раздельному решению судей Кассиус был выбран победителем боя.

В выступлении молодого бойца не было и намека, что на ринг вышла будущая легенда бокса. «Он был самым обычным», – сказал Мартин. Но вскоре Мартин начал подмечать в юном бойце любопытные врожденные таланты. Прежде всего Кассиус был проворным, с быстрыми руками, ногами и отличными рефлексами, которые помогали ему избегать ударов. Казалось, он не знал усталости. Когда его били в голову, он быстро восстанавливался от смятения. Вместо того чтобы бежать от боли или страха, он давал сдачи, силой воли подавляя миг слабости.

Но бокс пробудил в Кассиусе нечто совершенно новое: амбиции. Его отец брал его с собой на работу, учил сына смешивать краски и рисовать аккуратные буквы, следя за тем, чтобы каждое слово располагалось точно на своем месте, но у мальчика не хватало терпения для столь кропотливой работы. Вдобавок ему не передалась даже крупица таланта отца, чтобы нарисовать сносный пейзаж или портрет. Кассиус-младший хорошо играл в шарики и уворачивался от камней в драках, но с такими навыками он вряд ли бы далеко пошел. Школа, определенно, не разжигала в мальчике страсть. И вот впервые в жизни он хотел заниматься чем-то помимо шалостей. Бокс стал хобби, ради которого он был готов трудиться и жертвовать, хобби, благодаря которому он попал бы на телевидение, где его увидят бог знает сколько людей.

Вскоре история об украденном велосипеде Кассиуса Клея станет олицетворением решительности боксера и демонстрацией удивительной силы его величества случая, который свел мальчика с тренером. Но в истории скрыт и куда больший смысл. Если бы Кассиус Клей был белым мальчиком, кража велосипеда и его знакомство с Джо Мартином в равной степени могли бы увлечь его как карьерой в правоохранительных органах, так и боксом. Но Кассиус, который уже обладал глубоким пониманием расового неравенства Америки, знал, что работа в полиции не сулила светлых перспектив. Взаимоотношения белой Америки и чернокожих людей будут волновать Кассиуса Клея на протяжении всей его жизни.

«В двенадцать лет я хотел стать большой знаменитостью, – скажет он много лет спустя. – Я хотел прославиться на весь мир». Журналист спросил, почему именно Клей хотел быть известным? Поразмыслив, Клей ответил на вопрос с более зрелой точки зрения: «Чтобы я мог бунтовать, отличаться от всех остальных и показать всем, что нет нужды быть дядюшкой Томом[5 - «Дядя Том» – покорный, многострадальный негр-слуга (по имени действующего лица в романе Г. Б. Стоу «Хижина дяди Тома»).] и целовать сам-знаешь-что, чтобы добиться успеха… я хотел быть свободным. Я хотел говорить то, что хочу сказать… Идти туда, куда хочу пойти. Делать то, что хочу делать».

Для молодого Кассиуса было важно понимать, что бокс не только разрешался, но и всячески поощрялся обществом, более-менее уравнивая его с белыми ребятами, вместе с которыми он ходил на тренировки. Каждый день по пути в спортзал Кассиус проходил мимо дилерского центра «Кадиллак». Он наверняка думал, что лишь благодаря боксу сможет оказаться за рулем одной из этих больших машин, красующихся в витрине. Бокс предлагал путь к процветанию, который не требовал умения читать и писать. Боксу его учил не кто-то, а белый человек по имени Джо Мартин. Бокс сулил уважение, славу и деньги.

