Железный рыцарь

Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга, не смея портить момент.

Пока я не осознал, что делаю, и не отвернулся, притворившись, что меня заинтересовала очередная въезжающая через ворота карета, тем временем злясь на себя за потерю бдительности. И задумался, вдруг все это часть ее плана – прикидываться наивной и невинной, чтобы в цепкие лапы заманивать ничего не подозревающих принцев? Необычно, но эффективно.

К счастью, похоже, девушку происходящее потрясло, ровно как и меня.

– Нет, не заблудилась, – произнесла она, затаив дыхание. Еще одна ошибка, но мне не хотелось следовать прежней стратегии. – Просто… Ну… Я раньше здесь не была, вот и все. – Она прочистила горло и выпрямила спину, видимо, вернув самообладание. – Я Ариэлла Туларин из Стеклянного Холма, – объявила она по-королевски. – И я пришла от имени своего отца, герцога Стеклянного Холма. Он в данный момент нездоров и шлет извинения за то, что не смог явиться.

Я об этом слышал. Судя по всему, во время охоты на змей в горах на своей территории герцог нарвался на проблемы. Весь Двор гудел, гадая, кого же отправят его представить, и ходили слухи о его единственной дочери, никогда не покидавшей своих владений.

В итоге явилась она.

Ариэлла снова улыбнулась, взволнованно убрала волосы назад и тут же сбросила с себя всякий королевский флер.

– Я же все правильно сказала? – спросила она бесхитростно. – Здороваться нужно именно так, я не ошиблась? Для меня это в новинку. Я никогда не была при дворе, и не хочется разочаровывать королеву.

Именно тогда я принял решение. Этой девушке требуется сопровождение, тот, кто расскажет, как устроен Зимний Двор, иначе дворяне ее прожуют и выплюнут. Мысли об этой девушке, испорченные и горькие, ее застывший настороженный взгляд вселили в меня странное, необъяснимое желание защитить ее. Если кому-то взбредет в голову втянуть в свои игры Ариэллу Туларин, сначала им придется разобраться со мной. А меня сложно назвать неопытным новичком, когда дело касается Неблагого Двора.

– Прошу, идем, – обратился я к ней и предложил руку, которую она, хоть и с удивлением, приняла. – Я тебя представлю.

Ее ясная улыбка стала желанной благодарностью.

С того момента я продолжил искать поводы находиться поближе к дочери герцога Стеклянного Холма. Согласился отправиться на тайную охоту в горы на их территории, соблазняя ее. Удостоверился, чтобы Мэб на следующий Элизиум пригласила и герцога, и Ариэллу. Я пытался проводить с ней каждую свободную минуту, пока наконец не удалось убедить ее навсегда покинуть свои владения и перебраться во дворец. Герцог Стеклянного Холма впал в ярость, но я был Зимним Принцем, и в итоге он угомонился под угрозой изгнания или убийства.

Разумеется, разлетелись слухи. Моя жизнь как представителя королевской семьи находилась под постоянным наблюдением. И когда я начал проводить много времени с юной будущей герцогиней… что ж, домыслов возникло столько, что создавалось впечатление, будто Мэб и Оберон объявили о помолвке. Принц Эш стал одержим, Принц Эш нашел новую игрушку и, что звучало хуже всего, Принц Эш влюбился. Меня это не волновало. Наедине с Ариэллой я мог забыть о Дворе, об ответственности, обо всем. Рядом с ней не приходилось держать оборону, озираться и следить за словами. Ариэллу не интересовали игры Зимнего Двора, и это восхищало меня больше всего. Была ли это влюбленность? Я не знал. Любовь оставалась для меня неразрешимой загадкой, чувством, от которого все предостерегали. Любовью забавлялись смертные и слабые Летние фейри, в жизни Принца Неблагого Двора ей места не находилось. Ничто меня не смущало. Я знал лишь, что рядом с ней можно не думать об интригах и ловушках Двора, достаточно просто быть.

