Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь (сборник)

Год написания книги
2018
<< 1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 59 >>
На страницу:
48 из 59
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Адмирал очень высокого мнения о вас, молодой человек, – сказал он Филиппу. – Он говорит, что сам посвятил вас в рыцари за ваши подвиги в битве при Жарнаке. Да ведь он и не мог дать столь важного поручения человеку, который не пользовался бы его полным доверием. Расскажите же мне, как вы сюда доехали и какие новости вы узнали в пути о королевских войсках. Это будет хорошим дополнением к депешам адмирала.

Филипп дал полный отчет о своем путешествии, о состоянии дорог, о числе рогатого скота в местностях, через которые он проехал, о силах, собранных в городах, и о мерах, принятых к преграждению пути через реки Бургундии.

– Адмирал рекомендует мне этот же путь, свободный от войск французских герцогов; его же указывают и проводники, присоединившиеся недавно ко мне с принцем Оранским. Надеюсь, сударь, что вы поедете с моими друзьями; я познакомлю вас с ними сегодня за ужином.

Войско герцога доходило до пятнадцати тысяч человек, в числе которых было семь тысяч конницы из южно-немецких государств, шесть тысяч пехоты из верхней Германии и около тысячи французских и фламандских дворян, присоединившихся к нему с принцем Оранским. Армии французских герцогов были значительно сильнее армии герцога Цвайбрюкенского, но каждая из них в отдельности не была настолько сильна, чтобы атаковать его, а взаимная зависть предводителей мешала им действовать сообща. Поэтому германская армия беспрепятственно прошла через Бургундию и быстро спустилась к Луаре. Все мосты через нее были заняты войсками католиков, но один из офицеров-французов – гугенот, знакомый с местностью, указал брод, через который перешла часть армии, осадившая и взявшая город ла-Шарите и овладевшая таким образом мостом для переправы всего войска через Луару.

По ту сторону Луары перед герцогом находился сильный неприятель, и потому он повернул на юго-запад, послав нескольких вестников к Колиньи, с назначением нового пункта соединения. Через несколько дней армия была уже всего на расстоянии одного дня пути от Лиможа, и этот поход в пятьсот миль через неприятельскую землю принадлежит к самым замечательным в военной истории.

Вечером того же дня адмирал, армия которого уже была в Лиможе, приехал со свитой в лагерь. Но он застал герцога на смертном одре и уже в беспамятстве. Утром герцог скончался от лихорадки, оставив командование армией графу Мансфельду, и в тот же день армии соединились.

Армия герцога Анжуйского, зорко следившего за Колиньи, была сильнее соединенных армий гугенотов, состоявших из двадцати пяти тысяч человек, в то время как к герцогу еще недавно пришли на помощь пять тысяч папских войск и двенадцать конных сотен флорентийцев. Однако часть его войска, стоявшая под начальством генерала Строцци у ла-Рош-Абейль, потерпела поражение от гугенотов: четыреста человек были убиты, и многие, в числе их и сам генерал Строцци, попали в плен.

Тогда двор, нуждавшийся в отсрочке, вступил снова в переговоры с адмиралом, и гугеноты, вообще склонные к миру, задержали военные действия на целый месяц.

После взятия ла-Шарите немецкие войска прошли всего в нескольких милях от замка де-Ландр, и Филипп воспользовался этим случаем, чтобы съездить туда. Клара встретила его с большой радостью.

– Мы очень мало знали о том, что происходило за стенами замка, сэр Флетчер, – сказала графиня де Ландр после первых приветствий, – хотя слухов доходило к нам очень много. То говорили, что армия герцога разбита наголову королевскими войсками, то оказывалось, что она еще идет вперед, но ей грозит опасность быть разбитой, – так что мы под конец уже ничему не верили. Но мы были поражены, узнав, что сильный немецкий отряд перешел Луару вброд и осадил ла-Шарите в то время, как войско находилось еще на другом берегу. Нам говорили, что в ла-Шарите оставлен сильный гарнизон.

– Это верно, графиня, – ответил Филипп. – Захват этого города даст нам возможность в любое время перейти Луару. К тому же в городе находится много гугенотов, и потому его легко защищать от королевских войск.

– Это хорошая весть для гугенотов нашей местности, – сказала графиня. – До сих пор для нас существовал только выбор между смертью в наших домах и бегством в леса, где мы также не были бы в безопасности. Теперь ла-Шарите сделается здесь тем же, чем является Ла-Рошель на западе.