Бокс возносил черных на небывалые высоты, что было несвойственно для 1950-х, когда афроамериканцы были почти изолированы от политической жизни и экономических благ. Бокс больше, чем другой спорт, позволял чернокожим атлетам на равных сражаться с белыми спортсменами, в открытую показывать свою силу и даже превосходство и получать равное вознаграждение. Как писал Джеймс Болдуин[6 - Джеймс Артур Болдуин – американский романист, публицист, драматург, активный борец за права человека, отчасти последователь Мартина Лютера Кинга.] в своей книге «В следующий раз – пожар», многие чернокожие из поколения Клея считали, что получение образования и откладывание денег никогда не принесут им уважения. «Требуются рукоятка, рычаг, средство устрашения, – писал Болдуин. – Было ясно как божий день, что полиция будет вытирать о тебя ноги, пока им это позволено, и что все – домохозяйки, водители такси, лифтеры, посудомойки, бармены, юристы, судьи, доктора и бакалейщики – при любом удобном случае безнаказанно будут выплескивать на тебя свой гнев. Ни идеи гуманизма, ни христианская любовь никогда не заставят этих людей обращаться с тобой так, как они хотели бы, чтобы обращались с ними; только страх перед твоей силой заставит их вести себя должным образом или хотя бы сделать вид, что уже неплохо». Рукоятка. Рычаг. Средство устрашения. Для молодого Кассиуса Клея бокс был воплощением всего этого.

В качестве упражнения он начал бегать. Он мог заниматься бегом до или после школы, но Клей решил поступить иначе. Он бежал в школу. Спустя много лет в своей автобиографии он описывал упражнение «погоня за автобусом». Обычной погоней дело не ограничивалось. Сначала он с другими детьми из своего района дожидался автобуса в Гринвуд-авеню. Затем, когда дети садились в автобус и тот начинал свое неспешное движение на восток от Гринвуда, Кассиус в своей школьной униформе и школьных ботинках пускался в погоню под лучами солнца, которые били ему прямо в глаза. Когда автобус останавливался на светофоре или забирал новых пассажиров, вместе с ним останавливался и Кассиус. Когда его друзья сходили на 28-й улице, он вместе с ними ожидал автобуса до Честнат-стрит и с приездом транспорта снова пускался в погоню. Он быстро бежал по изношенным, покрытым кочками и колдобинами дорогам, мимо домов, которые, казалось, стояли лишь благодаря облупившейся краске, пока на горизонте не появлялись очертания центра Луисвилла с его большими банками, новыми блестящими автомобилями и неоновыми кинотеатрами. К этому моменту пот тек с Кассиуса в три ручья, а его рубашка прилипала к спине. Но дети в автобусе понимали, что Кассиус бежал не только ради тренировки, но и для того, чтобы привлечь к себе внимание. Он не бежал на полной скорости и даже не пытался обогнать автобус, ведь он с легкостью мог выиграть гонку, если бы не останавливался, чтобы развлечь своих друзей всякий раз, когда автобус тормозил на остановке. «Иногда он зацеплялся за окно и проезжал зайцем пару кварталов», – вспоминает Оуэн Ситгрейвс. Его пальцы крепко держались за оконную раму, а ноги болтались в дюймах от дороги. Тогда Кассиус смотрел на лица своих друзей и улыбался. «Ему приходилось быть начеку, ведь водитель автобуса в любой момент мог выглянуть из окна и заметить его», – смеясь, добавил Ситгрейвс.

Кассиус выглядел как жеребенок: стройный, длинные руки и ноги и вывернутые внутрь колени. Но он был полон решимости стать больше и сильнее. На завтрак он выпивал литр молока, смешанного с двумя сырыми яйцами. Он заявлял, что газировка так же вредна для спортсмена, как алкоголь или сигареты, и поклялся никогда не употреблять их. Возможно, что этим аскетизмом он пытался доказать свое превосходство над отцом, который пил почти каждый день и имел репутацию лодыря. Подсознательно он понимал, что в дисциплине скрывался источник силы, недостающей Кассиусу-старшему. Или, может быть, как вспоминал его брат Руди, ему просто нравилось любоваться своими мышцами перед зеркалом.

