Запретный плод

– Как бы ни было весело обмениваться с тобой колкостями, я действительно должен сказать кое-что о Кейптауне. Я должен был справиться с этим – с тобой – с той ситуацией – гораздо лучше, Морган. – Он приложил палец к ее губам, не давая себя перебить. – То, что ты сделала, требует немалой смелости, а я был жесток. Прости меня.

Морган сообразила, что у нее приоткрыт рот. Он извиняется? Правда?

– Ну, это все, что я хотел сказать.

Ага… этого более чем достаточно. Откровенно говоря, Морган предпочла бы притвориться, что ничего не было, но она зауважала его за это извинение.

Она вытерла о брюки внезапно вспотевшие ладони.

– Ну и ладно. Я думаю, что тоже должна извиниться за то, что набросилась на тебя голая. Я была слишком… напористой.

– Такая женщина, как ты, никогда не должна извиняться за то, что ходит голой. – В глазах Ноя показались бесенятки.

Ей тоже захотелось улыбнуться ему, но она еще не была готова сделать это. Практически готова, но не совсем.

Ладно, хватит об этом. Уже давно пора сменить тему.

– Мама вроде сказала, что ты теперь сам по себе? Больше не трудишься на CFT?

Ной кивнул:

– У меня своя компания, которая занимается практически тем же, что и CFT. Я здесь, чтобы порекомендовать, какой системой лучше воспользоваться, дабы защитить коллекцию. Это первый шаг. Надеюсь, саму систему тоже будем устанавливать мы.

– А ты разбираешься в этом деле?

– Очень хорошо.

– Тогда ладно. – Морган покрутила кольцо на пальце и слегка пожала плечами. – Вообще-то я практически не связана с балом, но мне бы не хотелось, чтобы с коллекцией что-то случилось.

– Практически не связана с балом? Мне кажется, твоя мать придерживается другого мнения. Если мы установим систему безопасности, можешь быть уверена: ничего с вашей коллекцией не случится. Мой бизнес пойдет прахом, пропади хоть самый крохотный бриллиантик, а я не готов так рисковать.

Морган похолодела при мысли о потере коллекции. Дело было не только в деньгах. Ее семья была хранительницей бриллиантового кольца царицы Елизаветы из России, жемчугов, которые носила в восемнадцатом веке жена махараджи, и первого бриллианта из самого первого рудника Моро, а это значило очень много. Все эти вещи конечно же были очень дорогими, но они к тому же представляли собой историческую ценность.

Однако если в дело охраны вступает Ной, она может спать спокойно.

На Ноя вполне можно положиться. Он надежный, он профессионал.

А она – нет, за пределами своей студии. Он – живое напоминание о том, почему она не должна брать на себя организацию бала. Она никогда не выйдет так далеко из своей зоны комфорта… Сотни вещей могут пойти наперекосяк, а она и без того как безрукая. Нет уж, это мамино детище, и пусть оно им и остается.

– Идем, пора уже, – поднялся Ной.

Он молча наблюдал за тем, как она расправляет скрещенные ноги и встает. Потом окинул ее взглядом с ног до головы.

– Отлично выглядишь, герцогиня. Конечно, не так хорошо, как тогда…

– Тогда мне было девятнадцать, – возразила Морган, отдавая себе отчет в том, что набрала куда больше фунта веса с тех пор, как влезала в идеальный четвертый размер. – В любом случае я не сильно поправилась.

– Ты вообще не поправилась, герцогиня, и прекрасно знаешь, что выглядишь превосходно. Я говорил о том, что тогда ты была голенькой. – Ной тихонько подтолкнул ее к двери. – Ни один наряд не может поспорить с наготой.

– Такси, мисс Моро? – предложил швейцар.

Морган вопросительно посмотрела на Ноя.

Он покачал головой и засунул руки в карманы брюк:

– Спасибо, не нужно. Сегодня отличный денек; мы прогуляемся.

– Приятного дня, мисс Моро. Сэр…

Морган свернула направо, и Ной подстроился под ее шаг на пути к светофору через Парк-авеню. Именно в такие момент вспоминаешь, насколько известны люди, которых ты охраняешь. Когда швейцары и все сотрудники одного из самых знаменитых отелей мира узнают вас и приветствуют по имени, как это было с Морган, вот тогда вы можете сказать, что у вас есть связи, привилегии, величие.

– Чудесный отель. Я никогда раньше не был внутри, – бросил он, пока они ждали, когда светофор переключится и они смогут пересечь дорогу.

– Правда, чудесный? Я его обожаю.

– Половина штата была готова пылью рассыпаться у твоих ног. Должно быть, это здорово быть такой знаменитой.

– О, я ходила туда с самого детства: на чай, на обед, просто выпить чего-нибудь – и конечно же каждые пять лет мы проводим там наши балы. Это волшебное место.

– Волшебное? Да. Безопасное? Это мне решать.

Морган ухмыльнулась:

– Вы с моей матерью непременно поладите.

Денек и впрямь был просто отличный для пешей прогулки обратно к офисам МИ.

– Эй, Морган! Вон там!

Ной повернулся, и вспышка фотокамеры осветила его лицо. Он выругался.

– Что это за парень, Морган?

Перед ними возник папарацци в чудовищной бейсболке и с камерой за пятьдесят тысяч долларов. Заметив, как помрачнела Морган, он приподнял бровь.

– Вот почему я ненавижу ходить с тобой по Нью-Йорку, – пожаловался Ной, надув губы. – Никто не обращает внимания на меня!

Морган буквально на пару секунд пришла в замешательство, но тут же ее личико приобрело невозмутимый вид.

– Ты решил поплакаться? – Удивление ей даже изображать не пришлось.

– Меня три раза номинировали на BAFTA, я получил BSA. И где внимание к моей персоне? Его нет!

Морган и папарацци озадаченно уставились на него.

– BSA? – переспросил папарацци.

– British Soap Awards. И ты еще называешь себя папарацци? Да ваша братия из Соединенного Королевства дала бы тебе пинка под зад!