Отныне и никогда

Выходя из машины, говорит Квентину:

– Я позвоню, но, скорее всего, закончу поздно и поеду на такси, так что отдыхай. И не гоняй.

Квентин кивает. Когда Юан захлопывает дверь и отворачивается к офисному зданию, тот выжимает газ, срываясь с места.

– Нет, ну точно лишу его премии!

Юан заходит в здание, с ним здороваются охранники. Вызывая лифт, замечает, как вокруг снуют люди, сотрудники и такие же шишки, как и он. Обменивается парой фраз со знакомыми о делах, предпочитая умалчивать самое важное – никогда не знаешь, кто решит воткнуть нож в спину.

На пятнадцатом этаже в фойе его встречает делегация из Симона и ещё пятерых глав отделов. Аплодируют все – даже те сотрудники, которые видят его через стеклянные стенки.

– Мистер Флеминг, – обращается Юан к другу. – Вы знаете, что наши сотрудники лоботрясничают на рабочем месте?

– Мистер Маккинз, а вы знаете, что это происходит только в ваше отсутствие? Когда они выдыхают и могут спокойно подышать, – Симон подходит к нему, они жмут друг другу руки и обнимаются, радуясь общему успеху.

– А теперь по местам, всем спасибо! – кричит Юан. Все усаживаются на свои места и приступают к непосредственным заданиям. – А вас попрошу в кабинет, – поворачивается он к главам отделов.

Они устремляются в конференц-зал, который, Юан уверен, уже подготовили к его приходу. Кинув вещи на стол и стул из красного дерева, ждёт, пока все усаживаются на свои места. Пять пальцев на одной руке, как он их называет: Шон, Кирс, Эсти, Карис и Дон.

– Успели напортачить в моё отсутствие? – спрашивает Юан серьёзно и добавляет, глядя на Симона: – Тебя это тоже касается, кстати.

Тот поднимает руки, сдаваясь, и Юан чувствует, что в этом кабинете имеет хоть что-то похожее на душу – этим он живёт.

***

После совещания и построения плана для каждого отдела они с Симоном пропускают по стаканчику виски, обсуждая их положение и его мысли насчёт продвижения и роста агентства. Уже переваливает за десять часов, когда Симон отвечает на звонок и говорит, что скоро будет.

– Это ты с кем? Надеюсь, не с Амандой? – Юан вспоминает его пассию, которая идёт вразрез со всеми представлениями о том, какие девушки должны крутиться в их кругах – они уже не студенты.

– А с кем ещё?

Юан смотрит на добродушную и кривую из-за неровных зубов улыбку друга и на то, как тот проводит рукой по коротким волосам. В такие моменты он не бизнесмен, а обычный счастливый человек.

– Вы снова вместе? Тебе не кажется, что все разрывы и воссоединения с чередованием раз в три-четыре недели ни к чему хорошему не приведут, – Юан всё ещё не теряет надежду вразумить Симона.

– Юан, не завидуй! Когда-нибудь и ты найдёшь ту, кого так же не захочешь отпускать. Ту, перед кем тебе придётся опуститься на колени, потому что она приручит тебя, – Симон хватает пиджак и ключи со стола, быстро выходит, кидая «пока».

– Когда-нибудь… – произносит Юан, допивая остатки виски и чётко понимая, что это дерьмо ему не нужно.

Набирает номер Квентина, совсем забывая о том, что просил его отдыхать. Тот берёт трубку с тем же энтузиазмом, что и обычно:

– Ну что, босс, передумали?

– Да, Квентин. Видимо, ты меня знаешь лучше, чем я сам.

– Я тут за углом, можно сказать – скоро буду.

Юан берёт лёгкое пальто и вещи. Странно, этот год удивительно прохладен для Финикса. Он нехотя вспоминает, как в этом пальто был последний раз в Нейпервилле с Илэйн. Отмахивается от кадров прошлого: об их расставании и о том, что разбил стекло в ванной. Рука больше не ноет из-за того пореза, но розовая ниточка на ладони до сих пор яркая и неровная. Симон советовал купить мазь, чтобы свести эту гадость – собственно, это же он говорил ему об Аманде.

– Сэр?

У Юана такое чувство, что Квентин зовёт не в первый раз. С трудом двигается, скидывая воспоминания с себя, как призрачные тени и дым от благовоний – пора уже забыть всё, что было между ним и Илэйн. И чего это он её снова вспомнил? У него же так хорошо получилось забыть о ней уже по дороге в Финикс. А теперь… теперь систематически вспоминает бездонные глаза или как она улыбалась, потягивая коктейль.

До его дома около двадцати минут езды. Они минуют людные улицы, подсвеченные неоном. Пролетают мимо множества кафе и баров, что открылись с того момента, когда он последний раз обращал на это внимание. Юан не достаёт телефон и не забивает данные, не делает записи, как обычно.

Когда они подъезжают к дому, замечает знакомую машину напротив входа. И мигрень из самолета возвращается с новой силой. Если от стюардессы можно было легко отделаться, то с Рези Маклауд это вряд ли выйдет. От споров с ней он устанет больше, чем от работы. Поэтому Юан прощается с Квентином и, подходя к двери, ждёт, когда она выйдет из машины и окажется рядом.

