Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь (сборник)

– Мы-то проскочим, – отвечал Филиппо, – но тяжелые суда, разумеется, там не пройдут! А уж в случае чего мы можем пройти вброд, а гондолу перенесем через цепь.

Дело обошлось, однако, лучше, чем они ожидали; правда, лодка не раз задевала об дно, но все-таки они двигались вперед.

– Теперь мы опять в глубоком месте, синьор; цепь, протянутая через канал, осталась позади нас. До города всего каких-нибудь сто футов отсюда.

– Значит, мы будем проезжать сейчас мимо генуэзских галер. Гребите медленнее, – сказал Фрэнсис, – и по временам всплескивайте веслами, чтобы они нас приняли за мирных рыбаков и не подумали, что мы пробираемся в канал тайком.

Скоро они увидели перед собой темную массу кораблей с целым лесом высившихся мачт.

В каютах виднелись огни; в тишине ясно раздавались говор, смех и пение матросов.

– Много наловили сегодня? – спросил один из генуэзских матросов, когда лодка Фрэнсиса близко проезжала мимо галеры.

– Нет, сегодня неважно ловили, – отвечал Джузеппе. – Ваши корабли да стрельба распугали всю рыбу.

Когда они миновали уже последний корабль, Филиппо обратился к Фрэнсису.

– Позвольте мне высадиться здесь на берег, синьор; здесь неподалеку живут знакомые люди; я живо добегу до них и поразузнаю, нет ли каких-нибудь новостей!

– Это мысль недурная, Филиппо. Ступай скорее. Мы подождем тебя здесь.

Через двадцать минут гондольер уже возвратился к ним.

– Я видел нескольких знакомых, и все они сказали, что генуэзцы и не думают трогаться с места и никто не помышляет даже, чтобы венецианцы решились выступить в море и напасть на них. Я, конечно, держал язык за зубами.

– Прекрасно, Филиппо, – сказал Фрэнсис. – А теперь мы посмотрим, не стоят ли корабли у входов в каналы.

Несколько пылающих огней указывали на то, что на суше были солдаты, но никаких кораблей близ берега они не видели. После краткого совещания они решили объехать острова и через третий проход, который им предстояло расследовать, проехать между Палестриной и Брандоло.

Лишь только они достигли канала, навстречу им показалась большая весельная лодка и послышался оклик:

– Стой! Весла долой! Чего вы тут шныряете по ночам? Кто вы такие?

– Рыбаки, – отвечал Филиппо, продолжая грести.

– Стой, говорю вам! – вскричал сердито офицер. – Тут и днем не позволяется проезжать по каналу, а ночью и подавно. Слышите вы?

Гондольеры продолжали налегать на весла, пока наконец значительно не обогнали лодку.

– Смотрите, там еще две лодки впереди нас, синьор, – сказал Джузеппе. – Они хотят преградить нам путь. Я думаю, мы не попадем к Палестрине.

– Тогда направляйте лодку на Брандоло.

Гондола изменила свое направление, а стоявшие впереди генуэзские галеры тотчас направились к ней; но, несмотря на большое число весел, все-таки им не удалось угнаться за гондолой, и уже через пять минут галеры начали отставать.

– Ну, теперь мы выбрались из канала, – сказал Филиппо. – Тут скоро будет так мелко, что им вовсе не пройти здесь.

Спустя некоторое время они услыхали какой-то треск и догадались, что одна из гнавшихся за ними галер села на мель.

После нескольких ударов весел гондола уткнулась в берег у Брандоло.

– Это ты, Фрэнсис? – спросил ожидавший их Маттео.

– Если у тебя здесь есть солдаты, то ты можешь пустить их в дело, – сказал Фрэнсис. – Очень близко отсюда застряла на мели генуэзская галера с пятнадцатью гребцами. Им придется немало времени повозиться, чтобы сдвинуть ее с места. Тс-с… тише! Слышишь, как они шумят?

– Да, слышу. Ну, братцы, вперед. Ночь холодная, вода, я думаю, не теплее, но хорошая стычка согреет нам кровь.

Маттео, сопровождаемый командой в сорок человек, прыгнул в воду и пошел вброд по направлению к месту, откуда слышался шум. Не прошло и нескольких минут, как Фрэнсис услыхал крики и бряцание оружия, но это длилось недолго, и вскоре Маттео вернулся со своей командой и захваченными им пленными.

– Как?! Неужели ты ждал меня здесь, Фрэнсис?

– Мне некуда было спешить, Маттео. Кроме того, мне нужна моя лодка, а гондольерам моим было бы тяжело тащить ее.

– Сейчас я тебе дам сколько угодно солдат. Вот, сержант, раздайте эти дукаты команде и дайте им по стакану вина. А вода изрядно-таки холодна, – обратился он к Фрэнсису. – Пойдем в палатку к брату и там выпьем по стакану горячего вина. Я не вижу никакой необходимости возвращаться тебе до завтрашнего утра.

– Особенной необходимости, может быть, и нет, но меня ждет Пизани. Полани и его дочери тоже будут беспокоиться обо мне.

Спустя полчаса явился посланный доложить, что гондола перенесена через остров и спущена на воду. Услышав это, Фрэнсис отправился в обратный путь.

– А я уже начал беспокоиться о вас, – встретил его Пизани, быстро идя навстречу. – По моим расчетам, вы должны были вернуться еще час тому назад. Ну, какие у вас новости?

Фрэнсис подробно рассказал все, что ему удалось узнать.

– Прекрасные новости, друг мой, – сказал Пизани. – Больше я не буду расспрашивать вас ни о чем; уже три часа ночи, а в пять мне надо приниматься за дело. Ложитесь вы теперь спать. Завтра утром вы мне расскажете все подробнее.

Фрэнсис сел в свою гондолу, поджидавшую его у ступеней дома Пизани, и направился к Полани. В передней его палаццо слуга быстро вскочил при входе Фрэнсиса и сказал ему:

– Мне велено тотчас же доложить господам о вашем возвращении.

– Передайте им, что я вернулся благополучно и просил не беспокоить их и не будить.

Однако в это время Полани, услыхавший о возвращении Фрэнсиса, поспешно спускался с лестницы навстречу ему.

– Благодарение небу, что я вижу вас здравым и невредимым. Ну, как у вас дела?

– Дела идут превосходно. Я побывал в Чиоггии и у входов в каналы. Убедился, что там суда преспокойно стоят на своих якорях и никто даже и не догадывается о предстоящем выступлении нашего флота, так что мы можем вполне надеяться на успех.

– Это все прекрасно, но пока я радуюсь тому, что вы-то вернулись благополучно домой. Пора вам отдохнуть.

Когда наутро Фрэнсис спустился вниз, Полани встретил его со словами:

– Знаете ли вы, Фрэнсис, что вся Венеция находится в сильном волнении? Дож объявил, что к двенадцати часам все уже должны быть на своих местах на галерах.

– Тогда и мне надо поторопиться, – сказал Фрэнсис, – уже десять часов.

– Действительно, надо готовиться к выступлению, но времени еще достаточно, так как Пизани по секрету сообщил мне, что он намерен выступить не раньше вечера, когда уже стемнеет.

Действительно, пробило уже восемь часов вечера, прежде чем суда снялись с якоря. Дож, Пизани и другие начальники присутствовали на вечернем богослужении в соборе Святого Марка, и затем все направились к своим галерам.