Тайна повесы

Одна мысль твердо поселилась в ее голове и затмила все остальные: если она ничего не изменит, то жизнь пройдет мимо нее, а она так и умрет. Одинокой.

Не сказать, что она была несчастна. К собственному удивлению, к своему вдовству она привыкла, жизнь ее была комфортна и даже приносила некоторое удовлетворение. В первые месяцы после смерти Джона Франческа на за что бы не поверила, что сможет так жить, сможет найти себе какое-то место в мире. Однако она не только нашла свое место, но даже обрела своего рода покой.

Жизнь графини Килмартин ей нравилась – поскольку Майкл так и не женился, она оставила за собой титул и прилагающиеся к нему обязанности. Франческа обожала Килмартин, ей нравилось самостоятельно заправлять поместьем, а Майкл не вмешивался. Уехав из страны, он распорядился, что Франческа управляет графством по своему разумению, и она оценила этот дар по достоинству, когда прошел шок от его внезапного отъезда. Этот подарок оказался самым ценным, который она могла только ждать.

Этот подарок – ее занятие, цель в жизни. Благодаря ему Франческа перестала пролеживать дни на кровати, смотря в потолок.

У нее были родственники – и Бриджертоны, и Стерлинги – и друзья, она вела активную и интересную жизнь в Шотландии, а несколько месяцев в году и в Лондоне.

Франческе следовало чувствовать себя счастливой – она так и делала, в основном.

Только теперь она хотела ребенка и спустя некоторое время наконец-то призналась себе в этом. Ведь это желание означало в определенной степени измену Джону – ведь отцом будет не он, а Франческа все еще, спустя столько времени после его смерти, не могла себе представить ребенка, своего ребенка, в чертах которого не будет узнаваться Джон.

Но самое страшное другое – ведь ей придется снова выйти замуж. Придется снова сменить фамилию и дать обет верности – другому мужчине. Придется клясться, что отныне и навеки он будет первым в ее сердце и душе. И пусть эта мысль больше не отзывалась болью в сердце, все равно даже воображать все это было как-то… странно.

Увы, думала она, на жизненном пути женщины нередко происходят события, которые надо просто пережить. Таким образом, одним промозглым февральским днем Франческа, глядя на падающий снег через окно в Килмартине, просто решила, что новый брак – очередное такое событие.

Пусть это и странно, но действительно ли его стоит бояться? В сравнении с многими другими вещами в целом мире…

Вот почему Франческа велела паковать вещи, чтобы в этом году отправиться в Лондон пораньше. Она взяла за привычку проводить сезон в Лондоне, нанося визиты друзьям и родственникам, совершая покупки и посещая концерты и театры. Сезон – время, когда она позволяла себе наслаждаться тем, чего не сыщешь в шотландской глуши.

Однако этому сезону суждено быть иным. Первым делом она обновит туалеты. Недавно Франческа перестала носить траур, но гардероб ее по-прежнему оставался блеклым – в серых и лавандовых цветах. И она совершенно перестала следить за модой, что недопустимо для женщины ее положения.

Теперь пришла пора носить синий. Яркий, словно полевые васильки. Когда-то этот цвет был ее любимым, и она носила его с радостью, в предвкушении, как все будут замечать, что синий идеально подчеркивает цвет ее глаз.

Отныне Франческа будет покупать себе не только синее, но и ярко-розовое, желтое и даже – при этой мысли сердце взволнованно затрепетало – бордовое. Ведь сейчас она не дебютантка. Она вдова, завидная партия, и вести себя может иначе.

Хотя надежды и желания у нее были те же. Франческа отправлялась в Лондон, чтобы найти мужа.

Прошло уже слишком много времени.

Майкл осознавал, что затянул с отъездом домой. Но поездку в Англию оказалось легче откладывать, нежели нет. Из приходивших с удивительной регулярностью писем матери он знал, что под управлением Франчески графство процветало. У Майкла не было никого, кто стал бы упрекать его в безответственности и пренебрежении своими обязанностями, а те, кто остался в Англии, жили себе – и даже лучше, чем в те времена, когда он присутствовал в их жизни.

Майклу было не в чем себя упрекнуть.

От своей судьбы можно убегать хоть до самой смерти. Однако, отметив третий год пребывания в тропиках, Майкл наконец признался себе в том, что экзотика ему надоела, а климат и вовсе начал отравлять жизнь. Когда-то Индия дала ему место в жизни, цель, нечто новое, отличное от привычных ему двух занятий – войны и кутежа. На борт корабля он взошел, не имея ни надежд, ни планов. Он знал лишь армейского приятеля, перебравшегося в Мадрас тремя годами ранее. Но менее чем через месяц Майкл получил пост чиновника. Он принимал важные решения, следил за выполнением законов, от которых зависела жизнь многих людей.

Теперь Майкл наконец понял, почему Джон с такой ответственностью подходил к выполнению обязанностей, наложенных на него местом в парламенте.

Увы, Индия не принесла ему счастья. Покой – да, что даже странно, ведь он трижды чуть не простился с жизнью. На самом деле даже четырежды, если учесть схватку с индийской принцессой, превосходно управляющейся с кинжалами. (После Майкл утверждал, что без труда обезоружил бы ее и остался невредим, однако сам-то помнил, каким кровожадным был ее взгляд, и с тех пор взял на заметку, что не стоит впредь недооценивать женщину, считающую себя, путь и ошибочно, униженной.)

За исключением же смертельно опасных неприятностей, пребывание в Индии оказалось крайне полезным, потому что он научился многому. И наконец делал в жизни что-то важное, что-то собой представлял.

Но самое важное, что дала ему Индия, это ощущение покоя. Он был спокоен, потому что знал, что нигде здесь не столкнется с Франческой.

