Судьба дракона

– Ой, класс, – Райли вздохнул, когда мы снова пошли по коридору. – Именно этим я сегодня и хотел заняться. На меня ведь еще не кричал ненавидящий драконов фанатик. Будет невероятно весело.

– И тебе, и нам обоим, дракон, – пробормотал Тристан. – Слава защитника драконов здесь – все равно что самому быть драконом, так же незавидна. Спроси у Гаррета, ему это хорошо известно. Я прав, напарник? – Гаррет пожал плечами, но Тристан все еще смотрел на Райли, а его рот кривился в усмешке. – Я дам тебе совет. Когда на тебя кричат, не смотри на этого человека, а просто думай о хорошем.

Райли фыркнул.

– Например, о том, как я буду медленно выдувать струю огня ему в лицо?

– Лично я думаю о девушках, но ты можешь делать все, что твоей душе угодно.

Пока они разговаривали, Гаррет взял меня за руку и нежно сжал ее своими сильными пальцами, а потом отпустил. Так он безмолвно напоминал мне, что все еще здесь и поддерживает меня. Я улыбнулась, и мы вошли в командный пункт.

– Лейтенант, – твердо и решительно сказал Мартин. – Я понимаю ваши опасения, но нет причин…

– О, значит, вы понимаете мои опасения? – перебили его. Этот же голос мы слышали в коридоре. Он принадлежал высокому, мускулистому мужчине со светлыми глазами, с короткими светлыми волосами, такими же светлыми усами под очень большим носом. Он был одет в черно-серую форму Ордена, на одном плече у него была нашивка – знакомый красный крест на белом щите. Хотя я заметила, что рукава его кителя были слегка опалены, а манжеты – порваны. – Вы понимаете мои опасения. Один из лейтенантов Ордена, по-видимому, стал защитником драконов, вот чего я опасаюсь. Он посвятил демонов в священные дела Ордена. В это тяжелое для нас время, когда мы должны объединиться против наших врагов, а не склоняться перед ними, наша святая святых осквернена, а наши солдаты могут быть совращены, потому что старший по званию офицер предал их и наш Кодекс, ради тех самых существ, которых мы поклялись стереть с лица земли?

– Черт, уверен, ему просто нравится звук его собственного голоса, – пробормотал Райли. – Мне кажется, ему не хватает только кафедры и хора, который после каждого третьего предложения будет восклицать: «Аллилуйя!»

Стоявший рядом с ним Тристан внезапно тихо, но очень сильно раскашлялся. Он отвернулся и приложил кулак ко рту. Этот приступ не остался незамеченным, человек наконец-то поднял глаза и заметил нас.

– Себастьян, – Мартин говорил, как и всегда, спокойно. Он кивнул Гаретту и второму солдату. – Сент-Энтони. Вы вернулись, – он кивнул на сердитого человека, который стоял с другой стороны стола. – Полагаю, вы знакомы с лейтенантом Уордом из Восточного капитула?

– Да, сэр, – сказал Гаррет. Тристан эхом повторил его слова. – Если мне не изменяет память, мы встречались в прошлом году.

Лейтенант Уорд презрительно посмотрел на Гаррета.

– Гаррет Ксавье Себастьян, – издевательски произнес он. – Идеальный солдат. Предатель, сбежавший с драконами, – его полные губы скривились, когда он пристально посмотрел на Гаррета, не обращая внимания на меня и остальных присутствующих в комнате. – И вот, ты вернулся, и, похоже, твой порок распространяется. Это постыдное безумие поражает даже тех, кто должен вести нас, – Уорд смерил Мартина презрительным взглядом и снова посмотрел на Гаррета. – Будь моя воля, Себастьян, я бы казнил тебя на месте, – сказал он, и я напряглась. – Вот как Орден должен поступать с предателями и теми, кто перешел на сторону драконов. Вот что ты заслужил. Но, похоже, я в меньшинстве. Каким-то образом тебе удалось убедить Мартина и остальных членов твоего капитула принять зло. Да будет так, – он сделал жест, как будто умывает руки. – У меня нет выбора, придется мириться с этим балаганом. Но не заблуждайся, – он поднял свой толстый палец и указал им в лицо Гаррета. – Как только Орден снова вернет себе былую силу, как только мы разберемся с «Когтем» и убьем отправленных за нами демонов, ты и все твои сторонники будут переданы в руки правосудия. Я позабочусь об этом.

Гаррет заговорил тихо, невозмутимо. Я была удивлена, что он мог разговаривать с этим отвратительным человеком вместо того, чтобы плюнуть ему в лицо.

– Орден Святого Георгия был разбит, сэр, – сказал он. – Фактически в живых остались только мы. «Коготь» не дремлет, Орден, то, что от него осталось, не сможет остановить организацию в одиночку. Нам нужны союзники, все, кто согласится помочь в борьбе с организацией.

Уорд фыркнул.

– А где твои ящерицы, Себастьян? – спросил он. – Где эти дьявольские отродья? Мартин заявил, что они помогают нам. Неужели они испугались истинного сына Ордена? Приведи их ко мне. Я хочу своими глазами увидеть драконов, которые хотят, чтобы мы поверили, что они работают против «Когтя».

– Они перед вами, – сказала я, прилагая огромные усилия, чтобы не зарычать на него. – Не нужно угроз, лейтенант. Мы стоим в этой комнате.

Взгляд Уорда метнулся ко мне. Его глаза на секунду расширились.

– Ты? – в его голосе слышалось недоверие. Я гордо подняла голову и пристально посмотрела на него. – Ты девчонка. Ребенок.

