Железный принц

– Нет, милый. – Она выпрямила спину и отмахнулась от моего предложения. – Все в порядке, ты не обязан этого делать. Просто… пожалуйста, будь осторожен.

Я услышал то, что мама не произнесла вслух. «Осторожнее с Ними. Не привлекай Их внимания. Не позволяй втянуть тебя в неприятности. Постарайся на этот раз не вылететь из школы».

– А как иначе.

Она посидела немного молча, затем быстро чмокнула меня в щеку и побрела в гостиную, делая вид, будто занята. Я допил сок, налил еще стакан и открыл холодильник, чтобы поставить канистру на место.

Когда я захлопнул дверцу, с нее соскользнул магнит, со звоном упавший на пол, и вниз полетел придавливаемый им листок. «Показательные выступления в стиле кали?, сб.» – было написано на нем. Я поднял бумажный лист и тут же занервничал, но решил не подавлять свои чувства. Я начал заниматься кали?, филиппинским боевым искусством, несколько лет назад, желая улучшить навыки защиты от того, что скрывается за каждым углом. Привлекло меня это искусство тем, что для борьбы и защиты можно использовать не только голые руки, но и палки, ножи и мечи. А в мире, где любимым оружием придворных созданий являлись мечи, а кинжалами владели даже гоблины, следует быть готовым ко всему. В эти выходные пройдет турнир по боевым искусствам, где наш класс устраивает показательные выступления, а я согласился поучаствовать.

Во всяком случае, если смогу дотянуть до выходных, не вляпавшись в очередную неприятность. Когда дело касается меня, то проще сказать, чем сделать.

* * *

Идти в новую школу в середине осеннего семестра – отстой.

Поверьте. Плавали, знаем. Сперва предстоит отыскать свой шкафчик, вынести любопытные взгляды, что провожают по коридору, а затем, испытывая страшную неловкость, в новом классе прошествовать к своей парте, чувствуя, как двадцать или тридцать человек не спускают с тебя глаз, пока ты плетешься между рядами.

«Может, в третий раз повезет», – с горечью подумал я и плюхнулся на свое место, которое, к счастью, находилось в дальнем углу. Пара дюжин новообретенных одноклассников обратили все свое внимание на меня, отчего я почувствовал жар. «Может, в этот раз я все-таки продержусь целый семестр без отчисления. Всего один год – дайте мне доучиться лишь год, и я свободен». По крайней мере, учительница не стала выставлять меня перед всем классом и представлять. Каждый раз в тот момент хотелось сгореть со стыда. Хоть убейте, я не понимаю, почему подобное унижение считается необходимым. Вписаться в новый коллектив и без того сложно, а если тебя намеренно выделяют, то практически невозможно.

Не то чтобы я намеревался «вписываться».

Я все еще чувствовал устремленные в мою сторону любопытные взгляды, а потому задался целью не поднимать глаз и не устанавливать ни с кем зрительного контакта. Однако я слышал, как шепчутся одноклассники, и ссутулился, принявшись тщательно изучать обложку учебника по английскому.

На парту что-то упало – половина тетрадного листа, сложенная в квадрат. Не поднимая головы, чтобы выяснить, кто его бросил, я взял записку, сунул ее под стол, развернул у себя на коленях и взглянул вниз.

«Это ты сжег свою школу?» – было нацарапано неряшливым почерком.

Вздохнув, я смял записку в кулаке. Значит, до них уже дошли слухи. Потрясающе. Очевидно, обо мне все-таки писали в местной газете: как о «малолетнем головорезе, которого видели убегающим с места преступления». Но поскольку настоящих свидетелей поджога библиотеки так и не нашлось, мне удалось избежать тюремного заключения. Едва ли.

Откуда-то справа донесся приглушенный смешок, и вскоре у меня в руках оказалась следующая записка. Раздраженный, я собирался выбросить ее, даже не читая, но любопытство взяло верх.

«Ты правда зарезал парня в колонии?»

– Мистер Чейз.