Графиня и Клара передали Филиппу письма к графам де Ландру и де Валькуру, которых Филипп должен был встретить в армии Колиньи.

– Я послала уже гонца в нашу армию в тот же день, когда вы уехали от нас, но не знаю, доехал ли он благополучно; ответа я не получила.

Когда адмирал Колиньи приехал в лагерь герцога Цвайбрюкенского, граф де Валькур находился в его свите. Филипп встретил его перед палаткой герцога.

– А, сэр Флетчер! Очень рад вас видеть! – воскликнул граф. – Благополучно возвратились? Принц Наваррский часто вспоминал вас.

– Позвольте передать вам, граф, письмо, которое я имел честь получить из рук вашей дочери, – сказал Филипп.

Граф быстро отступил на шаг.

– Как! От моей дочери? Возможно ли это, сударь? Давно ли вы видели ее? – воскликнул граф в изумлении.

– Около трех недель тому назад…

– Слава Богу! – произнес с облегчением граф, сняв шляпу и поднимая глаза к небу. – Бог был милостив ко мне, но эта милость превосходит все мои ожидания. Уже два месяца я оплакиваю мою дочь как мертвую. Один из моих слуг принес мне известие, что она была в лесу на молитве гугенотов, которые все были убиты чернью ла-Шатра, а мой замок сожжен и разрушен.

– Ваша дочь спаслась, граф, и находится в замке графини де Ландр.

Не успел граф прочитать письма, как бросился обнимать Филиппа.

– Так это вы спасли мою дочь, мое единственное дитя! – воскликнул он. – Я уже думал, что мне остается в жизни исполнить только свой долг перед Богом и Его делом и потом умереть. А теперь!.. Клара жива!.. Позвольте дочитать письмо… Я хочу побыть один и поблагодарить Бога за его великое милосердие.

Через полчаса граф вышел из палатки и позвал Филиппа.

– Теперь расскажите мне, пожалуйста, все, – сказал он. – Она пишет, что я от вас узнаю все подробности.

Филипп рассказал все, начиная от ссоры с двумя дворянами в гостинице и до той минуты, когда Клара вошла в замок графини де Ландр.

– Рука Господня привела вас в лес, – сказал граф. – Молодой принц говорил, что у вас наверное будут приключения, которые вы должны будете рассказать ему; не ожидал я, что одно из них будет так близко касаться меня… Да, Кларе лучше всего остаться там, пока я не найду возможность привезти ее в Ла-Рошель, единственное место, где она будет в совершенной безопасности.

Франсуа де Лаваля не было в армии Колиньи; он остался с принцем близ Ла-Рошели. Тем с большей радостью встретил Филипп графа де Ла Ну, которого возвратили из плена в обмен на важного королевского офицера.

– А вы все отличаетесь, сэр Филипп, как я слышал от адмирала и от де Валькура. Вас с моим кузеном и в рыцари уж посвятили. Честное слово, я не берусь сказать, чего вы достигнете, если будете так продолжать. Я горжусь вами как моим, хотя и дальним, родственником.

Двор не имел серьезных намерений делать какие-либо уступки гугенотам. Через месяц переговоры прекратились и гугеноты начали военные действия. Они взяли две или три мощные крепости, а на юг был отправлен отряд под начальством графа Монтгомери, который, соединившись с армией виконтов, выгнал королевские войска из Беарна, владений королевы Наваррской.

Между вождями гугенотов состоялся военный совет. Адмирал предлагал идти на север и осадить Сомюр, который открыл бы им путь через нижнюю Луару на север Франции, как взятие ла-Шарите открыло им дорогу на запад. Но большинство вождей предпочитало осадить Пуатье, один из богатейших и важнейших городов Франции. К несчастью, их мнение одержало верх, и Пуатье, начальником которого был граф де Люд, был осажден. Но раньше прибытия туда гугенотского войска в город поспешил герцог Генрих Гиз со своим братом герцогом Майенским и многими дворянами и организовал там отчаянную защиту. Все штурмы гугенотов были отбиты с огромными потерями. Затем осажденные сделали плотину поперек реки, поднявшиеся воды которой затопили лагерь гугенотов; в довершение несчастья потери их сильно увеличились от разных болезней и вылазок осажденных. Прошло семь недель; герцог Анжуйский осадил ла-Шарите, и адмирал, бросив осаду Пуатье, стоившую ему двух тысяч человек, поспешил туда на помощь.

