Железная королева

– Сказал, дорогая, но я бы предпочла услышать это из первых уст. Видишь ли, я собираюсь проиграть очень дорогое пари, так что была бы рада любой лазейке. – Она хмуро посмотрела на Грималкина, который сидел на столе и очень самодовольно вылизывал лапы. – Боюсь, после этого он будет просто невыносим. Подробности, дорогая, мне нужны подробности.

– Ну что ж.

– Госпожа!

К моей радости, от ответа меня спасло шумное появление Кровавого Дэна и его красных колпачков. Все так же одетые в одинаковые костюмы дворецких с розовыми галстуками-бабочками, красные колпачки вошли в столовую, и каждый из них одарил меня хмурым взглядом. Эш округлил глаза и быстро прикрыл пальцами рот, но я заметила, как его плечи затряслись от беззвучного смеха.

К счастью, красные колпачки этого не заметили.

– Мы доставили пианино в хижину, как ты и приказывала, – прорычал Кровавый Дэн, рыболовный крючок в его носу задрожал от недовольства. – И припасами снабдили, как ты просила. Все готово для соплячки и ее приспешников. Он свирепо посмотрел на меня и оскалился, словно вспомнив нашу последнюю короткую встречу. Он был в сговоре с Уорреном, злобным полусатиром, который пытался меня похитить и сдать Лжекоролю, когда я гостила здесь в прошлый раз. Леананши наказала Уоррена (я не знала точно, как именно, и не хотела знать), но пощадила красных колпачков, сказав, что они всего лишь следуют своим низменным инстинктам. Или, может быть, просто не хотела терять бесплатную рабочую силу. В любом случае, только что они так кстати отвлекли от меня внимание.

Я вскочила со стула, поймав удивленные взгляды всех присутствующих в комнате.

– Нам действительно пора, – сказала я, мне даже не пришлось изображать нетерпение. – Мой отец там, верно? Я не хочу, чтобы он остался один, когда перестанет быть пианино.

Леананши весело фыркнула, и я поняла, как странно прозвучала эта фраза, даже для меня.

– Не волнуйся, голубка. Потребуется время, чтобы чары спали. Но если тебе нужно бежать, я понимаю. Просто помни, мои двери всегда открыты, если ты захочешь вернуться. – Она махнула сигаретой в сторону Грималкина, сидевшего по другую сторону стола. – Грим, дорогой, ты ведь знаешь дорогу, верно?

Грималкин широко зевнул и потянулся. Обернув лапки хвостом, он не мигая посмотрел на Королеву Изгнанников и повел ухом.

– Я уверен, что между нами еще не разрешен спор, – промурлыкал он. – Который ты проиграла, если помнишь.

– Ты ужасное создание, Грималкин. – Леананши вздохнула и выпустила в воздух облачко в виде кошки, а следом гончую.

– Похоже, сегодня мне суждено проигрывать. Хорошо, кот, можешь забрать свой чертов выигрыш. И чтоб ты подавился, если попытаешься всем об этом растрезвонить.

Грималкин замурлыкал и даже, казалось, улыбнулся.

– Сюда, – сказал он мне, поднимаясь и взмахивая хвостом. – Нам придется вернуться через подвал, но тропа недалеко. Просто будь осторожна. Леананши не упомянула, что это место кишит боглами.

– А как насчет Плута? – поинтересовался Эш, прежде чем я успела спросить, кто такие боглы. – Он должен знать, куда мы идем, или оставим его здесь?

У меня внутри все сжалось от гнева и обиды.

– Мне все равно, – прорычала я и оглядела столовую, задаваясь вопросом, не замаскировался ли Пак под один из стульев, тарелку или другую посуду. – Хочет, пусть следует за нами, но ему лучше держаться от меня подальше, если у него есть инстинкт самосохранения. Я очень долго не захочу видеть его рожу. Пойдем, Грим. – Я посмотрела на кота, который наблюдал за нами из-под полуприкрытых век, и явно забавлялся разворачивающейся сценой. Я дернула подбородком, – Давай, уводи нас отсюда.

Мы прошли за Грималкиным через подвал, затем по еще одному лабиринту освещенных факелами коридоров к старой деревянной двери, криво свисавшей с петель. Сквозь щели струился солнечный свет, и где-то недалеко пели птицы.