По проходу двинулась мисс Сингер, и из-за сурового вида ее лицо за очками казалось измученным. Хотя, вероятно, такое впечатление складывалось потому, что ее темные волосы были собраны в пучок, сильно натягивавший кожу на висках, отчего у нее и возникал сердитый прищур. Она протянула руку, звякнув браслетами, и пошевелила пальцами в приглашающем жесте.

– Отдайте, мистер Чейз, – серьезно произнесла она.

Я передал записку, зажатую между двумя пальцами, даже не взглянув на учительницу. Она выхватила ее у меня из рук и через мгновение пробормотала:

– Подойдите ко мне после урока.

Черт. Новый семестр начался полчаса назад, а я уже успел ввязаться в неприятности. С такими успехами прогноз на оставшуюся часть года был неутешительный. Я втянул голову в плечи, стараясь укрыться от непрошенного внимания, а мисс Сингер тем временем вернулась к доске и продолжила вести урок.

После урока весь класс отпустили, а я остался сидеть за своей партой. Прислушивался к звукам скрипящих стульев и шаркающих подошв, наблюдал, как одноклассники перекидывают сумки и рюкзаки через плечо. Вокруг раздавались голоса, ученики разбивались на маленькие группы и общались друг с другом, беззаботно смеялись. Когда почти все вышли в коридор, я осмелился поднять глаза и мельком изучил нескольких задержавшихся ребят. У стола мисс Сингер остановился светловолосый парень в очках и начал ей что-то рассказывать, а она спокойно его слушала с очевидным удовлетворением. По бегающему, щенячьему взгляду паренька становилось ясно, что он либо испытывает к учительнице какие-то чувства, либо хочет стать ее любимчиком.

У двери, сбившись в кучку и воркуя как голубки, стояла хихикавшая группа девушек. Несколько парней при выходе из класса надеялись хоть на мгновение завладеть их вниманием, но в итоге удалились разочарованные. Я тихо фыркнул. «Ну удачи». По крайней мере трое девушек из компании были стройными и красивыми блондинками, а пара других и вовсе носила чрезвычайно короткие юбки, открывавшие фантастический вид на их длинные загорелые ноги. Понятное дело, это была стайка популярных девиц, и у парней вроде меня – как, впрочем, и у любого не качка и не богача – нет никаких шансов.

А потом одна из девушек повернулась и посмотрела прямо на меня.

Я тут же отвел взгляд в надежде, что никто не заметил. Я по собственному опыту знал, что чирлидерши обычно встречаются с крупными, крайне опекающими их звездами местных футбольных команд, которые сначала колотят и только потом задают вопросы. Не хотелось бы, чтобы меня в первый же день прижали к собственному шкафчику или загнали в туалетную кабинку с намерением разбить лицо, потому что мне хватило наглости взглянуть на подружку квотербека. До меня доносился едва приглушенный шепот, и я кожей чувствовал, как на меня указывают пальцами, после чего услышал хор потрясенных писков и вздохов.

– Она и правда собралась это сделать, – прошипел кто-то, а затем раздался стук каблуков по полу. Одна из девушек отделилась от стаи и устремилась ко мне. Замечательно.

«Уходи, – думал я, отодвигаясь подальше к стене. – У меня нет ничего, что тебе бы понадобилось. Не надо использовать меня и доказывать своим подружкам, что ты не боишься проблемного новичка, из-за чего потом со мной ввяжется в драку твой тупоголовый парень. Оставь меня в покое».

– Привет.

Смирившись, я повернулся к ней и уставился прямо в глаза.

В росте она уступала остальным, да и казалась скорее бойкой и симпатичной, чем грациозной и красивой. Несколько прядей угольно-черных прямых волос, обрамляющих лицо, были покрашены в ярко-сапфировый цвет. Она носила кроссовки, а юбке предпочла обтягивавшие ее стройные ноги темные джинсы, однако не настолько узкие, чтобы создавалось впечатление, будто она нарисовала одежду прямо на коже. Сцепив руки за спиной, она смотрела на меня сверху вниз своими теплыми карими глазами и переминалась с ноги на ногу, словно не находила в себе сил стоять неподвижно.