«Было почти невозможно выбить его из колеи, – сказал Джо Мартин. – Он попросту был одним из самых трудолюбивых ребят, которого мне доводилось тренировать».

Кассиус наслаждался вниманием, которое принесло его увлечение боксом. Внезапно он обрел индивидуальность. Ему было чем похвастаться: он был спортсменом, он гонялся за автобусом и хлебал чесночную воду, потому что она якобы способствовала низкому кровяному давлению. Вскоре он начал рассказывать незнакомцам (поскольку друзья уже были в курсе), что он намеревался стать не просто профессиональным боксером, но чемпионом мира в тяжелом весе. Должно быть, это звучало столь же нелепо, как если бы он провозгласил, что хочет стать президентом Соединенных Штатов.

Он начал обходить жителей города перед своими боями в пятницу, чтобы привлечь побольше зрителей. Что еще удивительнее, он делал это по собственной инициативе.

«Я Кассиус Клей, – говорил он, – Сегодня по телевизору будут показывать мой бой. Надеюсь, вы посмотрите на меня». Однажды, обойдя уже половину города со своей агитационной кампанией, он постучал в очередную дверь, и ему открыл Джо Мартин. Они посмеялись над этим, но Мартин отметил про себя упорство мальчика. «Несомненно, Кассиус верил в себя», – сказал Мартин.

* * *

В 1954 году бокс был центральной частью американской культуры. Для любителей спорта ни одно соревнование и рядом не стояло с борьбой за титул чемпиона в тяжелом весе, и ни один спортсмен не заслуживал большего уважения, чем лучший боксер-тяжеловес. Только лучшие из лучших заслуживали того, чтобы называться «чемпионами» до конца своей жизни. Боксер-тяжеловес был подобен богу, являлся олицетворением мужественности, храбрости и гнева, на него весь мир смотрел с восхищением и уважением – если только он не был чернокожим, в этом случае все становилось куда сложнее.

На момент, когда Кассиус Клей был еще мальчиком, титул чемпиона в тяжелом весе принадлежал Рокки Марчиано. У боксера были сплющенный нос, бычья шея, широкие плечи, лицо, над которым, кажется, постарались кулаки бесчисленных соперников и сама природа. С ростом 180 сантиметров и весом около 85 килограммов Марчиано нельзя было назвать великаном, и особой скоростью боец тоже не отличался, зато он умел безжалостно набрасываться на свою жертву, обрушивая на нее всю мощь своих кулаков, отправляя в нокаут девяносто процентов своих противников. Марчиано (настоящее имя – Рокко Фрэнсис Маркеджиано) был именно тем боксером, за которого так любили болеть американцы. Он был сыном итальянских иммигрантов, набравший свою мышечную массу, выкапывая рвы и перетаскивая лед. Во время Второй мировой войны он два года отслужил под флагом Соединенных Штатов.

До Марчиано титул чемпиона в тяжелом весе на протяжении пятнадцати лет удерживал чернокожий боксер. Марчиано завоевал титул, одержав победу над Джерси Джо Уолкоттом, который отобрал чемпионство у Эззарда Чарльза; тот, в свою очередь, получил титул после ухода Джо Луиса из спорта и застолбил свои права на чемпионство, победив Луиса, когда тот вернулся в бокс в 1950 году.

Джо Луис удерживал титул чемпиона в супертяжелом весе в течение двенадцати лет – дольше, чем любой чемпион в истории спорта, – и за эти двенадцать лет он стал самым популярным чернокожим в истории Америки. Впервые он обратил на себя внимание поклонников бокса в 1934 году в возрасте двадцати лет. Красивый тихий парень со светлым оттенком кожи, которого промоутеры изо всех сил старались представить публике как правильного, вежливого «негра», который с уважением относится к белым.

