Кровь черного подсолнуха

Ночевать решили каждый у себя, мотивировав это отсутствием водоснабжения и электричества в лесу. На том и разошлись в разные стороны. У каждого своя цель, свое желание… Дойдут ли они до эфемерной мечты?

Глава 2

Ветер пронизывал до костей. Пробирался под кожу, перебирал мышцы и сжимал горло. Накрапывал мелкий дождик, который так не нравился Ясе, но предстоящее путешествие будоражило. Ничто уже не могло лишить ее решимости и оптимизма. Августа же, напротив, была мрачнее тучи.

– Мне это не нравится.

– Знаю. И я ни к чему тебя не принуждаю.

– Я не могу пустить тебя одну!

– Август, я уже не маленькая, – терпеливо начала Яся. Ей одновременно и льстила забота сестры, и бесила не на шутку, заставляя доказывать прежде всего себе, что она способна сама за себя постоять. – Тебе не обязательно ввязываться в каждую мою авантюру.

– Я не могу. Я обещала маме, что буду за тобой приглядывать.

– Теперь ты планируешь до самой смерти за мной хвостом ходить? – разозлилась Яся, вступая в лужу идеально чистыми кедами. Она всегда аккуратно носила одежду, практически не пачкаясь. В то время как Августа, напротив – вечно маралась с ног до головы, впрочем, не замечая этого. Одно же единственное пятно в облике Яси заставляло ее чувствовать себя грязной не только внешне, но и внутренне. – Чертов дождь! Почему не сказала, что ты не девственница?

Резкая смена темы казалась девушке отличным поводом отстранения от ярости. Очередной порыв ветра едва не свалил сестер на землю.

– А нужно было? Это всего лишь легенда, Ясь. Не существует магии, понимаешь? Если бы она была, хоть капелька, я давно уже вернула бы родителей.

– Хватит, Август! Их уже не вернёшь! – крикнула Ясмина, поворачиваясь к сестре. Но Августа шагала дальше, не замечая ничего вокруг. Она так и не смогла поверить, принять то, что как раньше уже не будет.

Вспоминались эпизоды, отрывками, как нарезкой кадров в киноленте моменты. Счастливые и не очень. 

Походы по паркам аттракционов, сладкая вата и горы попкорна – папа всегда был щедрым. 

Бесконечные праздники: вся их жизнь была праздником. Наверное, из-за любви. Ее в этой семье можно было лопатами грести…

Их последний Новый Год, с огоньками, блестящей мишурой, искренне счастливыми улыбками и не менее искренней грустью, после новости о расставании с родителями на целый месяц. Невиданный срок для дружной семьи. 

– Не нужно переживать и, тем более, грустить! С вами останется бабушка. Мы ведь всего на месяц! – сказала тогда яркая, как канарейка, мама. – Вы уже большие девочки, а нам с папой очень нужно отдохнуть после такого тяжелого года. Сами понимаете, у вас школа, вместе мы можем отдохнуть только летом…

Она всегда так с ними разговаривала, с самого детства: по-взрослому и как-бы немного извиняясь за что-то. А потом родители пропали где-то на горнолыжном склоне среди Альпийских гор. 

Надеяться было не на что: холод в горах собачий, замерзнуть на раз плюнуть. Родители ушли кататься и не вернулись. А работники курорта забили тревогу, только когда месячная оплата номера закончилась. Они ведь вместе были… Да, очень некстати родители любили друг друга до сумасшествия. Всегда и везде были вместе… А так бы поругались, вовремя заметили пропажу второго, и никто бы не погиб, никто! Нет же. Вместе – значит, до конца. Даже в смерти. 

Хотя, если постараться отстраниться от эмоций, Августа была даже рада, что это случилось вот так. Она не могла себе представить родителей старыми, или еще хуже, разведенными. Ужас! Лучше так. 

Наверное, не так уж и плохо покоиться под тысячей нетающих снегов, главное ведь вместе. Навечно.

До дома оставалась пара сотен метров. Вот уже показались мусорные баки, как всегда доверху наполненные смердящими отходами, горстка облинялых подростков на детской площадке, громко ругающихся матом. Серьги в носах, губах и бровях, разноцветные волосы и сигареты в зубах. Типичные подростки двадцать первого века. Яся скривилась, бросив на них быстрый взгляд, но порадовалась, что переходный возраст у нее прошел совсем по-другому. Хорошая, но взрывоопасная – лучшая краткая характеристика Яси.

На самом деле, они смотрелись вместе довольно колоритно: Ясмина – с огненно-красными волосами; в белых кедах, один из которых стал грязно-серым, что невыносимо раздражало девушку; темных джинсах и толстовке оверсайз, неопределенного цвета: то ли фиолетового, то ли бордового, так сразу и не разберёшь. И Августа – с желтыми, как летнее солнце, волосами, в лёгком сарафане и босоножках. Платье давно было мокрым и липло к телу, над левой грудью виднелось пятно от мороженого, не смытое дождем, но девушку это ничуть не портило. Она была насквозь светлой и чистой, как младенец.

Наконец, преодолев последние метры, девушки вошли в подъезд – дверь давно была сломана, и в тамбуре стояла дикая вонь. Сюда время от времени заглядывали алкаши и другие… личности без определенного места жительства.

В квартире на первом этаже было предсказуемо прохладно и сыро из-за близости подвала. Август скинула босоножки прямо посреди коридора и ушла ставить чайник, а Яся привычным жестом поставила их на этажерку и принялась снимать кеды.

