Виноградные грезы. Обрести и сохранить
Я сфокусировала взгляд: Джер чертовски горяч в деловом костюме. Когда мы переспим? Вне клубных рейвов он меня не трогает. Ему противен мой внешний вид? Ну пусть достает наркотики посильнее.
– Принес?
– Немного. Ты скоро с кровати встать не сможешь.
– Благодарю за заботу, – съязвила я, демонстративно вскочив с дивана – и тут же села обратно. Виски пульсировали, и я застонала. Андерсон не замечает – я уже не встаю с кровати! Или с дивана. Или со стула. – Дай наркоту, мне через полчаса в клуб. – Странно называть Cotton Candy клубом.
Джерад скривил губы – все-таки волнуется? Он высыпал на журнальный столик красно-белые таблетки.
– Колеса? – Меня затрясло, а в глазах на несколько секунд потемнело. От ярости я закричала: – Ты издеваешься?! Ты, блин, издеваешься?! Так ты меня любишь, сволочь?!
Джерад дернул меня за локоть, прежде чем я смахнула таблетки.
– Будешь характер показывать – ничего не получишь.
Я зарычала или застонала – выдавила что-то жалкое. Взяла одну таблетку, покрутила, повертела. Разве я – убогий клубный торчок?
– Нет! – Моя рука дрогнула, и таблетка выпала. Укатилась под стол. Я заревела, будто кто-то нажал на кнопку. Нечестно! Несправедливо! – Я хочу нормальную дозу! – Топала ногами, выла, куталась в халат. Меня знобило, по лицу размазались сопли. Я упала на колени и вцепилась в штанину его брюк: – Джерад, ты подсадил меня снова, дай мне больше! Дай!
– Мы глотаем таблетки почти каждый день, ты в своем уме?
– Мне надо… – Я трясла его, как ребенок, и всхлипывала.
Он секунду медлил. В болотных глазах что-то мелькнуло… Торжество? Восторг? Нет. Это презрение к наркоманке.
– Иди к своему дилеру и попроси. – Джерад отдернул штанину, тогда я уцепилась за его рукав. – Совсем уже… – Он пихнул меня, и я стукнулась о диван. – Смотреть противно!
Хлопнула дверь.
Я закричала. Мне надо. Надо. Надо! Мое топливо, мой смысл… Я взяла со стола таблетку. Проглотила. Взяла следующую. Пять таблеток спустя меня начало мутить, и я выблевала наркотики в туалет. Там же упала на пол, царапая стену, ломая о плитку ногти. Таблетки не для меня. После них тянет танцевать, а танцевать я и так люблю, или хочется заняться сексом, а Джерад считает, я не готова к близости.
Всхлипывая, я вспомнила дозу, которую нашел в комоде Стив. Не знаю, откуда там порошок, но спасибо. Спасибо! Вот бы… Я вскочила, игнорируя рвоту на подбородке, и побежала в спальню. Вытаскивала вещи Джерада из шкафа, залезла под кровать, осмотрела все углы – вдруг у него есть… Откуда?
Я захохотала.
Дело не в слабом эффекте таблеток. Мне просто их мало, а первая ломка всегда накрывает внезапно: боясь повторения, идешь за дозой. Круг опять замыкается. «Остановись!» Это… техасский акцент? Я легла на ковер и раскинула руки. Слезы заливались в уши. «Не делай этого!» Стивен…
Мы – убийцы любви. Он – предательством. Я – наркотиками. Любовь мертва, а все, что от нее осталось, – воспоминания. То настоящее, ради чего стоит жить и бороться.
СтивенТук-тук. ТУК-ТУК. Я сплю! ТУК-ТУК-ТУК.
– Не могу дозвониться до Ариэль, не отвечает, – виновато сказала Асоль, когда я, зевая, открыл дверь. Рыжая выглядела приличнее: пальто застегнуто на все пуговицы, волосы идеально прямые. – Пустишь?
Я сделал галантный реверанс. Асоль фыркнула, пряча улыбку.
Для нее нормально делать вид, что ничего между нами не было? Тогда оба забудем о моей пьяной выходке.