Луис любил свою мать и Библию: так говорили его промоутеры и писали белые журналисты. Чтобы удостовериться, что этот могучий боец сохранял безобидный образ за пределами ринга, менеджеры навязывали Луису строгие правила: никаких фотографий в обществе белых женщин, запрет на посещение ночных клубов в одиночку и никаких насмешек над проигравшими противниками; ему запрещалось поднимать руки в знак победы и хвастаться своими талантами в интервью. Он не был «Самбо», улыбчивым и пресмыкающимся шутом из шоу менестрелей, но вместе с тем его нельзя было назвать человеком свободной воли. Он был хорошим парнем, афроамериканцем, который знал свое место и ценил возможности, великодушно предоставленные Америкой белых.

Экономика США находилась в глубокой депрессии. В Европе набирал обороты фашизм. Стране нужен был новый герой бокса, а Луис обладал силой и талантом. Перефразируя строчку «My only sin is in my skin» из песни «Black and Blue» Луи Армстронга, еще одного чернокожего, который заслужил всенародную любовь благодаря своему лояльному отношению к белым американцам: его единственным грехом был цвет кожи. Америка ожидала от Джо Луиса такого же поведения. Ему разрешат сражаться, удостоят титула чемпиона и даже позволят ему уничтожать белых соперников на ринге, пока он помнит о превосходстве белой расы; до тех пор, пока он помнит, что его положение американского героя было временным. Чернокожие, такие как Джо Луис и Луи Армстронг, должны были стать представителями своего народа, и эта роль возлагала на них непосильное бремя. Какие афроамериканские черты они должны были олицетворять? Только те, которые хотели видеть белые люди? Как они должны были служить символами, при этом сохраняя свою индивидуальность и свободу высказывать свое мнение? До Джо Луиса другой черный боксер, Джек Джонсон, уже потерпел неудачу на поприще черного посла в белом мире. Когда Джек Джонсон начал сражаться и побеждать в конце 1890-х, история бокса еще не знала ни одного черного чемпиона в тяжелом весе. Сама мысль об этом оскорбляла многих белых. «Любой, кто выйдет на ринг с ниггером, потеряет мое уважение», – сказал Джон Салливан, последний чемпион-тяжеловес эпохи без перчаток.

С появлением Джека Джонсона и других черных бойцов возникла угроза не только для белых чемпионов, но и для устоявшегося отношения к черной расе. «Мы находимся посреди растущей угрозы, – писал Чарльз Дана, редактор New York Sun в 1895 году. – Черный человек стремительно занимает лидирующие позиции в спорте, особенно в области кулачных боев. Мы находимся в разгар восстания черных против превосходства белых».

Джек Джонсон был ходячим ужасом, который бросал сторонников превосходства белой расы в холодный пот. Он был большим, черным и воинственным. Когда над ним насмехались, он насмехался в ответ. Он бросил вызов сложившемуся порядку вещей и был достаточно умен, чтобы понять, насколько это возмущало власть имущих. Он предсказывал результаты своих боев. Он издевался над своими противниками. Каким-то образом, несмотря на все болезненные уроки американской истории, Джонсон пришел к выводу, что его цвет кожи и происхождение не обязывали его преклоняться и раболепствовать перед белыми господами. В 1908-м, после цепочки убедительных побед, Джонсон заслужил право сразиться с чемпионом, белым боксером канадо-немецкого происхождения по имени Томми Бернс. Джонсон дразнил Бернса, перед тем как отправить его в нокаут в четырнадцатом раунде. После этого начался неустанный поиск белого боксера, который бы восстановил естественный порядок вещей, но Джонсона было тяжело одолеть. В 1910 году, когда он одолел Джима Джеффриса, которого окрестили «белой надеждой», афроамериканцы по всей стране начали праздновать, но их радость омрачилась нападениями со стороны белых банд.