Неудача при Пуатье служила до известной степени противовесом такой же неудаче семи тысяч католиков при ла-Шарите: и здесь город четыре недели с успехом отбивал все штурмы, так что наконец осаждавшие были принуждены отступить… Между тем избиение гугенотов продолжалось и в Париже и в других городах. В Орлеане в один день было казнено двести восемьдесят человек. Парижский парламент опозорил себя, заочно приговорив адмирала за измену к казни через повешение, назначив при этом пятнадцать тысяч крон тому, кто убьет его.

Между тем враждующие стороны готовились к решительному сражению. Герцог Анжуйский получил новые подкрепления, и численность его войска доходила уже до девяти тысяч конницы и восемнадцати тысяч пехоты. Армия Колиньи, напротив, была ослаблена потерями под Пуатье и уходом многих дворян, у которых истощились средства содержать свои отряды; у него оставалось теперь только одиннадцать тысяч пехоты и шесть тысяч конницы. Поэтому адмирал избегал принять сражение, пока с ним не соединится Монтгомери со своими шестью тысячами войска, расположенными у Беарна. Но южные войска Монтгомери были недовольны долгим бездействием, а немцы грозили дезертировать, если им не уплатят жалованья и не поведут против неприятеля. Де Ла Ну, командовавший авангардом, взял город Монконтур, и адмирал, не предполагавший близости неприятеля, направился туда же.

Во время движения по болотам на арьергард гугенотов напал сильный неприятельский отряд. Де Муи, командовавший арьергардом, мужественно задерживал врагов, пока остальные гугеноты не перешли болота и не скрылись в городе. Адмирал хотел было отступить дальше, но немцы опять возмутились. Воспользовавшись замешательством в рядах гугенотов, армия католиков обошла Монконтур и настигла их недалеко от города. Адмирал, командовавший левым крылом гугенотской армии, и граф Людвиг Нассауский первые встретили врагов: конница их напала на кавалерию католиков, которой командовал немецкий Рейнграф. Последний находился во главе своего отряда, как и Колиньи во главе конницы гугенотов, и вожди встретились. Бой их был короток: Колиньи был сильно ранен, а Рейнграф убит. Вслед за тем в бой вступила пехота. Бой между пехотой гугенотов и швейцарцами длился долго. Католики начали наконец отступать, несмотря на свое численное превосходство, как вдруг на поле битвы со свежими силами появился маршал Коссэ; тогда гугеноты, в свою очередь, отступили. Несмотря на храбрость своего предводителя, Людвига Нассауского, немецкая конница гугенотов смешалась и обратилась в бегство, расстроив ряды своей немецкой пехоты, в которую с ожесточением ворвалась пехота швейцарцев. Началось жестокое истребление побежденных, большая часть которых побросала оружие и умоляла о пощаде; другие защищались до последних сил; но ни самозащита, ни мольба не смягчали свирепых победителей, и из четырех тысяч немецкой пехоты спаслось только двести человек. Три тысячи пехоты, состоявшей из гугенотов, подверглись в то же время нападению кавалерии герцога Анжуйского, и тысяча человек были убиты, а остальных пощадили по приказанию герцога. В общем гугеноты потеряли две тысячи пехоты и триста всадников, не считая немецкой пехоты, в то время как потери католиков были всего пятьсот человек с небольшим.

Во время этой битвы де Ла Ну снова попал в плен. Перед битвой он настоятельно просил Филиппа присоединиться к его кузену в конвой принцев Наваррского и Конде. Когда началось поражение гугенотов, наши друзья, пробившись сквозь отряд католической конницы, появившейся в тылу, увезли принцев в Партенэ, куда был доставлен и тяжело раненный Колиньи.

Когда адмирала уносили с поля битвы, он был в отчаянии от ужасного поражения, понесенного гугенотами. Носилки его очутились рядом с другими, на которых лежал дворянин-гугенот Этранж, тоже тяжело раненный. Видя отчаяние, в котором находился адмирал, он протянул ему руку и сказал:

– Бог еще не без милости и теперь, адмирал.

Эти слова, бывшие основой всей жизни адмирала, утешили его. Лицо его просияло, и он воскликнул:

– Спасибо, товарищ! Правда, Бог милосерд, возложим на Него наши надежды!

Адмирал приказал офицерам собрать рассеянные войска, а затем очистить Партенэ и отступить к Ниору.

