Тень Буревестника. Часть 2

– Что?

– Глянь на тех шляпников. Неужели Пугала?

– Да Львёнок, они самые, – понизив голос, ответил маг. – Ты когда-нибудь научишься подбирать выражения?

– А что такого? Их все так называют.

– А то, что официально эти люди зовутся Охотниками за нечистью. Употребляемое тобой слово – грубый, народный жаргонизм.

– Ну и что?

– А то, что вот тебя, вора-мастера, к примеру, назови карманником. Тебе понравится?

– Понял, не дурак.

Охотники за нечистью стояли в стороне, возле лошадей, и тихо о чём-то беседовали. Львёнок и Стефан, последовав их примеру, спешились, когда к ним подковылял загорелый от работы под солнцем, плешивый старик в грязной рубахе.

– Эгей, молодцы-милочки, чагой там слышно? – промямлил он. – Када уж энтот петух седоусый пропускать нас будя?

– Сказал, мол, как только разбойников закончит топтать, – ответил Львёнок, чем вызвал у старика громкий гогот. – Ждём, отец, ждём!

– А, забодал этот кудлатый хер! – махнул рукой старец, чем в ответ вызвал смех Льёнка. – Мы тутоньки с рассвету пасёмси, а лиходеев я так и не видал. Совсем обнаглели эти вояки засратые, дорогу закрывать! Мне в два села до темну заглянуть надыть, а им хоть бы хны. Тык ишшо с энтими, чумными, стоять бок о бок приходится…

Крестьянин, сплюнув в сторону Охотников, осенил себя Сигной.

– Нехорошо так говорить, – хмуро бросил Стефан. – Они во благо королевства трудятся, вас – людей простых – от зла защищают. А вы их чумными обзываете.

– А шо ж, не чумныя разве? – искренне удивился старец. – Недалече, в деревеньке Глинне, эти двое ведьму поймали да умертвили прилюдно. Оно, быть может, и хорошо, шо умертвили нечистую, да токма ведь руками своимя колдунью трогали! Как пить дать, заразились от неё хворью какой волшебной. Это вам любой балбес подтвердит: хто с волшебством и чарами поганымя водится, тот сразу же и чумнеет!

Стефана аж перекосило, но старик продолжал, как ни в чём не бывало:

– А ещё говорят люди простыя, мол, у тех, хто с колдовством балуется, писюн покрывается бородавками, а опосля – так вообще отваливается! Потому все энти колдуны такие обозлённыя на весь белый свет. Чары усякие есть, дабы бабу околдовать и склонить к прелюбодейству, а писюн-то уже того – на ветру болтается!

– Идите отсюда, добрый человек, – беззлобно бросил Львёнок, глядя на трясущегося Стефана. – К другим приставайте, а с нами не надо таких бесед вести.

Старый крестьянин изумлённо вылупился на обоих, словно у тех ослиные уши отросли, махнул рукой и, протянув «и-иэх, молодёжь!», заковылял обратно к своим.

– Ты чего так напрягся? – хохотнул Лео. – Подумаешь, старый обормот свои мысли высказал.

– Вот потому, Львёнок, мы до сих пор так и живём. Из-за тёмных людей с тёмными мыслями, которые ну никак не желают к просвещению двигаться.

– Просвещение, Стефан, дело-то хорошее! Только, к сожалению, оно мозгового труда требует. А люди – те ещё ленивые скоты.

Крестьянские детишки с воплями носились по округе и выглядели единственными, кому остановка была в радость. Остальные недовольно бормотали и бухтели. К друзьям подошёл Юргант.

– Мы теряем много времени, – недовольно бросил монашек. – Быть может, вы, ваше магичество, сможете убедить господина Туско пропустить нас, прибегнув к власти Ордена? Раз он не признаёт церковную.

– Я боюсь, что даже если мне это удастся, то ни церковная, ни орденская власть не защитят нас от обосновавшихся в лесу бандитов.

Юргант в ответ сделал физиономию в духе «серьёзно?», закатил глаза и молча ушёл. Львёнок, переглянувшись со Стефаном, пожал плечами. Вскоре, над деревьями взметнулись птицы. Затем из леса послышался нарастающий топот. Все оживлённо повернулись к скрывающейся за поворотом дороге.

– Бойцы, равняйсь! – гаркнул, что есть мочи, Фиган Туско. – В боевой порядок, стро-о-о-йсь! Пики и мечи на дорогу – правь!

Скучающие копейщики тут же проснулись, построились в два ряда и ощетинились копьями. Мечники встали чуть правее, скрывшись в кустарнике; конные – с противоположной стороны. Доносящийся из лесу топот набирал силу. Когда грохот копыт достиг апогея, из-за поворота выскочили конные в оранжево-красных куртках. Тринадцать всадников на взмыленных скакунах. Мчались изо всех сил. Копейщики так и застыли одним большим ежом, удивлённо глядя на приближающихся однополчан. Мечники вылезли из укрытия. Кто-то тихо выругался. Кто-то нервно посмеялся. Один лишь командор, видимо, страдая близорукостью, ничего странного не заподозрил.

– Ну, вот видите! Вот – орлы, вот они – красавцы! Несут благую весть о победе над супостатами! Я ж говорил, всё получится! Я ж… Э-э-э? Какого беса? – Туско, щуря глаза, наконец разобрал, в чём дело. – А где остальные, мать их раз так?!

Всадники приближались. В рядах солдат всё больше ощущалось волнение.

– Бегите! – крикнул первый всадник, резко осаживая коня. – Бегите отсюда, быстрее!

– Что? – изумился Туско. – Это как понимать? Что значит «бегите»?!

– А то и значит! – рявкнул солдат. – Мы проиграли! Их оказалось гораздо больше!

Конные, сбавив ход, принялись объезжать занявших дорогу копейщиков по широкой дуге, на самой границе деревьев. Только теперь стало заметно, что многие из всадников были изрядно потрёпаны, на одёжке некоторых виднелась кровь; один так вообще чуть не падал с коня.

– Куда?! Как?! Пошто произвол устраиваете?! – закудахтал Туско. – А ну, быстро отчитаться по форме, коротко и ясно!

– Говорю ж, беда за нами пришла! – пролаял конный солдат, нервно оглядываясь на лес. – Сведения оказались ложными. Банда насчитывает свыше сорока голов, и это – только те, кого мы успели заметить! У них и коней больше, чем у нас, мечи хорошие, самострелы. Это разбойники нам устроили засаду, а не мы – им!

– Как так? – ошалел Туско. – Дезинформировали?

– Хуже, – мотнул головой солдат. – Облапошили!

Копейщики, подняв копья, стали нервно переглядываться, заволновались, нервно забормотали. Последний из конных, который лежал на шее своей лошади, наконец, приблизился, и все увидели торчащие из спины оперённые древки стрел. Конь остановился, жалобно всхрапнул. Солдат медленно накренился в седле и свалился на землю.

– Божечки мои! – выдохнул Туско. – Совсем умертвили парнягу!

Пронзительно завопили крестьянские бабы. Зароптали мужики. А затем они услышали. Все услышали. Вновь нарастающий топот множества копыт. Откуда-то из-за деревьев. Всё ближе и ближе. Над лесом взметнулся задорный гул рожка. К нему присоединился ещё один. И ещё.

– Шо ж такое, – жалобно проскулил Туско. – Шо ж делать-то… Как быть?