Лепестки Белладонны

Ты будешь выкрикивать мое имя,
Проклиная за то, что подобралась
так близко.

    © Ava Max, Belladonna

Как поступают лучшие-в-мире-отцы? С сыновьями они запускают бумажных змеев, обсуждают спортивные передачи, ремонтируют автомобили. Лучшие-в-мире-отцы готовы пожертвовать просмотром бейсбольной игры ради мечты своего ребенка.

Джек Льюис стремился быть лучшим отцом, поэтому вместо вечера на диване выбрал рок-концерт. В машине Джек по десятому кругу слушал оды любви тринадцатилетнего Джонни к певице Белладонне.

Сын рассказывал: она немка, ей двадцать три, живет в Берлине, музыкальную карьеру начала пару лет назад, о личной жизни умалчивает. Поет поп-рок, пронизанный бунтарским духом.

Разумеется, лучшему-в-мире-отцу хотелось, чтобы сын играл на скрипке, занимался американским футболом и поступил в Гарвард. Но Джек любил рок-музыку, поэтому сделал вывод: ничего страшного, если сын помечтает о юной звезде. Это подростковое, обязательно пройдет. И когда Белладонна объявила тур по Америке, Джонни за хорошие оценки получил билет, а Джек зарекся сопроводить сына на выступление. Совместно с женой Элизабет они решили: пусть ребенок будет под присмотром, ведь упрямство и тяга к приключениям у Джонни в генах.

– Почему девочка назвалась Белладонной? – спросил Джек, припарковав автомобиль на стоянке клуба.

Отец и сын выбрались из салона. Джек приподнял воротник толстовки. Он давно не выезжал из пригорода, поэтому не различал улицы Западного Голливуда. Все они были одинаково шумными и яркими.

– Не знаю, – дернул плечами Джонни. – Цветок такой есть, он мужчин с ума сводит, – нетерпеливо бросил сын, наблюдая, как Джек ставит машину на сигнализацию и надевает кепку, пригладив темные волосы. – Зачем тебе кепка? – не понял Джонни, взмахнув темными кудряшками.

– Старая привычка. – Льюис-старший смутился.

Он долго подбирал оправдание мнительности, смотря на сына, свою юную копию: скулы впалые, нос прямой… у Джонни прямой, а у Джека был прямой, пока нос ему не сломали, кажется, дюжину раз. Когда Джеку было тринадцать, у него росла щетина, которая сейчас, в тридцать восемь, трансформировалась в аккуратную бороду; у Джонни щеки идеально гладкие. Но главное отличие: у сына другие глаза – карие, как у матери, и доверчиво-распахнутые. Глаза Джека зеленые, с хитрым прищуром.

– Идем, – проворчал он. – Увидишь скоро Белладонну.

Повторять не пришлось: сын пружинистой походкой направился в клуб. Все, чего хотел Джек в тот вечер, – оберегать Джонни.

Но у судьбы были совсем другие планы.

Охрана проверила билеты, и Льюисы оказались в клубе. При свете первый этаж напоминал огромную картонную коробку, заполненную людьми, – преимущественно подростками. На стенах висели плакаты рок-групп, справа от входа Джек увидел раздевалку, слева – бар. Льюис-старший поднял голову: над потолком висели колонки и внушительные прожекторы.

Взрослый, коренастый, бородатый Джек смотрелся странно на фоне школьников и студентов. Ему хотелось скрыться от толпы и потащить сына в уютную ВИП-ложу, хотя он прекрасно знал, что в возрасте Джонни сам выбрал бы танцпол. Энергетика живого выступления бесценна! Поэтому Джеку оставалось надеяться, что с щупленьким подростком не случится беда. Ему-то со спортивной фигурой давка у сцены никогда не была страшна.

– Я буду наверху, в ВИП-ложе. – Джек отвел сына в сторону и указал на балкон. – Не подходи близко к сцене, тебя затопчут, и не подходи к бару, – Льюис показал пальцем на место, где будет сидеть, – я слежу за тобой.

