Рай

– Я именно этого и боялась.

Соседка сочувственно улыбнулась, и Мередит вспомнила ее имя. Брук. Брук Моррисон. Мередит всегда считала ее неплохой девчонкой.

– В какую школу ты собираешься поступать на следующий год? – спросила Брук.

– Бенсонхерст, в Вермонте.

– Бенсонхерст? – повторила Брук, сморщив носик. – Это в страшной глуши, и к тому же там строгости хуже, чем в тюрьме. Моя бабушка училась в Бенсонхерсте.

– И моя тоже, – подавленно вздохнула Мередит, сожалея, что отец так настаивал именно на этой школе.

Мередит открыла дверь своей спальни и увидела, что Лайза и миссис Эллис мирно дремлют в креслах.

– Ну? – вскочила Лайза, услышав шорох. – Как все прошло?

– Великолепно! – фыркнула Мередит, состроив гримасу. – Если не считать того, что, когда я передавала Паркеру билеты, из моей сумочки вывалилось все, что там было. Кроме того, я беспрестанно болтала и выложила ему, как он прекрасно выглядит и какой хороший танцор.

Она плюхнулась в кресло, с которого встала Лайза, и только сейчас сообразила, что оно стоит не на привычном месте. Собственно говоря, вся комната разительно изменилась.

– Как тебе? Нравится? – спросила Лайза с бесшабашной улыбкой, заметив удивленно-радостный взгляд подруги.

Она не только переставила мебель, но и разделила букет искусственных цветов и пришпилила их к бантам, прикрепляющим полог к столбикам. Комнатные цветы в горшках, принесенные со всего дома, совершенно преобразили аскетическую комнату, придав ей женственную атмосферу.

– Лайза, ты изумительна!

– Верно, – широко улыбнулась та. – И миссис Эллис помогла.

– Я, – запротестовала экономка, – только достала растения, а все остальное сделала Лайза. Надеюсь, ваш отец не будет возражать, – смущенно добавила она, вставая, чтобы уйти. Девочки остались одни.

– Я надеялась, что твой отец заглянет сюда, – призналась Лайза. – Знаешь, я даже приготовила потрясную речь. Хочешь послушать?

Мередит ответила ей улыбкой и кивнула. Лайза, положительно излучая безупречное воспитание и блистая безукоризненной дикцией, начала:

– Добрый вечер, мистер Бенкрофт. Я подруга Мередит, Лайза Понтини. Я намереваюсь стать дизайнером по интерьерам, а пока практикуюсь здесь. Надеюсь, вы не возражаете, сэр?

Произношение было таким идеальным, что Мередит рассмеялась:

– Не знала, что ты собираешься стать дизайнером по интерьерам.

Лайза окинула ее презрительным взглядом:

– Мне повезет, если сумею окончить высшую школу, а уж о колледже и интерьерах приходится только мечтать. У нас нет денег на колледж. – И благоговейно объявила: – Миссис Эллис сказала, что твой отец тот самый Бенкрофт из «Бенкрофт энд компани». Он что, сейчас в деловой поездке?

– Нет, на ужине с членами совета директоров, – объяснила Мередит и, предположив, что подруга будет потрясена принципами работы огромной корпорации, продолжила: – Повестка дня, можно сказать, волнующая. Двое директоров считают, что компания должна расширить деятельность, открыв филиалы в других городах. Главный бухгалтер утверждает, что это приведет к повышенному налогообложению, зато заведующий отделом закупок настаивает, что небольшие дополнительные расходы позволят значительно увеличить прибыль.

– Для меня все это сплошное мумбо-юмбо, – отмахнулась Лайза, не сводя глаз с разросшейся китайской розы в углу комнаты. Немного подумав, она подвинула растение на несколько футов вперед, и эффект получился поистине поразительный.

– А какую высшую школу ты выберешь? – спросила Мередит, восхищаясь преображенной спальней и думая о том, как несправедливо, что Лайза не может поступить в колледж и применить на деле свои многочисленные таланты.

– Киммерлинг, – ответила Лайза.