– Чем могу помочь? – спросил я, пригладив волосы и одернув футболку. – Аристель мне не рассказывает о своих планах.
– Какая Аристель? – огрызнулась Асоль. – Ее зовут Ариэль! Тоже мне,любимый, имени ее не знаешь. – Асоль опустилась на пол в коридоре.
Я опешил. Разозлился слегка.
– О, чудесная подруга, – в тон ей проворчал и сел рядом. – Я знаю Ари намного дольше тебя. В моем прошлом она звалась Аристель.
Ее первая «новая жизнь». Узнаю ли я когда-нибудь про судьбу Арины Тешер?
Я опомнился и добавил:
– Аристель была моим солнечным светом.
– Ага, и ты бросил ее! – рявкнула Асоль. Стушевалась: – Прости. Иногда я плохо себя контролирую. Зря ты ее бросил. У нее житуха несладкая была. А ты ее, блин, уничтожил! Как она смогла тебя простить… никогда не пойму.
– Ты знаешь о прошлом Ари? – Сердце пропустило удар. Может, сейчас? Выясню правду. – Знаешь, почему она уехала в Америку?
– Не так много… – поняла, что сболтнула лишнее. Асоль вцепилась в рукав пальто и оттянула его. – У меня с Ари много общего. Блин. Неужели она тебе не рассказала? Вы… любили друг друга.
– Нет. Ари сказала: отец хотел, чтобы она пошла в бизнес, а она хотела свободы. Я ей не поверил. Было в ней изначально что-то… трагическое.
Невероятно: откровенничаю с Асоль в коридоре квартиры Ари. Бутылки не хватает.
– Молоток, что не поверил, – грубовато похвалила Асоль. – Чушь. Но раз не рассказала, значит, ты не должен знать. А я поклялась молчать.
– Да перестань! – От нетерпения свело скулы. – Она предала тебя. Обманывает тебя. Растоптала твои чувства. Забудь девчоночьи правила о секретах и расскажи. Мне надо знать!
– Она бы призналась, – упрямо стояла на своем Асоль. – Но ты не хочешь ей помочь. Обычное любопытство.
– Хочу! Я всегда хотел ей помочь! Скажи она все, я бы не бросил ее…
– Но ты бросил! – воскликнула рыжая, словно дело касалось ее лично. На миг показалось, я разговариваю с Ари. – Бросил и не поверил, когда она говорила: наркотики не ее. Если бы ты тогда не оставил Ари, не дал бы опять обратиться к наркоте, – Асоль судорожно вдохнула, – если бы, блин, не был кобелем, у которого хер из ширинки выпрыгивает… – Она замолчала, выругалась. – Все были бы счастливы! Я и Джер помирились бы!
– Счастливой с Джерадом ты бы не была.
– Тебе почем знать? – вспылила Асоль. – Вы – хорошие парни – прячете грехи под ковер и надеетесь остаться чистенькими. Но так же грешите, мать вашу!
– Да, я не святой, – ответил я. – Но с Софи у меня ничего не было. И с тобой… ничего не получилось. – Мое тело умнее меня! Пора бросать пить.
Рыжая рассмеялась, получилось нервно.
«Асоль знает, – крутилось в голове. – Знает, почему Ари уехала и решила не возвращаться. Знает и никогда не расскажет мне».
– Я не смогла завязать. – Асоль откровенничает? Она скинула пальто – под ним симпатичное платьице с оборочками – и понизила голос: – Ари думала, я вместе с ней завязала, а я не смогла. У меня не было, – запнулась, буравя взглядом стену, – не было такого мужчины, как ты. – Эти слова Асоль просипела, давясь гордостью. Восхищение и зависть между строк.
Не таким мерзким я ей кажусь, оказывается.
– Значит, Ари зря просила забрать тебя с домашней вечеринки?
– Да, зря. – Асоль помолчала, погрызла ноготь и вдруг взбодрилась: – Позвоню-ка я Ари еще раз.