Я распахнула ее и оказалась на густой лесной поляне посреди чащи широколиственных деревьев, обступивших нас со всех сторон. Поляну пересекал звонкий ручей. Сквозь листву играл солнечный свет, и пара пятнистых оленей подняла головы, разглядывая нас с любопытством и без страха.

Эш переступил через порог каменной насыпи, из которой мы вышли, и дверь со скрипом закрылась у него за спиной. Он окинул лес внимательным, опытным взглядом, и повернулся к Грималкину.

– Из кустов за нами следят несколько троу. Они станут проблемой?

Я пораженно снова оглядела поляну в поисках неуловимых троу, которые, как я поняла, были низенькими, уродливыми фейри, живущими под землей. Но, за исключением оленей, казалось, мы были здесь одни. Грималкин зевнул и почесал за ухом.

– Садовники Леананши, – небрежно бросил он. – Не о чем беспокоиться. Если ночью услышите шаги вокруг хижины, то это, вероятно, они. Или домовые.

– Какой хижины? – спросила я, оглядывая поляну. – Я не вижу здесь никакой хижины.

– Разумеется, не видишь. Сюда, человек. – Подняв хвост, Грималкин рысцой пересек поляну, перепрыгнул через ручей и исчез прямо посреди прыжка.

Я вздохнула.

– Почему он всегда так делает?

– Я не думаю, что на этот раз он нарочно, – протянул Эш и взял меня за руку. – Пойдем.

Мы прошли очень близко от так и не сбежавшего оленя и перепрыгнули через небольшой ручей.

Стоило моим ногам оторваться от земли, как я почувствовала покалывание от магии, как будто мы преодолевали невидимый барьер. Когда я приземлилась, передо мной вместо пустынного леса красовался огромный двухэтажный дом с верандой, окружавшей весь второй этаж, и с дымком, вившимся из печной трубы. Передняя часть дома стояла на сваях, добрых шести с лишним метрах от земли, и с крыльца открывался фантастический вид на всю поляну.

Я разинула рот.

– Это и есть странное маленькое убежище? Я представляла себе какую-нибудь однокомнатную хижину с пристройкой или что-то подобное.

– Это же Леананши, – весело сказал Эш. – Она могла бы зачаровать дом так, чтобы снаружи он выглядел, как обветшавшая хижина, вместо того чтобы полностью его прятать, но не думаю, что это в ее стиле. – Он посмотрел на возвышающееся строение и нахмурился. – Я слышу музыку.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Пианино? Мой папа!

Мы взбежали по ступенькам, перепрыгивая через две, и ворвались в гостиную, где в камине весело потрескивал огонь, а из угла доносилась мрачная мелодия.

За пианино сидел мой отец, длинные каштановые волосы падали ему на глаза, а худые плечи сгорбились над клавишами. В нескольких метрах от него, закинув руки за голову, а ноги в ботинках на кофейный столик, сидел Пак.

Он поймал мой взгляд и вскинул бровь, но я проигнорировала его и бросилась к пианино.

– Папа! – Мне пришлось перекрикивать музыку. – Папа! Ты узнаешь меня? Это Меган. Меган, твоя дочь. Ты помнишь?

Он еще больше ссутулился, стуча по клавишам так, словно от этого зависела его жизнь. Я дернула его за руку, заставляя посмотреть на меня.

– Папа!

Его карие глаза, пустые, бездонные, как небо, смотрели прямо сквозь меня, и я почувствовала, словно в живот вонзается ледяной кинжал. Я отпустила руку отца, и он снова забарабанил по клавишам, а я же, пошатываясь, отошла и опустилась на ближайший стул.

– Что с ним такое? – прошептала я.

Грималкин подпрыгнул ко мне.

– Помни, человек, он провел в Волшебной Стране очень долгое время. Кроме того, до недавнего времени он был музыкальным инструментом, что, вероятно, нанесло определенную травму. Следовало ожидать, что его разум сейчас затуманен. Не торопи события, со временем он должен прийти в себя.

– Должен? – Я поперхнулась, но кот занялся вылизыванием лап и не ответил.

Я закрыла лицо руками, потом отдернула их и уставилась на Пака.

– Что ты здесь делаешь? – ледяным тоном спросила я.