– И кто ещё за кем приглядывает? – пробурчала девушка себе под нос. – Черт! Они же не высохнут до завтра!

– Ты серьезно собираешься идти в лес в белых кедах? – громко спросила сестра из кухни.

– Нет, – раздражённо отмахнулась Яся. – Я просто хотела взять их с собой на всякий случай.

– Сестреныш! Из того, что я поняла, нам предстоит не меньше месяца ночевать в лесу, раскрывая друг другу всю свою подноготную, в надежде найти поле черных подсолнухов, которые якобы исполняют любые желания, – проговаривая все это, Август вернулась в прихожую. На губах играла лёгкая улыбка, а в глазах плясали смешинки. – Если все так и будет происходить, на кой тебе кеды? Да ещё и белые!

– Иди ты, – беззлобно проворчала Яся. – Как будто я была в подобных… походах.

– Кстати об этом! Нужно позвонить Лиле и узнать, где нам достать палатку.

– Какую ещё палатку?

– И спальные мешки. И железные чашки-миски. – Как будто не услышав вопроса сестры, продолжила Августа. – Короче, тащи телефон. Будем Лиле звонить.

– На. – Яся протянула сестре телефон и ушла в свою комнату. Мелькнула мысль, что со всеми этими деталями девушка должна разбираться сама, а не вешать на сестру, ведь это ее инициатива… Но Яся заставила совесть замолчать, и включила компьютер. Старый монстр запускался, как всегда, невыносимо медленно. Девушка окинула взглядом постеры над столом: Йен Сомерхолдер, Данила Козловский и Антон Батырев были все так же ослепительно прекрасны. Три совершенно разных мужчины, лучшие актеры всех времён, по скромному мнению Яси, с укором глядели на девушку со стены, сверкая улыбками.

Яся повернулась к идеально заправленной односпальной кровати, посмотрела на вспузырившиеся обои, которые давно пора было заменить и остановилась на комоде. Нужно собирать вещи. Ещё бы знать, что собирать…

– Ясь, я дозвонилась, – Августа влетела в комнату и уселась на кровать, смяв покрывало.

– И? – спросила Яся, повернувшись к сестре.

– Нам нужно только собрать свои вещи, купить чашки-миски-ложки и провизию на себя. Палатки Лиля купила задолго до того, как нашла команду для путешествия, аж три штуки, двухместные. Сказала, что поместимся. – Августа говорила возбуждённо, нервно жестикулируя, из чего Яся рассудила, что сестра прониклась скорым приключением и даже захотела его. Впрочем, в этом не было ничего сверхъестественного: сестры нигде не были, всю жизнь двигались как во сне – учеба-дом-работа. А тут – приключение. Настоящее!

Вот только Ясмина, ранее агитировавшая за путешествие, теперь была не так уж и рада. Поход к черным подсолнухам представлялся ей чем-то вроде лайтовой прогулки по лесу на один день. Типа въехали в лес, поторчали там пару часов, нашли поле и загадали желание. Все. А тут оказывается, не все так просто… Ну, по крайней мере, это будет интересно.

Мстислав

Войдя в темную квартиру, Маст прошел по паркету в грязной обуви, включил свет в ванной. Глаза, отраженные в зеркале, горели серебром. Или… ртутью? Эффект тот же. Готов служить на благо общества, долго и муторно, но только попробуй, разбей – отравит и глазом не моргнет.

Эта девушка, Ясмина, будила в нем самое темное и гнилое, что таилось в глубине его души. Она слишком похожа на него, Маста. Не внешне, совсем нет – внутренне. Такая же одинокая, надтреснутая и бойкая. Пожалуй, ее тоже можно сравнить с ртутью.

Доставать ее, подкалывать, бесить – приводит Мстислава в чистейший восторг, который он получал разве что на сцене в школе.

Умывшись, Маст немного постоял, облокотившись на раковину. Не в силах подняться и делать что-либо, он думал, что было бы неплохо простоять так целую вечность. Ни о чем не беспокоясь, не жалея, не прося. Но лучше, конечно, переместиться в кровать.

Он должен будет играть роль шута… Эту роль он ненавидел больше всего. Хотя особый кураж в ней, конечно, имеется.

На сборы ушло не больше часа: парень знал, что необходимо для жизни в лесу. Раньше, до оглушительной карьеры отца, они часто ходили в походы. Эти воспоминания, лучшие его воспоминания, сейчас резали больнее самого острого ножа в мире. Отчасти Маст был рад, что скоро эти воспоминания будут заменены. Конечно, невозможно стереть из памяти их семейные вылазки, но по крайней мере, они выцветут, как старая пленка.

В его однушке, снятой отцом к семнадцатилетию, все было на виду. Парень ещё раз оглядел помещение, силясь вспомнить, что он забыл. Маст знал: так происходит всегда. Не бывает такого, чтобы просто всё собрать и не забыть ничего стратегически важного. Хотя, как показывает практика, без этого «чего-то» всегда обходишься, причем с лёгкостью.

С трудом впихнув второй спальник в походный рюкзак, парень вздрогнул: он только теперь понял, что сложил всего по два, как делал раньше.

– Вот черт! – хлопнул себя по лбу. – Идиотская сила привычки!

От самокопания парня отвлекла вибрация в правом кармане джинс. Выудив телефон и мельком отметив «Мать» на экране, парень ответил: