Аудиокнига Перекрестки

Давайте попробуем немного поговорить про литературу. Сегодня вот, буквально через несколько часов вручат Нобелевскую премию. Есть робкая надежда, что шведские академики, несуразно выборочные, простите за тавтологию, в своем выборе, все-таки сделают шаг навстречу более-менее большой литературе и вручат премию, например, Мишелю Уэльбеку. Харуки Мураками. Или, ну а вдруг, Стивену Кингу. Салмана Рушди тоже можно было добавить в этот список, но с ним сами знаете, что стряслось. Хочется все-таки литератора вне повестки. Но шведские академики, скорее всего, пойдут своей дорогой самурая. В очередной раз они докажут своим соседям по Мальме и Стокгольму, какие они интеллектуально неинклюзивные. И очередная награда уйдет Нгуги Ва Тхионго, или Гариэль Лутц, или Пьеру Мишону (Уэльбек, конечно, тогда заорет как следует). Почему так происходит - мы никогда не узнаем, наверное. Возможно, нобелевский комитет видит себя маленьким арт-хаусным фестивалем в Сан-Себастьяне. Может, в этом есть своя логика. Но, все-таки, для благого дела, не в обиду Тхионго или Мишону, Нобелевская премия должна чаще попадать в руки не широко известным в узких кругах, а признанным по всему миру, переведенным на все крупнейшие языки мастерам. Поэтому недавние успехи Исигуро и Льосы (ну как недавние - за 12 лет последних) меня всегда радуют. Я хотя бы точно знаю, не в обиду последнему танзанийскому лауреату, что это очень большие люди, которые дарят море эмоций бесчисленному количеству людей. Но, будем посмотреть, конечно, за Уэльбека и его токсичную извращенность (формулировка вручения должна быть такой, и никак иначе) я буду очень рад. Но давайте плавно перейдем к другому автору, который через 5-7 лет станет фаворитом премии у букмекеров и проиграет в 2031 автору нелинейной метапрозы из Экваториальной Гвинеи. Джонатан Франзен.Сказать, что Джонатан Франзен вернулся не совсем верно. Он в целом то никуда и не уходил. Его «Безгрешность» появилась всего-навсего за 6 лет перед последним романом - Донна Тартт за это время придумывает только имя главного героя для своей будущей книги. Да, это не шутка, для больших американских романистов, которых в целом то немного, это абсолютно нормальные и рабочие интервалы в их творческом пути. Но почему тогда складывается такое ощущение, что Джо был не с нами. Ах да, «Безгрешность». Нет, она не была плохой книгой (плохие у Франзена только его сборники эссе, которые читать нужно, если у вас проблемы со сном), но было в ней что-то ненастоящее, повесточное. Ах да, ну и ощущения от чтения у нее были как будто вам прописали седативное, но смеха ради добавили туда какой-то порошочек, вызывающий чувство тревоги, беспричинную пассивную агрессию и усталость. О, смотрите, какой хорошенький щеночек сиба-ину, выложу-ка я его в Инстаграм черно-белой фотографией под музыку Радиохед - ну примерно так. Поэтому в будущем, когда шведские академики не вручат Франзену Нобелевскую премию, то он как-то проснется ночью и подумает «зря я «Безгрешность» такой душной написал». В общем, да, это произведение американского автора, друзья, можно аккуратно пропустить - точнее начните ее, дочитайте до середины и демонстративно бросьте (как моя бывшая). В мире литературы ничего не изменится, но вам тут же станет чуточку легче. Ваши интеллектуальные гештальты всегда закроют другие люди.Не знаю, что чувствовал сам Джонатан Франзен после "Безгрешности" (да ничего, он сразу же поехал на Гваделупу разглядывать своих любимых птиц), но в глубине души он тоже все понял. Причем, понял две вещи - ему нужно вернуться к старой рецептуре (он это точно понял, даже если никому и не признавался), и второе - он хочет свой opus magnum. Не просто огромный роман, а трилогию огромных романов, объединенные одним сюжетом-концепцией. А собственно, кто ему мешает? Так на свет появилась A Key to all Mythologies - семейная сага о трех поколениях, разбитая на три романа, которые Франзен будет писать следующие 15 лет (это