Однажды, в самый разгар лета, о нас стало известно тому, кто лучше бы о нас не услышал никогда.

Мы с Ариэллой довольно часто охотились. Появлялась возможно удалиться от Двора и остаться наедине там, где никто не шептался, не пялился, не ехидничал и не бросал жалостливых взглядов. Ариэлла оказалась превосходной охотницей, и наши вылазки обычно превращались в дружественное соревнование: чья стрела сразит добычу первой. Я терпел поражение так же часто, как и побеждал, отчего преисполнялся странной гордостью. Мои навыки считались выдающимися, и потому способности Ариэллы, равные моим, вернули охоте азарт и вынуждали меня концентрироваться.

В тот день мы расположились в Диком лесу, расслаблялись после успешной охоты и наслаждались компанией друг друга. Мы устроились на берегу чистого зеленого пруда, я обнимал ее за талию, а ее голова покоилась на моей груди. Ариэлла наблюдала за тем, как два пикси дразнили огромного карпа, подлетая к поверхности воды и стремительно уносясь прочь, пока рыба пыталась их нагнать. Опускалась тьма, но нам не хотелось возвращаться ко Двору. Зимние фейри в летние месяцы имели обыкновение тревожиться и раздражаться, из-за чего постоянно ссорились и злословили. А в Диком лесу царили тишина и умиротворение, и лишь самые отчаянные и злобные дикие фейри вознамерились бы напасть на двоих могущественных подданных Неблагого Двора.

Неожиданно безмятежный отдых прервали.

– Вот ты где! Боже, ледяной принц, я ищу тебя уже вечность! Не знай я тебя, решил бы, что ты меня избегаешь.

Я вздрогнул. Ну, или он, разумеется. Для него не осталось ничего святого.

Ариэлла вздрогнула от удивления.

– Кто… – Она попыталась оглянуться, но обнаружила, что я не шевельнулся и не собирался ее отпускать. Заворчав, я лицом зарылся в ее волосы.

– Не оборачивайся, – пробормотал я. – Не отвечай ему, и, может, он уйдет.

– Ха, будто это хоть раз срабатывало. – Говорящий подошел ближе, и я смог увидеть его боковым зрением: тот скрестил руки на обнаженной груди и растянул губы и привычной ухмылке. – Сам знаешь, продолжишь меня игнорировать, ледышка, я просто столкну тебя в пруд.

Я отпустил Ариэллу, поднялся и посмотрел на Пака, который попятился с добродушной улыбкой.

– Чего тебе, Плут?

– И я тоже рад тебя видеть, принц. – Пак показал язык, не тронутый моим взглядом. – Похоже, когда узнаю сочную сплетню в другой раз, то приберегу ее при себе. Я-то думал, ты захочешь увидеть кетцалькоатлей, замеченных в Мехико-Сити, но, кажется, ты занят.

– Плут? – повторила Ариэлла, уставившись на Пака с нескрываемым любопытством. – Робин Плутишка? Тот самый? Пак?

Пак широко улыбнулся и поклонился.

– Единственный и неповторимый, – заявил он торжественно, и я ощутил, как ситуация выходит из-под контроля. – А кто, позволь узнать, ты, леди, укравшая внимание ледяного царевича? – Прежде чем Ариэлла успела открыть рот, он фыркнул и повернулся ко мне с надутыми губами. – Принц, я задет. После всего, что мы пережили, мог по крайней мере представить меня своей новой подруге.

– Это Ариэлла Туларин, – представил я ее, отказываясь потакать прихотям Пака. – Ариэлла, это Робин Плутишка, который, несмотря на все мои попытки, продолжает ошиваться рядом, навязывая нежелательную компанию.

– Ты меня ранил, принц. – Лицо Пака выражало что угодно, но не обиду, и я скрестил руки на груди. – Итак, полагаю, ты все еще злишься из-за того недоразумения с гарпиями. Клянусь, я думал, в пещерах никого!

