Что я без тебя…

– За что? – обернувшись, удивленно спросил он.

Она испытующе на него посмотрела, и он подумал, что со временем ей удастся заглянуть в его порочную душу. Но пока, видимо, она еще не разобралась в нем до конца, потому что на ее губах заиграла теплая улыбка.

– За то, что вы всю ночь оставались у моей постели.

От этих слов он еще острее почувствовал свою вину за все случившееся, за гнусный обман, за то, что она приняла его, заурядного негодяя, за отважного рыцаря.

Склонив голову в шутливом поклоне, он ободряюще улыбнулся ей и, чтобы она поняла, с кем имеет дело, сказал:

– Впервые в жизни красивая женщина благодарит меня за проведенную с ней ночь.

Она скорее смутилась, чем ужаснулась, но несмотря на это он испытал облегчение. Он не нуждался ни в отпущении грехов, ни в покаянии. Главное, что он поступил с этой девушкой честно и больше не чувствовал себя лжецом и обманщиком.

Направляясь по длинному коридору к своим покоям, Стивен впервые за долгое время ощутил подъем духа. Чариз Ланкастер идет на поправку. В этом нет никаких сомнений. Теперь наконец появилась возможность уведомить ее отца о несчастном случае и заверить его в том, что скоро его дочь будет на ногах. Прежде всего необходимо узнать его адрес. Это он поручит Мэтью Беннету и его людям. Они же и вручат послание.

Глава 11

Стивен поднял глаза от письма и кивнул направлявшемуся к нему светловолосому мужчине лет тридцати с лишним.

– Прошу прощения за то, что прервал ваш отпуск в Париже, – сказал он Мэтью Беннету, – но дело срочное, довольно деликатное и потому требует вашего личного участия.

– Счастлив буду сделать все, что в моих силах, милорд, – не задумываясь ответил поверенный и сел в предложенное ему кожаное кресло у письменного стола. Его нисколько не обидело даже то обстоятельство, что граф, прервавший столь необходимый Мэтью отдых, не собирается откладывать письмо, тем самым заставляя поверенного ждать. Уже несколько поколений семейство Мэтью имело честь выступать в качестве поверенных семейства Уэстморлендов, и Мэтью хорошо знал, что эта привилегия, а также огромные денежные вознаграждения были обусловлены обязательством быть под рукой, как только граф Лэнгфорд того пожелает.

Мэтью, хотя и был младшим компаньоном семейной фирмы, так поднаторел в делах Уэстморлендов, что несколько лет назад брат графа, герцог Клеймор, пригласил его для особого поручения. Правда, в то время Мэтью не был достаточно уверен в себе и, когда узнал, что за поручение, даже хотел отказаться. Но сейчас он набрался опыта и знаний и не раздумывая готов был взяться за любое, самое деликатное дело.

Итак, он терпеливо, с напускным безразличием ждал, когда граф изложит ему суть проблемы, касающейся то ли какого-нибудь сложного контракта, то ли изменения условий завещания, но скорее всего это будет что-то сугубо личное, какой-нибудь финансовый или имущественный вопрос, связанный с нынешней любовницей графа или конфиденциальным благотворительным даром.

Наконец Стивен отложил в сторону письмо управляющего поместьем в Нортумберленде и, откинувшись в кресле, рассеянно смотрел на сложную лепнину украшенного фресками потолка высотой почти в восемь метров. Затем мысли его перескочили с письма управляющего на Чариз Ланкастер, проблему более сложную. Но только он собрался заговорить со своим поверенным, как появился помощник дворецкого, пожилой мужчина, в котором Стивен не сразу узнал бывшего служащего Берлтона, и, вежливо кашлянув, сказал с отчаянием в голосе:

– Мисс Ланкастер требует, чтобы ей разрешили встать с постели, милорд. Не знаю, что делать.

Стивен невольно улыбнулся, решив, что девушке стало гораздо лучше, и, взглянув на дворецкого, сказал:

– Передайте ей, что еще целую неделю она должна лежать в постели и что после ужина я к ней зайду.