АриМеня кроет. Начала блевать посреди улицы. В бедном пригороде никому дела нет до чужих проблем, и это прекрасно. Никто не мешает словить приход. Только кайфа все нет. Робби опять продал мне гниль. Сказал, Neon Cloud. Но я не узнаю своего друга.
Знакомая пальма с облезлым стволом – до дома шагов пять.
Организм отвык от убойных доз: я, за исключением таблеток, была чистой. Я опять в дерьме. Организм яростно сопротивлялся, болел желудок. Пару раз я упала на асфальт, испачкав колени и разодрав до крови ладони.
Когда пришла домой, сидела несколько часов в спальне, у кровати на полу, размазывала по лицу кровь и слезы. Разбитые ладони щипало. Жалкая. Пройти через ад, заставитьего пройти через ад, и сдаться.
Джерад не придет на помощь: сам торчит, да и плевать ему. Раньше меня все устраивало, а сейчас мечтаю о чрезмерной опеке Стивена. Я содрогнулась от новых спазмов. Выворачивает наизнанку: может, это любовь оберегает? Что-то вроде психосоматики. Стивен… Он больше обо мне в интервью не говорит ни слова. И правильно – я потерянная наркоманка. Судьба дарила мне кучу шансов, а я их променяла на обиду и дозу.
Стивен– Сделать тебе минет? – предложила Асоль.
Я засмеялся и откинул голову назад, слегка ударившись о стену.
– Нет, спасибо. Ты горячая, правда, – оправдался, заметив, как помрачнело ее румяное личико. – Мне это не поможет. Боюсь разочаровать.
Мы сидели на полу, ждали невесть чего. Обрывки светской беседы и притупленная радость, что я не один на один со своим горем. Забавный день.
– Нюхнуть бы. – Асоль теребила молчаливый телефон, бросив затею дозвониться до Ари. Наверняка Ари опять загуляла с Джерадом.
– Я никто, чтобы отговаривать тебя, но, – придвинувшись ближе, я погладил пальцы Асоль, – аккуратнее.
Она встрепенулась, но руку не убрала. Ари. Ари делала так же.
Моя девочка, как ты там? Надеюсь, держишься. Ты сильная. Это я срываюсь, пью, творю глупости… Но мое тело не обманешь – оно ждет тебя.
Асоль поднесла ладонь к губам. Решалась на что-то? И через мгновение я узнал, почему ее лицо покраснело, а глаза заблестели.
– Я подложила Ари наркотики, – выдавливая из себя слова, призналась Асоль. – Вы расстались из-за меня. Помнишь, вы забрали меня с вечеринки и отвезли к Ари домой? Я встала, пока вы спали, и кинула пакетик в ящик комода. Мне очень… очень жаль.
Я не спешил с ответом. Не мог смотреть в сторону подруги, которой Ари доверяла. За которую Ари волновалась.
– Ты сделала… что? – Я охрип. Руки из холодных стали мертвецки-ледяными. Пульс отбивал в ушах безумный ритм.
– Наркотики. Ари о них не знала.
На секунду меня оглушило. Тот день, мольба поверить, ее истерика и отчаяние – я увидел все вновь.«Меня подставили». Солнечный свет… Ты говорила правду.
– Убирайся. – Запястье обдало судорогой. Я сжал ладонь в кулак и медленно опустил руку на паркет. – Уходи, или я убью тебя.
– Стивен, мне жаль, – начала оправдываться Асоль. Захрипела, вытирая слезы: – Дай шанс объяснить…
Объяснить? Что? Ясно как день. Ари связалась с бывшим – со мной. Ослушалась манипуляторшу! Асоль и Джерад стоили друг друга.
– Пошла вон!
Завистливая дрянь. Не надо объяснений, я все понял! По мнению рыжей девицы, Ари ошиблась, когда простила меня. И после подложенных наркотиков вернется в стрип-бар, будет нюхать, заниматься проституцией, губить свою жизнь. Мне всего-то следовало поверить Аристель. Не вспоминать Аарона, не ехать в Нью-Йорк.
А я повелся на провокацию и все разрушил.
Глава 11
Вижу, ты пытаешься меня ненавидеть.