Джонсон удерживал титул почти семь лет, и чем больше он выигрывал, тем смелее он становился, будто звание чемпиона мира в тяжелом весе действительно доказывало его превосходство. Он носил дорогие драгоценности, шубы в пол и выступал в водевилях. Он дерзил своим критикам. Он открыто общался с белыми женщинами, от проституток до состоятельных замужних дам, и в конце концов три раза женился исключительно на белых женщинах. Джонсон стал самым знаменитым и самым презираемым чернокожим своего времени. Его выгнали из страны, а когда он вернулся, его посадили в тюрьму по сфабрикованным обвинениям в перевозке женщины через государственную границу в «аморальных целях».

Джек Джонсон на своем примере показал, что бокс занимал особенное место в американском обществе – это был алтарь, где не действовали привычные правила и убеждения. В 1910 году на боксерском ринге темнокожий мог вмазать по черепу белому, избежав при этом линчевания или тюрьмы. На боксерском ринге один человек мог запросто убить другого, избежав при этом обвинения в убийстве. Джек Джонсон показал, что на этом алтаре будут приносить жертвы во имя будущего Америки.

В последующие годы темнокожие американцы станут более открыто выражать свой протест против сегрегации Юга и дискриминации Севера, а также против бесконечных оскорблений и лицемерия американских догматов о равенстве людей. Тем не менее потребуется еще полвека, чтобы другой черный боксер смело бросил вызов расистской системе. Когда его время наконец придет, этого бойца тоже будут критиковать за его возмутительное поведение и отсутствие смирения. Этот боец тоже подвергнется наказанию со стороны своего правительства и станет мишенью для ярости своих белых соотечественников.

«В детстве мне нравился имидж Джека Джонсона, – сказал Кассиус Клей. – Я хотел быть сильным, грубым, надменным ниггером, которого бы ненавидел белый человек».

4. Райские деньки

Одной жаркой августовской ночью 1957 года офицер Чарльз Калбфляйш из полицейского управления Луисвилла отреагировал на сигнал о домашнем насилии с 3302 Гранд-авеню в районе Вест-Энд в Луисвилле. По прибытии Калбфляйш обнаружил Кассиуса Клея-младшего с окровавленной ногой. Долговязый пятнадцатилетний мальчик сказал, что отец порезал его ножом, его слова подтвердила мать.

Когда много лет спустя Калбфляйш давал интервью на эту тему, он не сказал, что спровоцировало нападение. Он не мог вспомнить, был ли порез на икре или на бедре, на левой или правой ноге. Он помнил лишь, что рана была несерьезной и не требовала наложения швов. Учитывая, что случаи домашнего насилия с участием чернокожих семей практически никогда не доходили до суда, белые полицейские решили, что арест Кассиуса Клея-старшего будет пустой тратой времени. «Сначала они готовы убить друг друга, – рассказывал Калбфляйш, вспоминая домашние ссоры между чернокожими мужчинами и женщинами, – а когда приходила пора идти в суд спустя пару месяцев, они уже забывали про свои обиды».

К этому времени полиция Луисвилла уже хорошо знала Кэша Клея. Им неоднократно доводилось приезжать на вызовы Одессы, когда она жаловалась на пьяные побои мужа. Несколько раз они арестовывали Кэша за вождение в нетрезвом виде и за нарушение общественного порядка после его ночных попоек в злачных местах Dreamland или Club 36. Но ему удавалось избежать тюрьмы во многом благодаря своему белому адвокату по имени Генри Садло, который по совместительству был членом боксерской комиссии штата. Разумеется, в жизни Кэша были и другие случаи конфликтов с полицией, и примеры неподобающего поведения, ускользнувшие от внимания общественности. Прежде всего Кэш Клей был пьяницей и бабником. «Он приударил за моей тетей, – сказал Говард Брекенридж, который проживал в районе Маленькой Африки Луисвилла. – Раз уж на то пошло, он ухлестывал сразу за обеими моими тетушками». Кэш Клей любил приударить за самой пышной женщиной в баре, но зачастую все заканчивалось дракой с самым крупным и сильным мужчиной в помещении.

