Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

Полковник вскинул голову:

– У вас хорошая память, старший инспектор!

Инспектор Харботтл, бросив на своего начальника немного грустный, но полный гордости взгляд, не смог смолчать:

– Этого у него не отнять, сэр.

– Вас не спрашивают, Хорас! – произнес старший инспектор. – Начните с поляка, сержант. Если бы меня предупредили, что в деле замешан поляк, я бы сказался больным. У него какое-то необычное имя…

Сержант опять заглянул в записи.

– Замагориски, – прочитал он по слогам с виноватым видом. – Обычно его называют мистером Ладисласом.

– Тогда и мы станем так его называть, хотя я никогда не слыхивал такого христианского имени! – проговорил Хемингуэй. – Чем скорее мы от него избавимся, тем лучше. Было у меня дельце с участием грузина и еще два с поляками, так я чуть не стал от них нервнобольным! Значит, этого Ладисласа видели на Фокс-лейн на мотоцикле в половине шестого? Какое он имеет ко всему этому отношение?

– В деревне болтают, сэр, будто он ухаживает за мисс Уорренби, и ее дядя знать его не хотел. Он инженер, работает у Бебсайда. Снимает комнату у миссис Докри, это один из коттеджей за домом Драйбека. Вот тот, – уточнил сержант, показывая на план. – Приятный молодой человек, но уж больно вспыльчивый. По его словам – признаться, я слушал не очень внимательно, – до войны он был состоятельным человеком: земли и дома в Польше имел. Кое-кто из местных жителей привечает поляка, но большинство с ним не знаются. С мисс Уорренби он познакомился в доме викария. Ей он как будто приглянулся. У нее доброе сердце! Она рассказала мне, что сначала жалела его, потом он ей понравился, завязалась дружба. Дядя действительно запретил ей встречаться с поляком, но она такой снобизм отмела. Похоже, они вместе прогуливались, пару раз, в отсутствие Уорренби, ходили в кино. Как я уже говорил, сэр, мисс Кингстон видела, как в половине шестого поляк повернул на своем мотоцикле на Фокс-лейн. У нее в деревне лавка сладостей, а в тот момент она, заперев ее, направлялась на общинный выгон, подышать свежим воздухом. Мисс Кингстон уверена, что это был он. Его ни с кем не спутаешь: смуглый брюнет, красавчик, вылитый иностранец.

– Она не видела, как он снова выехал с Фокс-лейн?

– Нет, сэр. Она никак не могла увидеть его во второй раз, потому что возвращалась обратно в деревню.

– Что говорит он сам?

– Сначала клялся, что его и близко от Фокс-лейн не было, но я не поверил, поскольку к моменту разговора по деревне уже разнеслась весть об убийстве мистера Уорренби, и он, несомненно, тоже об этом слышал. Пока мы с этим разобрались, поляк разошелся и стал кричать, что все против него, потому что он иностранец, хотя сознался, что побывал рядом с Фокс-Хаус с целью увидеться с мисс Уорренби. Он не знал, что она ушла играть в теннис. Дело было в субботу, когда Уорренби полагалось находиться дома, поэтому поляк оставил мотоцикл недалеко от дома и вошел в калитку, ведущую в кухню, с намерением спросить служанку, нельзя ли ему сказать словечко мисс Уорренби. Вот только по субботам служанка работает полдня и к тому времени уже ушла. Поляк якобы постучался в кухонную дверь, никто не ответил, и он ушел восвояси. Утверждает, что вернулся в дом миссис Докри около шести часов и больше носа наружу не высовывал. Только вот беда, она ушла в местный кинотеатр, оставив ему холодный ужин, поэтому его слов подтвердить не может.