Рези намеренно медленно открывает дверь и опускает одну ногу в туфле на высоком каблуке, а потом из разреза атласного чёрного платья появляется и вторая. Хлопая дверцей машины, она поправляет и так идеальную причёску – рыжие волосы уложены волной на один бок. Направляется к нему, держа в руках клатч и улыбаясь. Эта ночь будет слишком долгой.

– Ты сегодня задержался, я уже хотела уезжать, – произносит Рези, ровняясь с ним и наклоняясь к губам. Оставляет на них яркий след от винной помады, а он ненавидит эту её привычку и жалеет, что не задержался на работе ещё дольше.

– Так и ехала бы к Майклу, хотя бы пару часов уделила мужу. Не боишься, что его оппоненты накопают на тебя не слишком «чистый» материал, что ты ошиваешься у моего дома ночью.

– Юан, да какая это новость? Ты спишь с половиной Финикса – все это и так прекрасно знают. Это не для жёлтой прессы, уж прости, – она пожимает плечами, и съехавший палантин оголяет одно веснушчатое плечо.

– Но не все, с кем я сплю – жёны конгрессменов.

– И слава богу. Если бы все те леди пали, боюсь, ты развалил бы этот город. Но я рада, что ты не используешь своё очарование на тех замухрышках.

«Да я и на тебе его не использую», – отвечает Юан в голове на её слова.

– Ты пригласишь уже внутрь? А то я замерзаю.

– К сожалению, у меня нет выбора.

– А тут ты прав, – Рези ухмыляется и выхватывает ключи из его рук.

Открыв дверь, она кидает связку на полку в прихожей. Он знает, куда она направляется. Одно он понял: все женщины, чьи мужья занимают высокие должности, делятся на три типа – тех, кто пьёт, трахается с любовниками или занимается благотворительностью. Рези из тех, кто умудряется всё это совмещать.

Юан бросает сумку на диван вместе с пальто. А Рези уже наливает себе мартини, который в этом доме водится исключительно для неё. Проходя за стойку, решает поддержать и наливает виски, кидая в стакан кубики льда. Смотрит на то, как Рези потягивает неразбавленный соком алкоголь, сидя на высоком стуле и качая ногой, демонстрируя высокий разрез. Юан проходится взглядом от острого носка туфли до бедра и чувствует, что, возможно, появление Рези весьма кстати. Ему надо скинуть напряжение, а ей – развлечься.

Залпом выпивает налитый виски и проводит рукой по её колену и выше. Рези скидывает одну ногу с другой, и он мягко проскальзывает по внутренней стороне бедра дальше. Вспоминает, что однажды на вечеринке спросил у неё: там она тоже рыжая или нет. Она ответила: «Пойдём проверим». Он трахнул её уже через семь минут после этого в туалете прислуги. Рези не боялась ни общественного мнения, ни того, что Майкл вышвырнет её из дома за измены. Проблема в том, что она давно взяла мужа за яйца, напугав тем, что сольёт на него компромат, только задумайся он, что она ему не подходит. Рези – не просто пригретая змея, она первоклассная и самая опасная, но как бы то ни было, с такими хорошо дружить, а трахаться… Трахаться Юан любит, в принципе, а ей нравится, что он не испытывает к ней чувств и может делать всё, что захочет. А она может быть не властной женой конгрессмена, а просто потаскухой, которая готова опуститься на колени и просить кончить ей на лицо. Каждому – своё, а ему плевать, как трахать, да и кого, лишь бы держала язык за зубами.

– Юан… – шепчет она, склоняясь к самому уху.

Больше он не хочет думать ни о чём, кроме того, что перед ним. А перед ним кусок мяса, который требует, чтобы его хорошенько отбили. Отставляет её бокал подальше и, подхватывая за бёдра, усаживает на стол, целуя в губы.

– Ты же знаешь, что терпеть не могу помаду.

– А я – запах сигарет. Так что один-один.

Юан давит ей на грудь, укладывая на столешницу, резко поднимает подол платья и замечает, что на ней нет белья. Сразу расстёгивает ширинку и вставляет в неё насухую. Когда он уже готов кончить, она притягивает его за бедра, оставляя внутри.

– Какого хуя ты делаешь? – спрашивает Юан, вытаскивая член и хватая Рези за горло. – Мне не нужны дети на стороне, милая!

Рези странно улыбается, а он смотрит на неё сверху вниз, на размазанную по лицу косметику и замечает в глазах отсутствие блеска, который сопровождал её всё время их знакомства. Юан не дурак и понимает – что-то случилось. Ослабляет хватку, сперма вытекает из Рези на стол. А потом и на пол.

– Сегодня я узнала, что бесплодна, – выговаривая она на одном дыхании. Слезает со стола, хватая бокал и допивая остатки мартини. – Не смотри на меня так, я никогда не хотела детей и теперь могу не волноваться – их никогда и не будет.