– Как можно было не заметить там сотню гнездящихся гарпий?! Гигантский полог из костей ни на что не намекнул?!

– Ну конечно, жалуйся. Но мы же отыскали тропу к Афинам, не так ли?

Ариэлла потерянно моргала, ее взгляд метался между нами.

– Минуту, погодите, – встряла она, подняв руки. – Вы знакомы? И вместе путешествовали? – Она нахмурилась и посмотрела на нас обоих. – Так вы друзья?

– Я бы так не сказал, – хмыкнул я.

– О, лучшие друзья, леди, – произнес Пак одновременно со мной, подмигивая ей. – Ледяной царевич станет это отрицать, пока горы не рухнут, но ты сама понимаешь, как трудно ему признавать свои чувства, так?

– Но ты же Летний. – Ариэлла смотрела на меня в смятении. – Робин Плутишка часть Благого Двора, верно? Разве не противозаконно вступать в сговор с Летними фейри?

– Вступать в сговор? – хмыкнул Пак и уставился на меня. – Какие противные слова. Никакого сговора, правда, принц?

– Пак, – вздохнул я. – Заткнись. – Отвернувшись от него, я притянул Ариэллу поближе, стараясь не замечать, какой радостью засветились его глаза. – Ответ на твой вопрос – да, – ответил я тихо. – Это противозаконно. И во владениях Аркадии и Тир-на-Ног мы с Робином Плутишкой враги. И мы оба решительно это признаем. – Я зыркнул на Пака, и тот кивнул, по-прежнему ухмыляясь. – Но, – продолжил я, – на Дикий лес законы, хоть они и не настолько гибкие, распространяются с оговорками. Мы с Паком, как известно… чуть отходим от правил. Не всегда и не часто. Но только он способен поспевать за мной, и лишь ему плевать, что я принадлежу Зимнему Двору.

Ариэлла отпрянула и уставилась на меня, в ее сине-зеленых глазах читалось напряжение.

– То есть ты хочешь сказать, что Принц Неблагого Двора признается в регулярном нарушении закона и сговоре с подданным заклятого врага Зимнего Двора?

У меня сперло дыхание. Хоть я и понимал, что этот день наступит, но надеялся, что о моем… общении… с Паком станет известно, когда того захочу я. Больше всего пугала перспектива выбора стороны, которой предстоит проявить верность. Ариэлла по-прежнему являлась подданной Неблагого Двора, воспитанной в ненависти к Летнему и всему с ним связанному. И если она посчитает Пака врагом и заявит, что мы не должны иметь с ним ничего общего, кроме стремления сразиться насмерть… как мне в таком случае поступить?

Я мысленно вздохнул. Меня звали Принцем Неблагого Двора. И несомненно, я всегда выберу свой Двор и близких. Если придется, я отвернусь от Пака, забуду обо всех годах нашего товарищества и сделаю выбор в пользу Зимы. Но не сказать, что он мне дастся легко.

Ариэлла не сводила с нас взгляда, а я ждал ее приговора, ее реакции. Наконец ее губы растянулись в задорной улыбке.

– Что ж, я видела, как Эш ведет себя с «товарищами» из Зимнего Двора, и должна сказать, ты, Роберт Плутишка, похоже, исключение из правила. Я очень рада нашему знакомству. – Она посмотрела на меня и подмигнула. – А я-то боялась, что у Эша нет друзей.

Пак захохотал как безумный.

– Она мне нравится, – резюмировал он, пока я стоял со скрещенными руками и пытался казаться скучающим и раздраженным. Они хихикали над моими потугами, но мне было все равно. Ариэлла приняла моего «товарища» без оговорок и осуждения. Мне не придется выбирать. Я мог наслаждаться благами обоих миров и ничем не жертвовать.

Стоило догадаться, что это не навечно.

– Принц, – обратился ко мне Пак, вытаскивая меня из мрачных мыслей в настоящее. – Принц. Эй, ледышка!