– Па-а-ап, – протянул Джонни. – Я понял, окей?

– Окей. – Льюис подавил желание обнять сына. Раньше они всегда обнимались. Раньше… Джек не заметил, как сын стал подростком, которому нужно много личного пространства. – Увидимся после выступления, – сказал Джек и направился в сторону лестницы.

Балкон, освещенный лампочками на полу и неоновой подсветкой у бара, гораздо просторнее первого этажа – зрительские места на диванах, никакой толпы и давки. Джек подошел к краю балкона, вновь оглядел толпу и без труда нашел кудрявую макушку Джонни. Сын занял место в пятом ряду и разговаривал с рыженькой девочкой-подростком. «Отлично, компания сверстников». Джек поправил кепку и, оттолкнувшись от перил, огляделся: по периметру расставлены диваны с черной обивкой, а в глубине балкона только бар, за которым несколько человек пили коктейли. Диван Джека оказался ближе остальных к перилам и, соответственно, к сцене. На соседних местах никого не было.

Окончательно расслабившись, Льюис подавил желание взять виски с колой. «Ты за рулем!» – отчитал себя и ограничился колой. Бармен выполнил заказ, и Джек вернулся к своему месту до начала выступления. Развалившись на диване, Льюис закинул ноги на столик и шутливо сказал:

– Развлекай меня, Белладонна.

Свет погас, зрители замолчали. Джек остро ощутил панику. Словно молотом по голове, пришло осознание: он отпустил сына в толпу беснующихся подростков. Вдруг с Джонни что-то случится?! Льюис вскочил и перегнулся через балкон, чтобы разыскать глазами сына. Как там Джонни? Не испугался? Тишину заполнил грохот битов. Следом гитара. Барабаны.

– Дядя, сядь! – крикнули с дальнего ряда. – Не видно ни хрена!

Джек медленно опустился на диван. «Дядя». Он и забыл, охваченный тревогой, что давно взрослый дядя. Главное – он отец подростка, которому не нужен позор и испорченное настроение. «Джонни – смышленый мальчик, – убеждал себя Джек, дергая пальцами козырек кепки, – и в компании сверстников. Я должен дать ему свободу, я обязан понять – мой сын взрослеет». Эта мантра помогла переключиться. Раз он тоже пришел на концерт, в его планах хорошо провести вечер.

Софиты замелькали по пустой сцене, из-за кулис вышла Белладонна. Визг фанатов звучал прекрасным аккомпанементом к ее звонкому голосу:

– Привет, Лос-Анджелес!

Джек вытянул шею, чтобы разглядеть блондинку.

Белладонна, маленький ураган, носилась по сцене и пела о наивной девушке, которая впервые пришла в клуб. Возможно, и она была такой? Из-за немецкого акцента певица выговаривала слова четко, будто отбивала каждым слогом барабанную дробь, а ноты звучали кристально чисто; если бы не обращения к толпе и сбитое от танцев дыхание, Джек бы решил, что она поет под фонограмму. «Профессионал! – думал Льюис. – Педантичная и дисциплинированная немка – как полагается по стереотипам».

Экраны представили артистку в полный рост. Она была значительно ниже двух танцовщиц, но сияла так, что сразу становилось понятно: концертом правит Белладонна.

Платье, темно-синее, как вода ночью в озере, едва доставало певице до острых коленей, на ногах армейские ботинки, а руки украшены татуировками. Джек прищурился: рассмотреть лицо оказалось непросто – Белладонна ни секунды не могла устоять на месте! Благодаря плакатам в комнате Джонни Льюис знал – у Белладонны красивое лицо: аккуратный нос, губы без явного изгиба и слегка раскосые по азиатскому типу серые глаза. На фотографиях певица всегда ярко накрашена и потому казалась неестественной куклой. Красивой, но пустой. Джеку хотелось рассмотреть Белладонну, убедиться, что она реальна. И это удалось, когда экран успел поймать ее счастливое лицо. Но и сегодня Белладонна предпочла скрыть личико под макияжем: синие тени с блестками, помада в тон. Явно вдохновлялась Дэвидом Боуи [2 - Британский музыкант.].