Мередит поморщилась. Она проезжала Киммерлинг по пути в школу Святого Стефана, здание которой было хотя и старым, но содержалось в идеальном порядке. Киммерлинг был уродливой, захламленной городской средней школой, все ученики которой выглядели оборванцами, с малых лет повидавшими неприглядные стороны жизни. Отец Мередит постоянно подчеркивал, что настоящее образование можно получить только в превосходных учебных заведениях.

Несколько часов спустя после того, как Лайза заснула, в голове Мередит родилась идея, и девушка начала обдумывать каждую деталь более тщательно, чем что-либо в жизни… если, конечно, не считать воображаемых свиданий с Паркером.

Глава 5

На следующее утро Фенвик отвез Лайзу домой, а Мередит спустилась в столовую, где отец ожидал ее за накрытым столом, читая газету. В обычный день она с любопытством расспросила бы его, чем кончилось вчерашнее совещание, но сегодня на уме у девушки было совсем другое.

Усевшись на место, она поздоровалась и начала сложную игру, пока внимание отца было приковано к газете.

– Разве не ты всегда говорил, что хорошее образование жизненно важно? – спросила Мередит и, когда отец рассеянно кивнул, продолжала: – И не ты ли считаешь, что городские школы сильно перегружены и уровень обучения в них не слишком высок?

– Да, – ответил Филип, снова кивнув.

– И не ты ли как-то обмолвился, что семья Бенкрофтов вот уже много лет делает пожертвования Бенсонхерсту?

– Угу, – пробурчал отец, переворачивая страницу.

– Послушай, – объяснила Мередит, стараясь сдерживать нарастающее возбуждение, – в школе есть одна ученица – чудесная девочка из набожной семьи. Она очень умна и талантлива. Хочет стать дизайнером по интерьерам, но приходится поступать в Киммерлинг, потому что родителям не на что послать ее в приличную школу. Разве это не позор?

– Мм, – согласился Филип, хмурясь при виде статьи о Ричарде Дейли: демократы не входили в число его любимцев.

– Правда ведь, это настоящая трагедия, когда такой талант, и ум, и честолюбие… все пропадает зря…

Отец поднял глаза от газеты и с неожиданным вниманием начал рассматривать дочь. В сорок два года он выглядел привлекательным, элегантным мужчиной с резковатыми манерами, пронизывающими голубыми глазами и каштановыми, седеющими на висках волосами.

– И что ты предлагаешь, Мередит?

– Стипендию. Если Бенсонхерст не пожелает выделить ей стипендию, может, ты попросишь их воспользоваться деньгами, которые фонд для этого предназначил?

– И я также должен указать, что стипендия предназначается специально для девушки, о которой ты упомянула, не так ли?

Он придавал словам Мередит такое значение, словно та предлагала нечто крайне неэтичное, но она уже знала, что отец считал нужным использовать могущество и связи, когда и где только возможно, поскольку это служит его целям. Он тысячу раз утверждал, что именно для этого и существует власть.

Мередит медленно кивнула, улыбаясь глазами:

– Да.

– Понимаю.

– Ты никогда не найдешь человека, более заслуживающего этой стипендии, – взволнованно настаивала дочь. – И, – добавила Мередит, словно по вдохновению, – если мы ничего не сделаем для Лайзы, она, возможно, закончит пособием по безработице.

Социальное обеспечение было предметом, вызывающим крайне отрицательную реакцию отца. Мередит отчаянно хотелось рассказать ему побольше о Лайзе, о том, как много значит для нее эта дружба, но какое-то шестое чувство предостерегало не делать этого. В прошлом отец так чрезмерно опекал ее, что ни один ребенок не удовлетворял его стандартам и не был достоин стать постоянным компаньоном дочери по играм. Он скорее посчитает, что Лайза достойна получить стипендию, чем позволит ей стать подругой Мередит.

– Ты напоминаешь мне бабушку Бенкрофт, – задумчиво протянул он наконец. – Она часто проявляла подобный интерес к достойным, но менее удачливым особам.

Угрызения совести на миг болью отозвались в сердце Мередит, поскольку мотивы ее ходатайства за Лайзу были столь же эгоистичны, сколь и благородны, но следующие слова заставили Мередит обо всем забыть: