Скованная тьмой

Судя по чуть приподнятому уголку губ, ему очень даже весело.

– Тр…

– Аааааа! – я бегу в женскую раздевалку, прежде чем Стил успевает подойти еще ближе. От кафельной плитки отражается громкий звук моих шагов, практически заглушая его смех.

Чтобы собраться с силами и выйти из своей безопасной зоны в виде ванной комнаты, мне нужно целых пять минут. Купальник у Эш совсем не вульгарный, во всех смыслах этого слова. Все что нужно прикрыто. Но я чувствую себя почти голой, одетая всего в пару кусочков ткани. Вероятно, потому, что до этого дня ни разу в жизни не надевала ничего подобного.

Я распахиваю дверь и вижу Стила, сидящего на стуле с закрытыми глазами. Грудь его обнажена, а руки убраны за голову, будто он загорает на пляже. Он выглядит таким расслабленным, что я невольно начинаю завидовать. Вот бы и мне чувствовать себя сейчас так же спокойно.

– Я уж подумал, что тебе нужна помощь с переодеванием.

– Ха-ха. Разве что в твоих снах.

Дюран откидывает голову назад и осматривает меня с ног до головы.

– В моих снах ты точно будешь в этом розовом бикини.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него с максимальным недовольством.

– Прекрати. Когда ты говоришь такие вещи, то похож на какого-нибудь мерзкого извращенца. Или Стерлинга.

Он встает со стула, недоуменно изогнув одну бровь.

– Принято.

И совсем я не пялюсь на его накачанную грудь и пресс. Нет. Не я.

Сделав три больших шага вперед, Стил оказывается в воздухе, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Его тело с громким всплеском погружается в воду, поднимая вокруг себя тучу брызг и нарушая спокойствие водной поверхности. Над краем бассейна формируется небольшая волна.

Около моих ног образуется лужа. Я поджимаю пальцы, как только влага касается их. Кажется, вода в бассейне теплая, но по всему моему телу пробегает табун мурашек.

Может, все-таки не надо, а…

Парень выныривает с широкой улыбкой. Мокрые волосы падают ему на лицо. Но вместо того чтобы убрать их назад, он трясет головой, и пряди разлетаются во все стороны.

– Пути назад нет, – говорит он, словно читает мои мысли. – Ты уже согласилась.

– Принудительно, – отвечаю ему я, мысленно подбадривая себя: «Давай, Эмберли. Ты справишься. Много кто умеет плавать и не тонет. Это просто вода. Ты же каждый день ее пьешь и принимаешь в ней ванну. Здесь совершенно нечего бояться».

На цыпочках подбираясь к краю бассейна, я опускаюсь вниз, напряженно усаживаясь на край. Руки трясутся, но я это быстро скрываю. Опускаю одну ногу и позволяю ей погрузиться под воду. От ступни по коже медленно скользит прохлада. Температура воды чуть ниже моей собственной. Я осторожно погружаю вторую ногу и пытаюсь расслабиться, но это физически невозможно.

Стил стоит в воде чуть дальше от меня, но всего несколько сильных гребков – и он оказывается рядом и кладет руки на бортик слева от меня. Пока он садится, его рука касается моего бедра, но я делаю вид, что не замечаю этого.

– Так что у тебя за проблемы с водой?

Его прямота ставит меня в ступор. Мы с ним мастера хождений вокруг да около, а уж в построении эмоциональных стен и вовсе эксперты. Не уверена, что готова посвятить его в эту часть своей истории.

Уязвимость причиняет мне дискомфорт.

– У нас с ней прекрасные отношения, – уклоняюсь я от ответа. – На расстоянии.

Парень внимательно смотрит на меня, замечая то, как напряжено мое тело, и то, как я избегаю зрительного контакта.

– Дело ведь не только в том, что ты не умеешь плавать?

В яблочко.

– Ты боишься по какой-то причине.

Я прерывисто смеюсь.

– Ты имеешь в виду тот раз, когда меня во время наводнения унесло течением вниз по реке, или тот, когда я поскользнулась в бассейне в аквапарке, а спасатель сделал вид, что ничего не заметил?

Брюнет неожиданно напрягается, и его рука снова врезается в мою ногу, но я не обращаю на это внимания. У меня начался словесный понос.

– Или рассказать тебе о том, как я объясняла приемным родителям то, что ныряла в озеро, бассейн или реку в одежде, чтобы спрятаться от теневых тварей? Ни к чему хорошему это не приводило. Люди не хотят оставлять у себя девочку, которую считают лгуньей или выжившей из ума.

Провожу рукой по своим спутанным волосам.

– Честно говоря, было время, когда я и правда задумывалась, а не схожу ли я с ума на самом деле?

Я заканчиваю говорить, и единственное, что можно услышать в комнате, – звук воды, выходящей за края бассейна. Я концентрируюсь на ряби, идущей по водной глади, а не на парне рядом со мной. От внезапного наплыва эмоций мне становится очень жарко и лицо краснеет. Зачем я вообще рассказала все это?

Такое ощущение, что проходит целая вечность, прежде чем низкий тембр Стила эхом отражается по всей комнате.

– То, что случилось с тобой – несправедливо.

Я фыркаю.

– Не нужна мне твоя жалость. Жизнь вообще редко бывает справедливой.

Снова воцаряется тишина, и я украдкой бросаю на него взгляд.

– Я не жалею тебя, – черты его лица становятся жестче, но он злится не на меня. Он злится из-за меня. – Ты должна была расти в любящей, полноценной семье, которая помогла бы тебе понять наш мир. Никто не заслуживает такой участи, которая досталась тебе, – говорит он, явно читая между строк все, что я озвучила и о чем умолчала.

Уголки моих глаз начинает щипать. В груди разливается приятное тепло и что-то сжимается. Я снова смотрю на Стила, понятия не имея, что чувствую в данной момент. Эти ощущения просто разрывают меня изнутри. Прекращая наш зрительный контакт, я ищу путь отступления.

Кто сказал, что от проблем не убежать?

Мои глаза находят красную табличку с надписью «Выход» над дверью у другого конца бассейна. Я уже собираюсь удрать, как вдруг что-то щекочет мое предплечье.

Парень ведет кончиками пальцев вниз по моей руке. От его прикосновений по коже бегут колючие мурашки. Он доходит до запястья и накрывает мою ладонь своей.

– Вперед. Пора научиться плавать.

Опускаясь в бассейн на несколько футов[4 - Фут – мера длины, равная 30,48 см.], Дюран тянет меня за собой, и я соскальзываю с края, позволяя ему увести меня на глубину. Я оказываюсь по плечи в воде, и меня начинает трясти. Почти все тело немеет. Я понимаю, что этот страх не обоснован, но легче от этого не становится.

Это было плохой идеей.