Словно не заметив, что на обычно бесстрастном лице Мэтью удивление сменилось восхищением, а восхищение тревогой, и не подумав о том, что своей улыбкой мог ввести слугу в заблуждение, Стивен без обиняков приступил к делу.

– Кажется, у меня появилась невеста, – начал он.

– Мои самые сердечные поздравления! – просиял Мэтью.

– Не моя невеста, а Артура Берлтона.

Лихорадочно соображая, как ответить на это откровение, поверенный после паузы произнес:

– Тогда передайте, пожалуйста, мои… гм… поздравления этому джентльмену.

– Не могу. Он мертв.

– Очень жаль.

– И в его гибели повинен я.

– Это уже хуже, – вырвалось у Мэтью.

Дуэли теперь были строго запрещены законом, и суды в этих делах занимали жесткую позицию. А тут еще граф в открытую спит с невестой пострадавшего.

Но у Мэтью в голове уже почти выстроилась оптимальная линия защиты.

– Шпаги или пистолеты?

– Ни то, ни другое. Экипаж.

– Простите?

– Я на него наехал.

– Это уже что-то новое, – рассеянно заметил Мэтью, – но строить защиту гораздо легче. – От волнения Мэтью не заметил странного взгляда графа и с глубокомысленным видом продолжал: – Суд можно убедить в том, что вы не собирались убивать своего соперника, иначе предпочли бы дуэль. Ведь все знают, как вы отлично стреляете. Найдется по крайней мере дюжина свидетелей, которые подтвердят этот факт, например, Теодор Киттеринг. До того как вы ранили его в плечо, он был первоклассным стрелком. Нет, его лучше в это не втягивать, во–первых, он вас недолюбливает, а во–вторых, на суде может всплыть сам факт дуэли с ним. Да мы и без Киттеринга сумеем убедить судей, что у вас не было намерения погубить Берлтона и что это был просто несчастный случай.

Тут Мэтью наконец перевел глубокомысленный взгляд со стены кабинета на графа, который в этот момент очень четко, с расстановкой произнес:

– Вы можете счесть меня тупицей, но я совершенно не понимаю, черт побери, о чем вы толкуете!

– Простите?

– Уж не думаете ли вы, что я нарочно на него наехал?

– Да, именно так я и думаю.

– А могу я поинтересоваться, – процедил его милость сквозь зубы, – зачем это мне понадобилось?

– Возможно, причина заключалась… м-м… возможно, это связано с… м-м… некой молодой леди, которую вы не выпускаете из вашей… м-м… спальни.

Граф издал какой-то странный звук, похожий на смешок, хотя ему сейчас было не до смеха.

– Какой же я осел! – воскликнул он. И, выпрямившись в кресле, он заговорил деловым тоном: – На прошлой неделе Чариз Ланкастер, молодая женщина, которая находится сейчас в моих покоях, приехала из Америки в Англию. Она была помолвлена с Берлтоном, и по особому разрешению их свадьба должна была состояться на следующий день. Поскольку я оказался виновником его гибели и, кроме меня, некому было ей рассказать о случившемся, я встретил судно и сообщил ей печальную весть. Мы как раз беседовали на пристани, когда какой-то идиот потерял управление лебедкой, клеть с грузом сбила девушку с ног, и при падении она поранила голову.

Сопровождала ее в пути только горничная. Сейчас мисс Ланкастер в таком состоянии, что не может уехать домой, поэтому необходимо сообщить обо всем ее родственникам и одного из них проводить сюда, чтобы со временем он увез ее в Америку. Я также намерен уладить все дела покойного Берлтона. Соберите о нем информацию, чтобы я знал, с чего начать. Прежде всего необходимо расплатиться со всеми его кредитами.

– О, понимаю! – заулыбался Мэтью, довольный тем, что наконец сообразил, чего от него хотят.

– Вот и отлично!

Мэтью потянулся к лежавшим на столе перу и бумаге и спросил:

– Где проживает ее семья и кто ее родственники?

– Не знаю!