Можешь пытаться делать все что хочешь,
Но я у тебя в голове.
© She Wants Revenge, «Little Stars»СтивенКажется, в аэропорту нет свободного дюйма. Глаза слепят вспышки, солнечные очки неуместны, но стоило бы прихватить. Рядом нет Джерада, Бена и Логана – только пресса с камерами и микрофонами.
Кто-то толкнул меня в сторону встречающих. Зачем? Из дверей показалась девушка. Ари? Куда она летала? Почему рядом не Джерад, а двое телохранителей? На девушке малиновое платье и кожаная куртка. Ари сняла темные очки вполлица, подошла ко мне и обняла так, будто я вешалка.
Уловив запах дорогих духов, заметив татуировки, идеальную укладку и огромный чемодан, я понял – это не Ари.
– Софи, – сказал я. Разочарование пришлось скрыть улыбкой.
Софи не успела ответить. Люди за моей спиной хлынули бурным потоком, затопив нас вниманием, вопросами и фотовспышками.
– Мисс Штерн, добро пожаловать в Лос-Анджелес!
– Вы и Стивен вместе?
– Софи, соскучилась по Стивену? А вы, Стивен, по Софи?
Уклоняясь от микрофонов, я тянул Соф к выходу. Поехал встречать ее по привычке. Раньше мы с энтузиазмом отвечали на вопросы журналистов и позировали перед камерами: работал пиар на благо обеим сторонам.
Абсурдное помутнение рассудка, иным не назовешь: перепутать Ари и Софи! Они разные – одна с милым личиком, среднего роста и русско-немецкими корнями, вторая – бразильянка, высокая, с изящными татуировками и французскими манерами. Самообман.
Я позвонил Ари сегодня, чтобы поговорить о секрете Асоль, оправде. Ари не взяла трубку, и я подумал: эгоистично вытаскивать ее из других отношений только потому, что я понял ошибку. Может быть, ей лучше не знать о предательстве подруги. Асоль призналась мне, признается и Ари. Тогда, что бы ни решила Аристель, я приму ее выбор.
– Стив, подожди. – Софи указала на свои высокие каблуки.
– Извини. Внимание нервирует, – ответил я и сбавил шаг.
Лицо Софи омрачило понимание: охотницы за славой устают?
Телохранители помогли нам выбраться из толпы, и на парковке я смог выдохнуть. Соф снимала видео для соцсетей, а я прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Мучила совесть, камнем осев в желудке, но Софи нужна мне для свадьбы. Не моей, к счастью. Эмилии я сказал, что приду с парой. Если после этого в душе Ари ничего не дрогнет, я оставлю попытки ее вернуть. Счастлива с Джерадом? Ее выбор. Через два месяца я уеду в тур, расставив все точки – и с Ари, и с Соф. Все будет как раньше.
Я нервно усмехнулся. Кого я обманываю? Джерада не будет.
– Поехали? – Соф накрутила на палец шоколадный локон.
Я открыл глаза. Посмотрел на очень красивую, очень наивную Софи Штерн. Сил нет ее обманывать.
– Мы можем быть только друзьями, – отчеканил я.
Ее пухлые губы приоткрылись буквой «о».
– Если дело в квартире, помогу снять жилье.
Готовился к слезам, обвинениям, крикам. Но Соф промолчала. Она отдала водителю чемодан и села на заднее сиденье машины. Дверь не закрыла. Черт. Скандал ждет меня в салоне? Я сел и закрыл дверцу.
– Софи, я серьезно…
Она коснулась указательным пальцем моих губ. Во тьме тонированных стекол ее глаза блестели как обсидиан. Куколка, твое место на витрине, а не с вокалистом рок-группы.
Когда она переместила пальцы на мою небритую щеку, я поймал ее запястье. Тонкое, хрупкое, нежное.
– Извини меня, Соф.
Она будто не слышала. Чуть склонила голову и улыбнулась:
– Я помогу тебе ее забыть.
Дома Софи прошлась вдоль коридора, заглядывая в комнаты.
– Неплохой ремонт. Это было необходимо?