Все три дня, что Кассиус страдал от пореза на ноге, он не появлялся на тренировках. Его тренер Джо Мартин почуял неладное. «Наконец, – сказал Мартин, – он пришел, перебинтованный на месте пореза. Я спросил, что случилось, а он рассказал историю о том, как упал на бутылку с молоком». Мартин был копом, поэтому Кассиус не мог одурачить его. Позже в этом же году Клей рассказал Мартину правду: это отец порезал его, когда он попытался разнять дерущихся родителей. «Я еще задолго до этого знал, что паренек до смерти боялся своего старика», – сказал Мартин.

По прошествии многих лет Кассиус и Руди рассказывали журналистам, что провели счастливое детство в счастливом доме, не избалованные деньгами, но и не голодные. Они знали о неконтролируемых вспышках гнева своего отца, но не боялись его. Они упоминали, что иногда отец устраивал драки и отводил их в ванную, где «порол» их за разные проступки, но братья не считали такое наказание чем-то из ряда вон выходящим. Руди вспомнил, что у отца было по крайней мере двое детей, зачатых вне брака, и что Одесса знала об их существовании. По воспоминаниям Руди, самый громкий скандал разразился, когда Одесса всыпала Кэшу, узнав об одной из его интрижек. Но чтобы отец бил мать – такого он не припомнил.

«Каждый день был как в раю, – сказал Руди Клей спустя многие годы. – Небесная благодать!»

Кассиус, который всегда охотно беседовал с журналистами, никогда не вдавался в подробности своих отношений с отцом. Был ли отец причиной, почему он воздерживался от употребления алкоголя? Увлекся ли он боксом, потому что чувствовал себя дома в опасности? Он никогда не затрагивал подобных тем.

Клей лишь ограничивался фразой: «Все, что могу сказать, – у меня было хорошее детство».

В 1959 году Кассиус Клей не попал в номинацию «Лучший спортсмен школы» в альбоме выпускного класса Центральной средней школы, которую он посещал. Эта честь досталась звезде баскетбольной команды Вику Бендеру, другу Кассиуса. Несмотря на то, что он был выше и намного быстрее большинства своих одноклассников, Клей мало интересовался командными видами спорта и не присоединился ни к одной популярной команде своей школы. Как он объяснил много лет спустя: «Пожалуй, единственным спортом, который я рассматривал, был американский футбол, но мне он не нравился, потому что в нем невозможно выделиться: приходится с ног до головы обвешиваться экипировкой, из-за которой зрители не могут тебя толком разглядеть». Бокс стал его жизнью, его религией, главной причиной, по которой он просыпался по утрам. Он выполнял упражнение «бой с тенью» прямо на переменах, нанося удары, которые останавливались в дюйме от шкафчиков, расставленных вдоль стен школьных коридоров. На уроках он рисовал картинки боксерских рингов, боксерских перчаток и курток, наподобие тех, что носили игроки футбольной команды его школы, но украшенные словами «Золотые перчатки»[7 - «Золотые перчатки» – ежегодный турнир по любительскому боксу, проводимый в США. В нем может принять участие любой боксер-любитель из США в возрасте от 16 лет.] или «Чемпион мира в тяжелом весе». Он раздавал одноклассникам автографы: «Кассиус Клей, чемпион мира в тяжелом весе».

Однажды, когда Кассиус витал в облаках, его окликнула учительница и велела ответить на вопрос, который мальчик прослушал.

– Кассиус, – сказала она, – ты вообще слушаешь?

– Да, – соврал он.

– Тогда ответь на вопрос, – сказала учительница.

Тишина.

– Кассиус, что ты собираешься делать со своей жизнью? – спросила учительница.

Кассиус продолжал молчать, но трое мальчишек из класса подняли руки, и один из них выпалил:

<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
4 из 7

Другие аудиокниги автора Джонатан Эйг