Аудиокнига 1984

Я в шоке, дорогие товарищи. Это самая страшная книга в моей жизни. Да-да, старина Кинг нервно курит в сторонке со своими Лангольерами, Томминокерами и ОНОм. Потому что в отличие от этих "страшилок" мир Оруэлла правдив, этим и страшен. Люди, они такие нежные создания, что с ними можно сделать всё что угодно. Человек слаб, и когда ему больно и страшно - он способен на любое предательство, даже предательство самого себя. Особенно, если знает, что избавления в виде смерти от этого страха и этой боли ему не дождаться.У меня просто волосы вставали дыбом от узнавания. От осознания того, что сейчас отращивает себе первые ложноножки, но уже вполне жизнеспособно для того, чтобы вырасти в монстра. Один Старший Брат у нас уже был, Отцом Народов назывался, но тогда чего-то не срослось, возможно, не хватило технического уровня, возможно, слишком мужественных людей компартия воспитывала, а с такими труднее. Последователи, опять же, думали больше о себе, а не о благе партии. Зато сейчас всё готово. И новый СБ будет, вероятно, еще страшнее Оруэлловского...

Неужели вам непонятно, что задача новояза — сузить горизонты мысли? В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов.Начинаю вести свои краткие записки для отчётности, потому что зафиксировать событие такого масштаба действительно будет интересно. Казалось бы, невозможно рождённому пролом влиться в ряды партии, однако я долгие годы не прекращал свои попытки доказать преданность, и, наконец, мне выдали форму, стерев все упоминания о том, что я когда-то был рождён не таким, как остальные партийцы. Моя новая комната, телекран… Они прекрасны в своей штампированности. Ещё будучи совсем юным я решил поступить в партию: не для того, чтобы служить её откровенно запутанным интересам, а чтобы иметь возможность изучить её изнутри и, может быть, наконец понять внутреннюю логику её существования. Политика всегда была мне интересна.
***
Я ещё многого не понимаю. Надеюсь, когда-нибудь я постигну все эти утомительные ритуалы партийного общества, но пока они мне кажутся нужными только для одной цели: не оставить людям времени для того, чтобы подумать. Я не понимаю, почему все так слепо доверяют ячейкам памяти, бросая в них постыдные улики собственного существования. Кто сказал, что все брошенные туда бумаги сгорят в огне, а не будут прочитаны? Почему многих гнетёт положение в партии, но они не бегут к нам ним — пролам? Чего проще: затеряться в трущобах, где живут тысячи и миллионы грязных оборванцев, ничего не понимающих в линиях партии и не видевших телекрана. И с кем же мы всё-таки воюем: с Остазией или Евразией?
***
Дети моих соседи просто ужасны. Может быть, это вообще роботы, засланные в семью наподобие телекранов в человеческом обличье? Наблюдают за каждым моим шагом, наверное, отчаялись получить возможность сдать собственных родителей, уж слишком они благомысленны. Удивительно, как у них вообще появились дети, не представляю, как они могут заниматься сексом…
***
Удивительно, но я начинаю получать определённое удовлетворение от коллективных действий. Приятно чувствовать, что этот момент с тобой разделяют ещё десятки человек, что ты не один, что тебя всегда поддержат, что ты не выделяешься среди других и не должен мучительно доказывать собственную уникальность каждую минуту. Быть таким же, как и все, оказывается, очень просто.
***
Был неправ насчёт детей. Хорошие, благомысленные дети. Надо только найти к ним подход. На работе впервые упивался пятиминуткой ненависти. Как хорошо, что партия заботится о выходе негативных эмоций из населения.
***
Проследил вместе с детьми за соседями слева. Зломысленны. Надо доложить. Получу награду.
***
Был неправ. Большой Брат и партия не нуждаются в субъективной оценке.
***
СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА!
***
Большой брат плюс-плюс! Большой брат плюс-плюс! Большой брат плюс-плюс!
***
ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++

Да не пойду я по проторенной тропе!
И не буду я распаляться о том, ах как же все это похоже на старый добрый “совок”. Ни к черту такие разговоры! Почему? Да потому, что Оруэлл, писал не про “совок”. Нет, все понятно, сам-то он, возможно, думал, что изобличает советскую власть, показывает всему миру ее истинную сущность, ее восковое мертвое лицо. Но знал ли он о том, что на деле сам изобрел универсальное лекало, по которому, если приноровиться, можно вычертить контур любого режима. Даже не режима, а его идеального воплощения – власти ради власти. Какие бы лозунги не звучали, какие бы честные лица не мелькали на телеэкранах, сколько бы героических поступков не совершили выдвиженцы, все в конечном счете сводится к одному – получить власть. Есть ли, в таком случае, чистые сердца? Помешанные альтруисты, положившие жизнь на алтарь всеобщего блага? Есть. Говорю вам, что есть, но мы их никогда не увидим. Потому что, чтобы добиться власти нужно быть жестоким, нужно убивать, калечить, насиловать, шагать по трупам. А чтобы удержать власть все эти зверства нужно возвести в определенную степень безжалостности. Только абсолютная жестокость может поддерживать абсолютную власть. И Оруэлл доводит эту жестокость до безумия. И это безумие позволяет ему создать непобедимую партию. Партию вечную. Партию, живущую ради себя за счет людей и не скрывающую это. Именно в этом Оруэлл показывает нам различие между коммунистическим, фашистским режимами, безвременно почившими и его антиутопией – первые боролись за власть, но врали, что делают это ради счастливого будущего, вторые же не врут, а убивают ради власти партии и этим гордятся. Уж в этом вопросе они честны. Власть ради власти и ничего более. Книга жестокая, и после “Скотного двора” (там все же больше “сказочного” и это сглаживает грубость) я ожидал нечто более светлое. Но как же я ошибся. “1984” - это мрак, беспросветная, бесконечная тьма. Тьма на веки и без надежды на лучшее. Это книга о самом мерзком и ужасном возможном будущем человечества. Ведь даже смерть после посещения “Министерства Любви” кажется спасительным билетиком. А такое “Министерство” - оно повсюду: в детях, в супругах, сослуживцах, друзьях. Да каких к черту “друзьях-детях”, нет больше таких. Только слова. Лишние слова, которые со временем окажутся не нужны, устареют, так как уйдут представители, носящие эти имена (в силу этого вспомнились споры в США по поводу упразднения слов мать и отец и введения определений: родитель №1 и родитель №2. Конечно истоки здесь не те, но очень уж эта история напоминает попытку обезличивания человека в “1984”). Будут только люди, цель которых жить ради партии. Власть убьет личность. Власть вернет человека в его первобытное состояние. Абсолютная власть погубит человечество. И после всего этого, как же хотелось, чтобы Оруэлл побаловал, кинул ну хоть вот такусенькую косточку, намекнул на, хотя бы, возможность надежды. Хотелось, и до сих пор хочется. Мне не нужна власть, я хочу сохранить человеческое лицо. Я хочу не погубить душу. И на смертном одре я хочу не исступленно верить в высокие идеалы, навязанные свыше и рыдать по ним, а вспоминать людей, которым помог, и не вспомнить людей, которым причинил зло. P.S. Сим опусом признаю, что мне пора в “Министерство любви”, и сразу в 101 комнату. P.S.S. Для тех, кто не читал “1984”, советую начать со “Скотного двора”. Это небольшая прелюдия. А прелюдия, как известно, должна идти до секса, который для ваших мозгов и припас “1984”.