– Извини за записку, – продолжила она, а я отодвинулся, чтобы с опаской осмотреть ее. – Я просила Риган не делать этого, ведь у мисс Сингер глаза как у ястреба. Мы не хотели создавать тебе проблемы. – Она растянула губы, осветив своей улыбкой весь класс. Мое сердце пропустило удар. Нет-нет, ей нельзя освещать пространство. Я не хотел замечать в этой девушке что-то хорошее, особенно то, насколько она привлекательна. – Я Кензи. То есть мое полное имя Маккензи, но все зовут меня Кензи. Только не зови меня Мак, иначе я тебя ударю.

Остальные девушки стояли позади, разинув рты и украдкой поглядывая на нас. Я внезапно почувствовал себя зверем, заточенным в клетке зоопарка. Меня охватило негодование. Они считали меня интересным экземпляром, опасным новичком, пялились на меня, как на выставочное животное, и сплетничали.

– А… тебя как зовут?.. – подтолкнула Кензи.

– Не заинтересован. – Я отвернулся.

– Ладно. Ого. – Кажется, она удивилась, но не рассердилась. Пока что. – Я… не этого ожидала.

– Привыкай. – Внутренне я съежился от звука собственного голоса. Я вел себя как придурок и прекрасно это осознавал. Как и то, что убивал тем самым всякую надежду на принятие в новой школе. Никто не смеет так разговаривать с милой популярной чирлидершей, если не желает превратиться в социального изгоя. Она вернется к своим подружкам, они посплетничают, распустят еще больше слухов, и меня будут избегать до конца года.

«И славно, – решил я, пытаясь убедить самого себя. – Именно этого я и хочу. Тогда никто не пострадает. Пускай все просто оставят меня в покое».

Вот только… девушка не собиралась уходить. Периферийным зрением я заметил, как она отвела плечи назад и с усмешкой скрестила руки на груди.

– Не нужно грубить, – сказала она, словно не обратила внимания на мой агрессивный настрой. – Я не на свидание тебя зову, крутой парень, а имя спрашиваю.

Почему она все еще говорит со мной? Разве я не ясно выразился? Мне не хочется общаться. Не хочется отвечать на вопросы. Чем дольше я с кем-то разговариваю, тем выше вероятность, что заметят Они, и тогда снова начнется кошмар.

– Итан, – процедил я, не отрывая глаз от стены. И выдавил из себя следующие слова: – А теперь отвали.

– Ух ты. Какие мы суровые. – Мои слова не произвели должного эффекта. Вместо того чтобы взбеситься и уйти, она как будто… заинтересовалась. Какого черта? Я подавил желание взглянуть на нее, хотя по-прежнему чувствовал, что она мне улыбается. – Я просто пытаюсь быть милой, все-таки это твой первый день. Ты такой с каждым встречным?

– Мисс Сент-Джеймс, – голос нашей учительницы разнесся по классу. Кензи повернулась, и я украдкой бросил взгляд на нее. – Мне надо поговорить с мистером Чейзом, – сказала мисс Сингер, одаривая улыбкой Кензи. – Пожалуйста, идите на свой следующий урок.

– Конечно, мисс Сингер, – кивнула она. Оглянувшись, Кензи заметила, что я на нее таращился, и усмехнулась, прежде чем мне удалось отвести глаза. – Еще увидимся, крутой парень.

Я смотрел, как она приблизилась к своим подругам, которые тут же окружили ее, не переставая хихикать и перешептываться. Наградив меня неприязненными взглядами, они выскользнули в коридор и оставили меня наедине с учительницей.

– Мистер Чейз, подойдите, пожалуйста. Не хочется кричать через весь класс.

Я встал, прошел по проходу и уселся за парту в первом ряду. Мисс Сингер уставилась на меня проницательными черными глазами через свои очки и приступила к лекции о том, что не приемлет любые шалости, что она понимает мою ситуацию, и я мог бы чего-то добиться, если бы сосредоточился. Словно больше ничего не требовалось.

«Спасибо, но с тем же успехом вы могли бы поберечь дыхание. Я все это уже слышал. Как, наверное, сложно переходить в новую школу и начинать с белого листа. Какая, должно быть, непростая обстановка у меня дома. Не делайте вид, будто знаете, через что я прохожу. Вы меня не знаете. Ничего не знаете о моей жизни. Никто не знает».