Маленькая кондитерская в Бруклине

– Твое здоровье, – сказала Белла, поднимая бокал.

– Твое здоровье.

Они чокнулись.

– Спасибо, Софи. Я действительно это ценю.

– Я еще ничего не сделала.

– Если не считать уборки. И моральной поддержки.

Софи оглядела кухню.

– Итак, что мне делать сейчас?

– Во-первых, мне нужно заняться приготовлением новой партии капкейков. Так что, если бы ты смогла заняться взвешиванием и отмериванием, было бы чудесно. Базовый рецепт вон там. – Она указала на ламинированный лист, приколотый к булавочной доске. – Весы вон там. Сливочное масло в холодильнике. Сыпучие продукты в кладовке. Яйца на полке. Слава богу, я на этой неделе закупилась впрок.

Благодаря ускоренному курсу по пересчету мер и весов, который Софи прошла за последние две недели, она знала, что к чему, и вспомнила, что пачка масла в Америке равна полчашке масла или четырем унциям в английском измерении, поэтому, следуя быстрым инструкциям Беллы, легко собрала все ингредиенты возле профессионального кухонного комбайна.

– У меня дома есть такая штука, – сказала Софи, поглаживая его по красному эмалированному боку, как любимого питомца.

– Какая я глупая, совсем забыла, что ты фуд-райтер. Значит, ты умеешь готовить.

– Совсем чуть-чуть, – рассмеялась Софи.

– Ты можешь замесить тесто, а я пока смешаю новую порцию глазури и заново покрою уцелевшие.

– Я хотела напроситься как-нибудь посмотреть, как ты готовишь. Я пишу большую статью об английском чае-питии, и мне хотелось испечь кексы и придумать кое-какой осенний декор или топпинги.

– Ух ты, с удовольствием помогу. Цвета осенних листьев хорошо смотрелись бы. Я могу сделать сезонную витрину. Надо будет подумать о вкусах.

– Имбирь. Можно испечь печенье на овсяной муке с имбирем.

– На овсяной муке?

Софи объяснила, о чем речь. Вскоре они уже обменивались рецептами и идеями кексов и к тому времени, когда из печи вышла первая партия капкейков, почти прикончили бутылку.

Когда в печь отправилась вторая партия, девушки опустились на пол с остатками вина в своих бокалах. В усталом молчании они смотрели, как медленно поднимаются и становятся золотистыми капкейки.

Софи со вздохом допила вино.

– Ничто не сравнится с мгновением, когда тесто издает «пуф» и поднимается над формой. У меня возникает такое чувство, что в мире есть какой-то смысл. Все хорошо, пока тесто делает, что должно.

– Я никогда не думала об этом в таком ключе, но ты права. С этим мгновением ничто не сравнится. Пуф. – Белла махнула бокалом. – «Пуф» – самое подходящее слово. Ума не приложу, почему мы сидим здесь, когда у меня есть отличный диван.

Она неловко поднялась на ноги и заковыляла к одному из розовых кресел, осторожно опустилась и положила больную ногу на захламленный стол. Софи последовала за ней и опустилась на диван напротив.

– Ты просто находка, Софи. Думаю, если бы не ты, я бы истерически рыдала на лестнице всю ночь напролет.

– Колено болит? – Даже с дивана Софи видела, что поврежденное колено Беллы распухло почти вдвое.

– Ага. Адски. Черт, надеюсь, завтра я смогу сесть за руль. – Наклонившись, Белла потыкала в него пальцем. – Распухло. Я с трудом могу его согнуть.

– А кто-нибудь еще мог бы их доставить? Нельзя попросить таксиста?

– В общем-то нет. Честно говоря, это работа для двоих. Мне нужно, чтобы кто-то держал коробки. Обычно я прошу моего друга Уэса, но… – Она поджала губы. – Я собиралась спросить тебя, вдруг ты сможешь помочь?

– Конечно, я не против. Я бы предложила тебя отвезти, но… – Софи скорчила гримасу. Она и припомнить не могла, когда в последний раз садилась за руль. Живя в центре Лондона, она постоянно пользовалась общественным транспортом.

Белла вздрогнула и посмотрела на часы.

– Есть, конечно, последний вариант… узнать, свободен ли Тодд. Каков шанс, что удастся его поймать в пятницу вечером?

– Незначительный, – подсказала Софи. – По правде говоря, учитывая, что всю неделю я отвечала на звонки от потока очаровательных девушек, он наверняка отправился на свидание.

Софи подумала, что он, как персонаж мюзикла «Кошки», мистический Макавити, то есть его вечно «след простыл». Это уж точно касалось офиса, хотя на столе имелись явные признаки обитателя. Обычно пустые кофейные чашки и крошки печенья. Коммутатор продолжал переключать его звонки на внутренний номер Софи, и ей же адресовали повторные звонки нескольких очень веселых, дружелюбных женщин, пытающихся разыскать его. Честь по чести следовало бы сказать (а умение проявлять честность и справедливость было определенно сильной стороной Софи), что женщины всегда были совершенно очаровательны и, что довольно странно, полностью понимали, почему он не перезванивает.

«Ах, бедный Тодд. Он так занят. Если бы вы могли сказать ему, что Лейси звонила снова, я была бы благодарна».

«Бедный Тодд». Скорее уж бедная Лейси. На этой неделе она звонила четыре раза. А чуть шепелявая Шарлин звонила три, а смешливая, с чуть пронзительным голосом Эми – два.

– Что ж, придется ему позвонить, – сказала Белла, вытирая лоб рукой, отчего на нем осталась полоса муки. – Ума не приложу, у кого еще есть машина.

Она набрала номер, и, к удивлению Софи, раздалось всего два гудка и он ответил.

– Привет, Тодд.

– Привет, Белла-Белла. Как делишки?

– У меня катастрофа. Нужна твоя помощь.

– Валяй.

– Поможешь мне с доставкой завтра утром? Мне нужно отвезти шесть дюжин капкейков на север за Гринпойнт.

Софи ожидала услышать множество вопросов и отговорок.

– Конечно. В какое время?

– Боюсь, что рано. Я сказала, что привезу их к восьми, потому что мне нужно вернуться, чтобы открыть магазин. А девочки по субботам приходят не раньше десяти. Сейчас уже поздновато звонить клиенту и что-то менять. – Белла поморщилась.

– Нет проблем. Буду у тебя в семь. Только лучше бы тебе приготовить кофе.

– Ты просто ангел, Тодд.

– Это значит у меня теперь право на пожизненный запас райских капкейков?

– Еще бы. Увидимся завтра.