При вести о тяжком поражении гугенотов в Шор поспешила из Ла-Рошели и королева Наваррская. Ее присутствие вскоре опять ободрило гугенотов. Обходя войска и обращаясь как к офицерам, так и к солдатам, она воодушевляла всех верой в победу.

– Мы еще ничего не потеряли, – говорила она. – Немцы виноваты в этом поражении, а в вашем мужестве никто не усомнится. Бог даст, скоро все поправим!

Католики не воспользовались своей победой и дали гугенотам время настолько собрать войска, что те были в состоянии дать новое сражение.

Оставив гарнизон в Ниоре, Колиньи двинулся с частью своей армии к Сенту. Южные же войска, беспокоившиеся о своих домах и друзьях, ушли без его разрешения, ссылаясь на то, что поражение при Монконтуре может явиться сигналом для новых преследований и убийств гугенотов на юге.

Тем временем католики осадили Ниор. Храбрый де Муи, назначенный начальником города, защищался стойко. Но мужество его было роковым для него. Один католик, соблазненный обещанной наградой в пятнадцать тысяч крон за убийство Колиньи, притворно перешел в лагерь протестантов, заявив, что он обижен католиками, но, не имея случая убить адмирала, застрелил де Муи, к которому сумел войти в полное доверие. Убийца был награжден от короля орденом, а от города Парижа – деньгами. Лишившись предводителя, гарнизон Ниора сдался, а вскоре сдались и другие крепости, находившиеся в руках гугенотов. Две недели спустя после сражения при Монконтуре Колиньи располагал только шестью тысячами человек, из которых половина были конные. Тем не менее он решил действовать. План его был черезвычайно смел: прежде всего он хотел достать денег для уплаты немецкой коннице, завладев каким-нибудь богатым католическим городом; потом соединиться с армией Монтгомери, идти навстречу южным войскам и направиться с ними на север за немцами, которых набирал для него Вильгельм Оранский, а затем двинуться на Париж и окончить войну под его стенами.

Королева Наваррская должна была остаться в Ла-Рошели, а молодые принцы – сопровождать армию, чтобы, командуя небольшими отрядами, они могли приучиться к тяжестям войны и приобрести любовь солдат.

Франсуа со своими солдатами уехал после сражения к своему замку, чтобы по совету адмирала отвезти свою мать в Ла-Рошель, так как замок Лаваль, в отместку за отпор, данный католикам, должен был ждать теперь осады. Графиня предложила своим фермерам сопровождать ее в город, и на другой же день все жители замка и его окрестностей были на пути в Ла-Рошель со своим имуществом и скотом.

Филипп был прикомандирован к молодому офицеру де Пилю, с которым он подружился и который был назначен начальником Сен-Жан-д’Анжели, небольшой крепости перед Ла-Рошелью, единственной, не взятой обратно католиками. Она могла с трудом защищаться, и адмирал не очищал ее только в надежде, что герцог Анжуйский, вместо того чтобы преследовать его, со всей своей армией займется ее осадой. И он не ошибся в расчете. Большинство католических вождей находили, что следует прежде всего взять Ла-Рошель, твердыню гугенотов на западе, а чтобы сделать это, нужно было сначала захватить Сен-Жан-д’Анжели. И как еще недавно осада Пуатье оказалась роковой для гугенотов, так и осада Сен-Жан-д’Анжели почти уничтожила все преимущества, добытые католиками победой при Монконтуре.

Едва успел де Пиль принять начальство над крепостью, как армия герцога Анжуйского появилась перед ее стенами и тотчас открыла огонь. Гарнизон крепости был ничтожен, но ему помогали жители, ревностные гугеноты. Все штурмы отбивались, а повреждения в стенах, сделанные пушками днем, исправлялись в течение ночи. Даже женщины и дети таскали камни и заделывали стены. После двухнедельной осады сам король прибыл в католическую армию и предложил крепости сдаться. Де Пиль ответил, что хотя он признает авторитет короля, но все-таки не может сдать крепость, потому что получил приказание защищать этот город от принца Наваррского, королевского губернатора Гиени, и может сдаться только с его позволения. Осада началась снова. Стены были так повреждены, что после одного отчаянного штурма де Пиль сомневался в возможности отбить следующий штурм и решил даже сделать брешь в стене с другой стороны города, чтобы дать гарнизону и жителям возможность покинуть город. К тому же и военные запасы его приходили к концу.

<< 1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 59 >>
На страницу:
48 из 59

Другие электронные книги автора Джордж Альфред Генти