Юная, дерзкая – так бы Джек описал Белладонну. И хорошенькая. Джек понимал: певица очаровательна, но она не Лиззи. Тем не менее Джек понял помешательство сына. Харизма, талант и миловидная внешность – адский коктейль. На сцене Белладонна смотрелась органично. Есть артисты, которые излучают магию и становятся кумирами. Белладонна определенно в их числе.

На что еще она способна?

Прожектор сменил траекторию, ослепив зрителей балкона. Джек выругался и прикрыл глаза ладонью, прячась от неприятного белого света. Несколько секунд он ничего не видел. Дезориентация. Темнота.

Белладонна молчала. «И часто она забывает тексты собственных песен?» – изумился Джек. Толпа подхватила и спела куплет за артистку. Когда балкон вновь погрузился в приятный глазам полумрак, а Джек смог без боли смотреть на сцену, Белладонна идеально тянула припев.

– Что исполним дальше? – спросила она у фанатов. – «Бандит»?

Поклонники поддержали ее визгом, и Джек пришел к выводу, что фанаты обожают эту песню. Ему же было абсолютно плевать на репертуар. Он ругал управляющего светом, а допив напиток, вновь направился к бару. Джек взял еще колы, вернулся на диванчик и залез в телефон, чтобы проверить счет пропущенного бейсбольного матча.

Льюис не сразу обратил внимание, что Белладонна стала петь близко: «О, мой Бандит, почему ты меня разлюбил?» Слишком. Близко.

Джек поднял глаза, его зеленые встретились с ее серыми. Густо-накрашенными. Глазами любимой певицы его сына.

– Развлечемся, Бандит? – спросила Белладонна в микрофон и направила на Джека кислотно-оранжевый водяной пистолет. Вероятно, реквизит к песне «Бандит». Нажала – и пара капель воды украсили толстовку.

«Какого черта?» – успел подумать Джек, перед тем как произошло непоправимое. То, что впоследствии изменило его спокойную жизнь. Но в тот момент происходящее казалось забавной выходкой.

– Хорошо. – Он ухмыльнулся, взял бокал колы, отсалютовал.

Дал «зеленый свет» безумию. Позволил ситуации обрести опасный оборот, а его самого затащить на аттракцион «Белладонна».

Пристегни ремни, Джек Льюис, ты купил билет в персональный ад.

Она танцевала. Исполняла песню. Играла роль.

Но он-то… Он! Ему это зачем? Джек не мог понять. Сидел на диване и наблюдал за Белладонной. Актриса ее личной постановки под названием «Девушка Бандита». Он был реквизитом. Бандитом. Джек, загипнотизированный сладким голосом и томными движениями, следил за тем, как она исповедовалась: «Я полюбила Бандита, выбрала не того парня…»

– Тебя, – прошептала она в микрофон, наклонившись к его лицу. Джек не успел понять, когда произошло следующее: она обвила голыми ногами его бедра, словно лиана, – он чувствовал жар ее тела через джинсы. Было ли слово «тебя» в песне? Он не знал. Попытался отстраниться, но Белладонна сильнее прижалась, проводя водяным пистолетом по его торсу, ниже, к ширинке. – «Почему ты меня разлюбил? О, мой Бандит…» – Он забыл, как дышать, пока она, положив пистолет на его пах, свободной рукой забирала бокал – Льюис обрадовался, руки дрожали, бокал норовил вот-вот упасть. – «Бандит». – Белладонна резко встала, поставила бокал на стол, взяла водяной пистолет и прислонила к лицу Джека: мокрый пластик царапнул кожу. – «Бандит», – пела и опускала пистолет ниже… ниже…

– Хватит, – вырвалось у Джека.

Он очнулся. Перестал быть реквизитом и осознал: происходит чертов концерт! Где. Собралась. Толпа. И. Где-то там. Джонни!