Вторая половинка

– Сэди…

Ее имя, слетевшее с губ Каррика, никогда еще не звучало сексуальнее.

Сэди вздохнула; ей с трудом удалось не приложить руку к сердцу.

Отведя от него взгляд, она положила сумочку и папки на стол. Ей удалось тихо ответить:

– Доброе утро.

– Наследницы Изабель задерживаются. Они приедут минут через пятнадцать.

Проклятие! О чем им говорить, пока они ждут клиенток? О погоде? О картине? О том, каким восхитительным, сильным, мощным и мужественным он был, когда проникал в нее…

«Слейд! Это не поможет!»

Она подошла к окну, сохраняя приличную дистанцию между собой и Карриком.

Сэди заметила, как он осмотрел ее одежду, пока она шла к нему, и задумалась, не слишком ли претенциозно и богемно ее платье в красно-оранжевых тонах для такого консервативного, солидного учреждения, как «Мерфи интернэшнл».

Ей было все равно. Она не из тех, кто носит черный костюм и белую блузку. Она – любитель искусства и признанный эксперт; яркий цвет нужен ей так же, как другим – воздух, чтобы дышать. Каррику стоит привыкнуть к ее одежде, а если нет…

Тем хуже для него.

Однажды она уже заставляла себя меняться ради мужчины, приглушала оттенки одежды, глотала свои мысли, мнения и перекраивала свою жизнь. А чем он ей ответил? Он заводил многочисленные интрижки со всеми, начиная с ее кузины и заканчивая массажисткой. Больше она никогда не будет приглушать свое сияние – ни для кого!

Сэди посмотрела поверх широких плеч Каррика на прекрасный вид. Вечернее солнце уже клонилось к закату, и свет содержал оттенок того же ярко-розового цвета, который Дега использовал для пачек балерин в своей картине «Танцовщицы в розовом». Или это ближе к тому оттенку розового, каким Ренуар писал «Габриэль в красной блузке»?

О-о-о, теперь она заметила и намек на оранжевое…

Каррик побарабанил костяшками пальцев по стеклу, вернув ее в настоящее. Сэди ожидала, что он испытает раздражение, и его веселость ее удивила.

– На улице происходит что-то, о чем мне следует знать?

Сэди не сразу поняла, о чем он. Потом тряхнула головой и указала на окно:

– У меня привычка рассматривать цвета с точки зрения изобразительного искусства.

– Не понимаю… – В его виноградно-зеленых глазах мелькнуло замешательство.

В обычных обстоятельствах она не стала бы ничего объяснять, но сейчас… По какой-то непонятной причине ей захотелось, чтобы Каррик понял ее одержимость цветом. Может, если он поймет, у них появится нечто общее. То, что их объединяет.

За исключением секса…

Заметив его заинтересованность, она посмотрела вниз, на оживленную улицу, стараясь найти какой-нибудь пример в подтверждение своих мыслей. По улице шла женщина в желтом плаще.

Сэди схватила Каррика за плечо, ощутив кончиками пальцев его напряженные мышцы. Ей хотелось его отпустить, но она чувствовала его жар, вдыхала свежий аромат его кожи.

– Видишь вон ту женщину в желтом?

– Ну да.

Пальцы остались на плече, словно их приклеили суперклеем.

– Назови первую картину, которая приходит тебе в голову, где еще художник использовал такой цвет?

– «Подсолнухи» Ван Гога, – тут же ответил Каррик.

– Слишком просто. Попробуй еще.

– Банан Энди Уорхола на обложке альбома «Велвет Андеграунд»?

– Нет, попробуй еще, – предложила Сэди.

– Ну ты и суровая! – Каррик насупился, задумался. – Климт, «Портрет Адели Блох-Бауэр»?

Да, вот по-настоящему хороший ответ.

– Уже лучше, – нехотя признала она.

Каррик гулко расхохотался.

– По-твоему, ты можешь предложить что-то получше?

Еще бы!

– Напоминает картину Марка Ротко без названия, проданную в Нью-Йорке несколько лет назад. – Она склонила голову набок. – А может быть, это цвет из «Заговора Клавдия Цивилиса» Рембрандта.

Она чувствовала, как Каррик смотрит на ее профиль; она не решалась посмотреть на него в ответ. Она сама не знала, хочется ли ей проверить, произвела она на него впечатление или нет.

– Ты знаешь свое дело, – заметил Каррик.

– Я дипломированный искусствовед, мне положено, – сухо ответила Сэди.

Вдруг до нее дошло, что она гладит Каррика по плечу, как будто он был котом с особенно роскошной шубкой. Она покосилась на свою руку, вспыхнула и отдернула ее.

– Прости. Помимо цвета, я еще двинулась на текстиле. А твой костюм такой мягкий, такой… приятный на ощупь!

Да, конечно, материя была чудесно мягкой, но она прикасалась к нему не поэтому.

«Прекрати вспоминать о той ночи, Слейд, и сними руку с его плеча».

Сэди отошла от Каррика, скрестила руки на груди и глубоко вздохнула, приказав себе держаться профессионально.

Каррик смотрел вниз. Они молча наблюдали за бостонцами, которые высыпали на улицы в ясный морозный день.

– Розовое пальто женщины, которая выгуливает датских догов, того же цвета, что и пол на «Розовой мастерской» Матисса, – сказал он.

– Или розовое в «Желтом и розовом» О’Киф.