я закладываю на следующие две книги уже). То есть до 78 лет. Пам-пам-пам, Джо, ничего личного, просто не хочу, чтобы твои дети потом нашли «чудом написанную и зачем-то спрятанную отцом» третью книгу, на середине которой ты недовольно поморщишься и умрешь. No pressure, но птиц ты можешь посмотреть уже и пребывая в почетной старческой дымке. Может чуточку поднажмем, может, давай, хотя бы по 5 лет на книгу? Почему я тороплю Франзена? Все просто. Он опять написал шедевр. Я хочу прочитать еще два, если они конечно будут такими же, как «Перекрестки». Первый роман трилогии называется именно так.Когда я начал читать «Перекрестки», я хмурился. Я переживал. Мне то тут то там чудилась «Безгрешность». Боже, Джо, неужели опять будет раздражающий и болезненно рефлексирующий протагонист, который во всем разочарован и ищет какие-то мельницы, с которыми он может сразиться (привет, Пип). Да, покорно соглашается Франзен, будет. Только поправка. Точнее, поправки. Точнее, «Поправки». Подождите со своим сюжетом, посмотрите на концепт и его реализацию. Джо нашел в серванте старые чертежи. Как он, наверное, сам удивился, как быстро и легко пошло дело. Как Франзен умеет работать с такой фактурой - ни для кого не загадка. Это обладатель черного пояса 7-й степени, единственный лауреат премии Толстого по толстовщине. Как он это делает - вот где загадка. Несчастные, задыхающиеся в семейном иле, травмированные домочадцы каждую страницу танцуют свой танец живых человеческих эмоций, отношений и тончайших связей. И хотя пара персонажей чуть-чуть гипертрофировано травмирована, но это все для пущего художественного эффекта, для более яркой катализации (word предлагает канализации – тоже пойдет) процессов (об этом чуть позже). По идее и по смыслу, кстати, работать не должно, ну знаете, когда актеры все переигрывают, получается шапито. Но нет, пропорции все соблюдены правильно. А даже если и не правильно, то вы же не жалуетесь, когда вам в Макфлури насыпают лишней шоколадной крошки? В смысле что такое Макфлури? А. Ну да. При этом, мы все знаем, что сюжет у Франзена иногда на полтона не строит и немного мешает работе с персонажами (литовская сюжетная арка в «Поправках» была эээ немного эээ ну вы поняли), но и тут все звезды сошлись - все герои получают натуральную, естественную и интересную сюжетную партию. А когда так сходятся звезды, то случается литературный парад планет - редкое, почти что сакральное таинство большого искусства.Посудите сами, в книге пять самостоятельных персонажей (плюс один миньон для лакмусовых опытов с одним из героев), казалось бы (мне), ну пять линий не сдюжить (такие вопросы у меня появились после «Безгрешности», если честно, где Франзен не справился и с двумя). Вообще легко, причем самые, так скажем, противоречивые линии отца и матери Франзен в заключительной четверти произведения доводит до какого-то феноменального, правильного и естественного катарсиса. Честно говоря, может прозвучит слегка too much, но думаю, что заключительная сюжетная арка Расса и Мэрион - это лучшее, что написал Франзен вообще. Это живая, пульсирующая, очень травматичная для героев история; драма в ее лучших греческих традициях на современный манер. А линия Мэрион (это мама, да) звенит и отзывается как самый большой камертон для ваших сердечек вообще всю книгу. "Детские" арки - уверенно крепкие, опять же, естественные и понятные, все переживания и чаяния, проблемы юношеско-подростковой юдоли показаны с невероятным мастерством. На мой вкус, только чуть-чуть в конце выпал Клем (самый старший), но это скорее потому, что как только в книге появилась Южная Америка, у меня опять начались болезненные флэшбэки из «Безгрешности». Надо, конечно, с психологом обсудить эту проблему, уже пять лет не отпускает.