Пусть ему не стало лучше оттого, что Франчески не было рядом, но стало легче, это точно.

Однако пришла пора принять суровую реальность и смириться с тем, что придется всю жизнь терпеть нахождение Франчески где-то рядом. Итак, Майкл упаковал чемоданы и обрадовал камердинера вестью, что их пребывание в Индии подошло к концу. Заказав себе роскошную каюту на борту «Принцессы Амелии», он отправился домой.

Конечно, придется встретиться с ней лицом к лицу. От личной встречи с Франческой он не отвертится. Придется снова смотреть в ее синие глаза, преследующие его в воспоминаниях все эти годы, и притворяться ее другом. Ведь только дружбы она хотела и ждала от него в те страшные месяцы после смерти Джона, а он не смог ее ей дать. Но вдруг теперь, когда время, возможно, сыграло свою роль, ему это наконец удастся. Майкл, безусловно, не рассчитывал, что, увидев Франческу, поймет, что чувства его ушли, или что она как-то кардинально изменилась. Но Майкл перестал при обращении «граф Килмартин» выискивать глазами Джона, а это уже многое значило. Вполне вероятно, что теперь, когда горе больше не отравляет их жизнь, он сможет общаться с Франческой, не считая себя вором и предателем, похищающим у покойного брата объект своего вожделения. Майкл даже смел надеяться, что Франческа достаточно оправилась, чтобы не требовать от него выполнения всех обязанностей Джона. Кроме одной, разумеется.

Он радовался, что прибудет в Лондон в марте – а Франческа приедет позже, только к началу сезона.

Майкл был храбрым, что не раз доказывал при разных обстоятельствах, в том числе и на поле битвы. Но ему хватало и честности, чтобы признаться себе: грядущая встреча с Франческой пугала его сильнее, чем армия французов или разъяренный тигр из джунглей.

Кто знает, вдруг ему повезет, и она вообще в этом году не приедет в столицу? Ох, как он был бы рад такому раскладу.

Давно стемнело, но Франческе никак не удавалось заснуть. В доме было холодно, почти как на улице, но она сама была в этом виновата.

Конечно, не в том, что уже стемнело. В конце концов, полагать, что ночь наступила по ее вине, – это как-то слишком. А в чем она действительно виновата, так это в том, что к ее приезду дом не был подготовлен. Она забыла сообщить, что в этом году приедет в Лондон на месяц раньше, и в результате ее ждал пустой непротопленный дом, в котором почти не осталось угля и свечей.

Утром, когда экономка и дворецкий совершат необходимые покупки, все наладится, но этой ночью Франческе придется померзнуть в своей постели. Как назло, день выдался на редкость холодным, а от резкого ветра было еще холоднее, чем обычно в это время года. Экономка предложила оставить весь имеющийся в доме уголь для камина в господской спальне, но Франческа не позволила. Пусть она и графиня, но не допустит, чтобы из-за нее все остальные люди в доме спали в нетопленых комнатах. Тем более из-за своих необъятных размеров господская спальня требует огромного количества угля для должной протопки, а особенно тяжело ее протопить, когда во всем доме холодно.

Библиотека! Вот и нашлось решение проблемы! Библиотека мала и уютна, а при закрытой в коридор двери тепло от камина в ней сохранится до утра. Там даже есть удобная кушетка, на которой вполне возможно выспаться. Пусть кушетка и маловата, но на ней спать все же лучше, чем трястись от холода в огромной ледяной кровати.

Франческа выбралась из-под одеяла и, дрожа от холода, ринулась к висевшему на спинке кресла пеньюару. Конечно, пеньюар едва ли мог согреть – Франческа не предполагала, что стоит взять с собой теплый халат, – но он все равно теплее ее сорочки, а выбора в любом случае нет. На заледеневшие ноги она надела толстые шерстяные носки, из-за которых ногами скользила по каменным ступеням по пути в библиотеку и едва не упала. Удержавшись на ногах, она перешла на ковровую дорожку и поспешила к библиотеке.

– Скорей бы развести огонь. Огонь, огонь… – шептала она на бегу, представляя, как, оказавшись в библиотеке, она сразу же позвонит в звонок для прислуги, и скоро в камине весело затанцует пламя. Наконец-то согреется ее нос, пальцы из синих снова станут нормального цвета, а потом…

Франческа распахнула дверь в библиотеку.

В тот же миг с ее губ сорвался крик. Огонь в камине уже пылал, однако, протянув к теплу руки, рядом с ним стоял какой-то мужчина. Франческа сразу стала озираться в поисках предмета, который можно было бы использовать как оружие.

Но мужчина вдруг обернулся.

– Майкл?!

* * *

Майкл не предполагал, что она окажется в Лондоне так рано. Ему такой вариант даже на ум не приходил! Конечно, он все равно бы отправился домой, но по крайней мере попытался бы подготовиться к этой встрече. Он бы приучил свое лицо носить небрежную усмешку и оделся бы с иголочки, дабы убедительнее играть роль неисправимого повесы.

Но что теперь?! А теперь он стоит перед ней с открытым ртом, безуспешно стараясь игнорировать тот факт, что из одежды на ней лишь сорочка да тоненький пеньюар, под которыми без труда различаются…

Майкл сглотнул. Не нужно на нее смотреть. Ни в коем случае нельзя себе этого позволять.

– Майкл? – снова она позвала его по имени.

– Франческа, – отозвался он, поскольку не мог и далее позволять себе молчать. – Что ты тут делаешь?

Его вопрос как будто вывел ее из оцепенения.

– Это я-то что тут делаю? – переспросила она. – Кажется, не я все эти годы пребывала в Индии. Что ты тут делаешь?

Майкл пожал плечами в своей небрежной манере:

– Решил, что пора бы мне вернуться домой.

– А почему не написал?