– Угу. – Я втащил ее огромный чемодан в квартиру.
По пути мы не касались неловкой темы: позвонил Марти, избавив от дальнейших объяснений перед Софи. Надеюсь, она приняла мою позицию, и если выбрала жить вместе до моего отъезда в тур – я не против. В компании с воспитанной красоткой стыдно будет напиваться как свинья.
– Выглядит бездушно… – Софи провела ногтями по белым обоям в спальне. – Будто тут никто не жил.
Нет, Соф. Тут жили. Я и девушка, которую я безумно люблю, жили счастливо. А потом она ушла к моему другу, и ты, мать твою, должна знать об этом из сети! Почему ведешь себя так, будто тебе все равно?
– Ладно, – сказала Софи и хлопнула в ладоши. – Я верну прежний уют. Пойдем, съедим что-нибудь. Я проголодалась!
Софи достала из холодильника яйца и бекон, кинула продукты на сковородку, а хлеб отправила в тостер. Она нелепо смотрелась у плиты с вычурной укладкой и в дорогом платье.
– Составишь компанию или надо идти по делам? – спросила с обидой.
Неужели я настолько часто оставлял ее одну?
Я неловко почесал затылок:
– Весь твой. Бен и Логан поехали к семьям, Марти занят новым проектом, Шон завтра вернется из Европы. – Отчитавшись, я снял пиджак и рубашку. Пока она готовит, я переоденусь.
Софи даже не моргнула, увидев мой голый торс: не то чтобы я был тщеславен, но вспомнив типичную реакцию Ари…
– А Джерад? – поинтересовалась Штерн, перевернув бекон. – О нем ты ничего не сказал, а раньше: «Джерад то, Джерад се».
Я ушел в спальню, чтобы выбрать из кучи нестираного белья более-менее чистую футболку. Переоделся и долго не отвечал. Стиснул ладонь правой руки в кулак и прислонил к зеркалу. Джерад, значит.
– Стиви?
– Джерад ушел из группы. – Сказать это – прочувствовать заново. Будто внутренности раскромсали и зашили, как получилось.
Подавив импульс разбить зеркало, я вернулся в кухню, где Соф раскладывала еду по тарелкам. Какое Штерн дело? Она вопросительно приподняла бровь. Любопытство, конечно же. Очевидный людской порок.
– Не хочу об этом говорить. – Я налил стакан воды. – Так вышло.
– Ого! – Софи изумленно рассмеялась. – Вы были как дети малые, неразлейвода. Джерад, по твоим словам, отличный парень.
– Тебе какая к чертям разница?! – рявкнул я, и Софи поежилась. Конечно, Андерсон замечательный для всех! Особенно для Штерн – она знать его не знала! И даже не пыталась узнать. – Иди отсоси ему, раз он такой прекрасный!
– Я и этот деревенский придурок?!
Ну а что? Дернув плечами, я серьезно смотрел на модель. Ари тоже презирала его, а теперь делит постель.
– Отлично! – Софи бросила вилку в тарелку. – Выяснили, какого ты обо мне мнения, Рэтбоун! Или пытаешься сбагрить кому-нибудь? – Она встала напротив и указала на меня длинным ногтем: – Я не шлюха.
– Не называл я тебя…
Она вдруг прижалась ко мне, обнимая за шею, словно искала отголоски былых чувств – там, на дне моего сердца, и сбивчиво зашептала:
– Мне без разницы, Стив. Называй меня последними словами, гони прочь, обзывай. Я останусь. Я хочу быть в Лос-Анджелесе. С тобой.
АриСкрывать зависимость легко: главное, не видеться с друзьями и убедительно врать. Среди приятелей Джерада я нашла дилера, который продал Neon Cloud. Сегодня моя первая смена на тумбе, и без топлива я облажаюсь. На хер Робби и его дерьмо.
Чтобы не оставаться одной, я не пропускала ни одной тусовки – Джераду приходилось много работать, и если бы я не развалила группу, то в деньгах он бы не нуждался. Дни тянулись поразительно медленно, напоминая дни в борделе: не убежать, не обрести покой. Вернулись кошмары и панические атаки. Благодарность к Джераду граничила с острым предчувствием, что я опять падаю на дно.