Есть еще одна вещь, которую я люблю во Франзене. Он, возможно, не самый талантливый на свете литератор, он не придумывает новые миры, не формулирует и не постулирует. Но пока у других красные кони купаются и висят часы на деревьях, Франзен с невероятной точностью и докторской дотошностью рисует портреты людей. Ой, звучит высокопарно, нет. Скорее ему дают какие-то старые кинопленки, половину из которых поела моль, а он сидит и скрупулезно все восстанавливает. Смотрит хронологию, отмечает нюансы, ведет тетрадь аккуратным почерком. А потом все аккуратно, но уверено монтирует в единое целое. Ничего сверхъестественного, но какая точность и какое исполнение. И какой результат.Если уж совсем честно, Франзен уже написал свою трилогию. «Поправки», «Свобода» и «Перекрестки». Очень, кстати по-драйзеровски вышло, не находите? Так или иначе, это, что уж там, Толстой нашего времени. Да, с определенными нюансами, конечно: слишком иногда американский, слишком иногда, помните, я говорил, увлекающийся (иначе не объяснить, как Франзен мог связать в словосочетании слова "джиу-джитсу" и "хлорофилл"), с ужасными сценами секса (там правда пальма первенства давно у Апдайка, ну или у Глуховского, у которого сперма вроде пельменями пахла простите меня и прости меня господи). Да, кажется, что иногда Франзен где-то в компонентах иногда либо хватает лишнего, либо недосыпает, но в совокупности все равно - он знает свои рецепты, а мы нет. И оказывается, что в конце ты улыбаешься и киваешь головой, мол, да, именно так, Джо, все именно так. Безусловно, главный классический романист нашего времени. Автор, читать которого (хотя бы вышеобозначенную трилогию) абсолютно обязательно, если вы хотите немного вдохнуть в себя скучный, токсичный, противоречивый и в целом отвратительный мир человеческих эмоций и бытия. Звучит, как не самое лучшее занятие в наше время, но только дайте шанс, автор все дальше сделает сам.Оставайтесь, пожалуйста, людьми и берегите себя. Надеюсь, что скоро опять увидимся.Ваш CoffeeT

Франзен в этом романе не просто прекрасен. Он велик!В большой семье священника Расса Хильдебрандта каждый несчастен по-своему. Расс ведет долгие торги с Богом в борьбе с «бесом в ребро» (беса зовут Фрэнсис Котрелл, она веселая - буквально - вдова, поймавшая Расса на прицел своего кокетства). Мэрион, жена пастора, пытается выбраться из крепкой хватки лишнего веса, который, как камень на шее, тянет ее прямиком в депрессию. Их старшие сын и дочь, Клем и Бекки, мучительно презирают своего отца за его лицемерную, на их взгляд, набожность и слабый характер, а средний сын на правах семейного гения растет снобом с дурными пристрастиями. И всех их, как желудочный грипп, объединяет тошнота друг от друга.Если вы хотите увидеть у читающего человека на лице мучительную работу мысли, а то и настоящее страдание, спросите у него: «Если бы ты мог прочитать только одну книгу в год, какую бы ты выбрал?» Да простят меня все уже (и еще не) прочитанные в 2022-м романы, но я без колебаний отвечу: «Однозначно “Перекрестки” Джонатана Франзена». (В 2021-м, кстати, это был «Голландский дом»). Почему?Потому что Франзен, как какой-нибудь истинный классик, который неподвластен времени, так как пишет о вечном и больном (вечно больном), дотянулся до невероятных глубин психики каждого их персонажей. Начиная с девушки, пребывающей в ажитации от первого поцелуя, заканчивая женщиной, которая носит в себе последствия всех поцелуев в ее жизни. Носит она их к психотерапевту, в тайне от мужа и детей, чтобы ко всем своим заботам не добавлять еще и осуждение за лишние траты.Потому что я еще никогда не читала роман о семейных дрязгах с таким жгучим интересом, как обычно это бывало разве что с остросюжетными, местами нелепыми, но такими увлекательными триллерами. Каждый из Хильдебрандтов то и дело оказывался на перекрестке, где требовалось, как на сказочной дороге, сделать выбор (потерять коня или голову) куда (или с кем) двигаться дальше.Потому что обаяние авторского слога действовало на меня, как свет фар на оленя. Я замирала на месте с книгой, широко раскрыв глаза. Такой вот эффект от яркого света большой литературы и писательского таланта.Потому что Франзен - гений.