– Конечно же, драконы вылупляются из яиц сразу взрослыми, – вмешался Райли. Он ухмылялся, но все равно не мог до конца скрыть свою злость. – И сразу же жаждут пожирать души людей. Разумеется, они становятся порочными сразу же после рождения. Что бы было с Орденом, если бы они знали, что половина драконов, которых они убивают, это невинные дети, которые никому не причинили вреда?

– Невинные дети? – лицо Уорда скривилось так, что мне показалось, что у него сейчас начнется припадок. – Это все равно что сказать, что огонь может быть холодным, а волк не ест мясо. Драконы не могут быть невинными. Мне плевать, пять лет дракону или пятьсот, каждый бездушный ящер получит то, что заслуживает – пулю в череп. Если я смогу убить молодого дракона, значит, меньше взрослых будет отравлять человечество позже.

Я почувствовала исходящие от Райли волны злости. Его ярость казалась практически осязаемой, воздух в комнате загустел от едва уловимого всплеска энергии. Кобальт был почти у самой поверхности, готовый вырваться наружу и превратить этого несносного человека в горстку пепла.

– Вы хотели увидеть нас, – быстро сказала я, пока ситуация не вышла из-под контроля и кого-то из нас не пристрелили или не спалили дотла. – Смотрите. У вас была какая-то конкретная цель, или вы просто хотели оскорбить нас?

Уорд стиснул зубы.

– Я бы скорее предпочел пристрелить вас, но пока что это подождет, – он прищурился, обошел стол и навис надо мной. Я почувствовала, как Гаррет тоже наклонился ко мне, поддерживая меня.

Я посмотрела на лейтенанта.

– Почему ты здесь, дракон? – спросил офицер. – Мартин говорит, что ты не состоишь в «Когте», но даже если бы это и было правдой, это не объясняет, почему ты рискнула найти своих врагов. Почему ты пришла сюда? Что ты надеялась получить от Ордена Святого Георгия?

Я посмотрела ему в глаза.

– А Мартин вам не сказал?

– Что-то сказал, – упрямо ответил офицер. – Но я хочу услышать это от самого дракона, чтобы это сказала мне ты.

– Ну, это плохо, – вмешался Райли. – Потому что я не хочу ничего тебе говорить, орденец. Может быть, если бы ты не назвал меня бездушным демоном, я бы был больше настроен на общение. Но так уж вышло, что я не очень-то хочу обсуждать свои дела с тем, кто может нас пристрелить.

Я колебалась, чувствуя, как Райли не сводит с меня тяжелого, злого взгляда.

«Не говори ничего», – означал он.

Я понимала его сомнения. Позволить этому человеку ступить на остров, на котором держат драконов, – плохая идея, как и мысль о том, чтобы рассказать ему, что сейчас у нас есть очень сильное оружие. Сколько ему рассказал Мартин? Если он не рассказал Уорду, что мы собираемся сделать, я не хотела быть той, от кого он это узнает.

Я выдохнула. Если мы не расскажем ему хоть что-нибудь, это только вызовет еще больше недоверия между драконами и Орденом. Мне не нравился этот человек. Более того, я с уверенностью могла сказать, что терпеть его не могу. Он был воплощением всего, что было не так в Ордене, всего их фанатизма, снобизма и ограниченности. И всеми этими чертами обладал один человек. Мне не хочется отвечать на его вопросы, но это не поможет нашему делу и огромному количеству драконов, которые оказались в ловушке на том ужасном острове. Я понимала, что с этим человеком нужно вести себя очень осторожно. Но все же я могу попытаться вести себя цивилизованно.

Я почувствовала, как Гаррет легко сжал мою руку – он давал мне понять, что он все еще рядом. Его прикосновение придало мне сил.

«Гаррет смог бы это сделать», – подумала я.

Даже несмотря на постоянную, неприкрытую ненависть со стороны тех, кого он когда-то знал, кто требовал его казни и оскорблял его, он сохранял спокойствие и вел себя вежливо. У меня никогда не будет его терпения, но я знала, что есть вещи важнее, чем я и мои чувства. Я буду умнее и не стану говорить этому человеку, куда ему нужно идти.

Я сделала глубокий вдох и снова посмотрела на офицера.

– Мы пришли сюда, потому что нам нужна помощь Ордена, – сказала я, не обращая внимания на полный отвращения рык Райли. – «Коготь» охотится и на нас. Мы решили, что у нас будет больше шансов выжить, если мы объединим силы с Орденом Святого Георгия.

Вот так. Ответить на вопрос и не раскрыть при этом всех подробностей. К несчастью, Уорд был умнее, чем казался на первый взгляд.

– Это ни о чем не говорит, – сказал он. – Драконы не станут вдруг просить помощи у Ордена. У вас должен быть какой-то план, вы должны начать вести переговоры. Вы пришли к нам либо потому, что у вас есть то, что нужно нам, либо потому, что вы что-то задумали, и вам нужна помощь Ордена. Зачем иначе идти на такой риск? – внезапно он посмотрел на Тристана, как будто только что заметил в руках у солдата большой черный кейс. Офицер прищурился. – Что ты утаиваешь, дракон?

– Лейтенант Уорд, – тут в разговор вмешался Мартин. Он указал на кресло напротив стола. – Если вы позволите… Я как раз собирался все объяснить.

Уорд зарычал, но наконец-то отступил. Мартин посмотрел на Тристана, а потом повернулся к Гаррету.

– Полагаю, задание выполнено?

– Да, сэр, – кивнул Гаррет. – Прототип у нас.

– Хорошо, – Мартин подал Тристану знак. – Поставь его на стол, Сент-Энтони.

Тристан подчинился и отошел, напоследок бросив на кейс жадный взгляд.