– Давно нюхаешь, Ари?
Я вздрогнула, пойманная с поличным. Эмилия застыла на пороге танцевальной студии и наблюдала, как я ползаю по паркету и прячу в карман остатки порошка.
– Ой, – пискнула я.
Подруга вздохнула, подобрала край сарафана и села рядом.
– Ты вновь в депрессии.
– Вовсе нет! – возмутилась я. – Нет у меня депрессии. Танцую и радуюсь жизни, вечером буду выступать. Я нашла старые запасы и прикончила их. – Беспорядочная ложь, быстрый темп речи – язык наркоманов. – Скорее бы ваша свадьба. – Я поднялась с пола. Эми вскочила следом. – Мы выбрали музыку, блюда!
Подруга неуверенно кивнула, и мы спустились вниз. До открытия клуба оставалось полчаса, и мы, как всегда, проводили время за болтовней. Смена владельца не поменяла наш досуг, а сильнее всего я радовалась студии на втором этаже и возможности танцевать там.
– Отозвать пригласительный Рэтбоуна?
Рэтбоун. Я старалась не вспоминать о Стивене, ведь Софи вернулась.
Выдавив улыбку, я сказала:
– Бесполезно убегать…
– Найдет и убьет! – Огненные пряди посыпались на лицо. Асоль обнимала меня и смеялась, а мои внутренности крутило от чувства вины.
– Точно, – пробормотала я.
Эмилия отвела глаза.
– Завтра вечеринка в честь помолвки! – Асоль кружилась в легком белом платье.
Вечеринка, верно. Асоль увидит меня и Джерада (пока я врала, что нашла сожителя и переехала на побережье). Слухи из интернета станут реальностью.
Но сейчас подруга упорно игнорировала факты. Она веселилась и кричала:
– Танцуем до упада в честь Эмилии и Джеймса Алленов!
– Я не Аллен, пока что, – ответила Эмилия.
– Зануда, – махнула рукой Асоль. – Пойду переоденусь. Тусовки – тусовками, а работать надо. Мы с тобой на соседних тумбах, Ари!
Асоль скрылась в гримерке, а Эмилия многозначительно хмыкнула.
– Что? – пытаясь унять жар, переспросила я. – Не могу… Не могу!
– Пусть увидит…
– Попросить Джерада не приходить?
– Проблема не решится, милая. Асоль живет в розовом мирке, но пора ей спуститься на землю. – Эмилия направилась в кладовку за алкоголем, крикнув напоследок: – Советую подготовить объяснительную речь!
Клуб переполнен. Грохотала музыка. Бармены едва успевали наполнять бокалы. Мой первый вечер в новом Cotton Candy проходил отлично. Да, владелец вернул название: клиенты привыкли, а смена направления с бара на клуб оказалась ширмой к тому, что происходило в приват-комнатах. Больше клиентов, больше денег, больше унижений. Я надеялась, что не вернусь к привату. Владелец того не требовал, он недурно платил за танцы на тумбах и был заинтригован личными номерами, которые я планировала исполнять на выдвижной сцене.
– Ариэль. – В коридоре я столкнулась с мулаткой Джел, танцовщицей и частой посетительницей приват-комнат. – Тебя ждут в комнате.
– Мне надо в гримерку… припудрить нос. – Вечер в разгаре, а я устала – непорядок! – И в привате я не работаю.
– Помню, – согласилась Джел. – Но клиент особенный. Он сказал, что не уйдет, пока не увидит тебя. Цену назвал огромную. Трэвис не простит, если ты откажешься, скорее тебя вышвырнет, чем такого клиента.
Особенный клиент? Богатый клиент?
– А у него шелковая рубашка?
– Что? – не поняла Джел.
Я рассмеялась. Ох, Джерад, извращенец!
– Ладно, приду.
Джерад решил воссоздать наши тайные встречи? Закончить начатое? Воспоминание о неловкой попытке отозвалось тремором в теле. На заднем сиденье «Порше» он почти воспользовался моим отвращением к себе.
Но я не собиралась играть по его правилам.
– Ари, выпей для храбрости.
Я взяла из рук мулатки алкогольный коктейль и залпом выпила. Ни черта не выйдет, Андерсон. Поставлю тебя на место.
Оглядела отражение в зеркале: растрепанные локоны, ярко накрашенное лицо в блестках, синий костюм из мини-юбки и топика, горошины пота в декольте, черные стрипы. Вульгарно. Доступно. Тем круче будет его обломать.
Когда я толкнула металлическую дверь, меня встретил полумрак. Я огляделась: шест на круглой тумбе, диван с бархатной обивкой, неоново-розовая подцветка по всей комнате и зеркальный потолок. Как в старые добрые… На диване сидел мужчина, но его верхняя часть скрыта в тени. Я видела только ноги в темных джинсах и край белой рубашки. Белая… Хм. Я присмотрелась: маски не было. Все-таки не Джерад?
Из колонок гремела песня «What I Want» группы She Wants Revenge.
У меня кружилась голова от душного помещения или выпитого коктейля. Я понимала, дерзость может плохо кончиться, но выпалила:
– Особенный? Нет. Вали!
«Когда-нибудь, девочка, ты проснешься, и меня не окажется рядом, чтобы смягчить падение или после него отказаться от тебя»[33].
Сквозь музыку – смех: бархатный, волнующий и… знакомый? Мои ноги одеревенели. Нет… Этого не может быть.
«Тебя ведь не убьет, если покажешь свою мягкую сторону? Она такая привлекательная и чувственная, что я непременно возбуждаюсь».
Незнакомец подался вперед и вкрадчиво сказал:
– Привет, Аристель. Меня огорчает твое поведение. Отправимся в прошлое? Я вновь буду твоим клиентом, но не убегай в слезах. Выполни работу. Ты рада вернуться сюда, верно?
В его пальцах тлела сигара, и я закашлялась, отступая назад.
– Зачем ты… что тебе… что нужно, Стивен? – Я споткнулась о ворсистый ковер, упала и сняла обувь – танцевать перед ним я не буду!
«Разве не этого ты жаждешь? Возбудить меня?»
Он затушил сигару о пепельницу и встал. Атмосфера – сочетание прокуренного воздуха, далекого шума битов, полумрака – это будто сделало Стивена особенно сексуальным и опасным. Он возвышался надо мной. Глаза потемнели, придавая зеленому цвету змеиный оттенок, рукава закатаны, обнажая татуировки, а губы изогнуты в кривой усмешке.
– Отойди, – потребовала я.
Почему у меня затвердели соски? Почему сижу с горящими бедрами?..
Стив наклонился. Когда его ледяные руки обхватили мою талию, дыхание вконец сбилось. Он заставил меня подняться. Оценил взглядом. И этот взгляд едва не довел до исступления. Бежать… Бежать, пока не поздно.
Я на ковре. Темнота. Я у Стивена на коленях. Провалы в памяти? Откуда? Что со мной? Растеряна. Заинтригована? Прижата к его каменной груди. Рэтбоун, не скрывая техасского акцента, сказал:
– Довольна, Аристель? – Шлепнул по бедрам. – Таким ты мечтала меня увидеть? – Он пытался придать голосу пьяную интонацию. Был трезв и попросту лгал. Во второе очень хотелось верить.
Сбросил меня на пол, и я оказалась напротив его ширинки. Что он себе позволяет?! Пробовала встать. Ноги не подчинялись. Что со мной?! Подняла руку, но кисть осталась на полу. Что-то не так…
Стивен опять поднял меня, как марионетку.
– Что скажешь?
– А что ты хочешь… услышать? – прохрипела.
Опять усадил к себе на колени. Какого черта? Это не смешно. Желание росло против воли: его член напрягся, и от трения в моем белье скапливалась влага, а клитор пульсировал. Стивен… Властный. Подчиняющий. Страсть на грани жестокости. Он принял свою темную сторону? Новый Стивен будоражил и пугал в равной степени.