Александр Градский. Гранд российской музыки

– По поводу гимна России был разговор с министром культуры Мединским. От президента было поручение записать гимн России как-то так, чтобы охотнее пели обычные люди при воспроизведении фонограммы вместе с оркестром и хором, записанными профессионально. Состоялась встреча министра с тремя музыкантами, назову их: Владимир Минин, Владимир Федосеев и я. Плюс руководство Сретенского хора – по моей инициативе.

Поначалу попробовали записать вариант «как обычно». На мой взгляд, неверная мысль. Затем я предложил сделать свой вариант, объяснив, что и как надо делать. Мне пошли навстречу: запись, соответствующая моим идеям, состоялась. Впервые гимн был записан нами многоканально, с возможностями править и дописывать, а заодно «чистить» звук в неточно исполненных отрывках.

Полгода я это все доводил до идеала: результат, на мой взгляд, достигнут. Гимн звучит в более низкой тональности, медленнее и торжественней. Трудно сказать, кем я себя считаю в данном проекте: скорее всего, продюсером, что ли…

– Как и почему работа была заказана именно Градскому?

– Это вопрос не ко мне…

– Следующий точно по адресу: после победы в двух сезонах «Голоса» принимать участие в третьем – определенный риск. Есть уверенность, что Градский как наставник сможет и в новом сезоне сделать викториальный выбор – довести своего ученика до победы?

– Отвечу по порядку. Риск есть, а именно: выиграет мой подопечный – ну ладно, но вроде, как и скучно… Проиграет – кто-то позлорадствует, ну, дескать, наконец этот «танк» остановили…

По поводу «уверенности»… Уверенным можно быть только в обязательной конечности человеческого бытия. Все остальное всегда под вопросом.

Приходится гадать, опираясь на долгий мой опыт общения с нашей публикой: и телевизионной, и зальной. Конечно, границу между этими людьми провести невозможно, однако проект неожиданно смешал все предположения на тему – кто, почему, из каких соображений садится, как подорванный, к «ящику», а потом еще в Сети и на кухнях все эти телештуки обсуждает, а далее еще и sms строчит, которые в конечном итоге и определяют победителя. У меня, конечно, есть некие предположения, но о них умолчу: тактика, понимаешь, стратегия…

– Каков прогноз по дальнейшей судьбе победителей первых двух сезонов – Дины Гариповой и Сергея Волчкова?

– Становление артиста – процесс долгий, трудный, подчас непредсказуемый.

Знаю только одно – оба моих подопечных хорошо поют, умело общаются с прессой и с начальством, слушают вполне внимательно, что и как я им сейчас советую, иногда делают по-своему, иногда – по-моему, но выбор поведенческий и творческий они делают сами, и это правильно. Фактор короткого успеха они успешно освоили, о длительном пребывании в сердцах людей необходимо думать всегда и не допускать проколов.

– Нужно ли вообще передавать опыт? На «Голосе» впервые (или не впервые?) появились ученики? Их человеческие качества имеют значение – или только вокальные? Можно ли передавать свой дар тому, кто по-человечески неприятен?

– Не впервые: и не ученики, а подопечные. Я только подчищаю и чуть подправляю, не более. Кстати, какие у тебя человеческие качества – такие и у тех, кто рядом с тобой, оказывается. Несовпадения бывают, но чаще я угадываю проблему заранее и дистанцируюсь, если получается. А Дар дается свыше и его передать невозможно.

– Гордость за учеников сравнима с гордостью за детей?

– За детей – больше. Но за ребят тоже, конечно, радуешься…

* * *

Про детей. На сегодняшний день у Александр-Борисыча уже четверо. Про старших – Даниила и Марию – многие знают. Маша начинала еще в программе «Времечко», затем была соведущей в программе Первого канала «В наше время». Засветилась она и в «Голосе», помогала отцу в кадре (за кадром она помогает ему всегда).

* * *

– Что дало Марии участие в качестве консультанта звездного отца?

– Маше эта вся хрень страшно нравится, а мне нравится Маша, ессстессстно…

Ее помощь, особенно в выборе современного репертуара, всегда невозможно переоценить, при этом – со вкусом ее надо считаться… до определенной степени, сами понимаете…

* * *

Тайком от отца засветился в третьем сезоне «Голоса» и Даня Градский. Интересно: единственный, с кем Градский себя соизмеряет, – это его сын Даниил. Только в адрес Дани АБГ может говорить: «В твоем возрасте я уже…», «Когда мне было столько лет, сколько тебе, я…» За этими сентенциями обычно следует перечисление достижений & свершений, которые реально имели место.

Только в диалоге с сыном Борисыч словно забывает о несоизмеримости. И не только в смысле Дара свыше, но и в смысле жизненного контекста. Градский-старший не рос «в тени больших деревьев». На него никто никогда не давил, сам же он давить умеет. Впрочем, дети его обожают и легко прощают как маленькие слабости, так и серьезные недостатки.

Про двух сыновей от Марины Коташенко отец не любит подробничать, но для этой книги все же кое-что рассказал.

И – возвращаясь к воспитанникам…

* * *

– Явилось ли неожиданностью то, что некоторые из участников «Голоса» оказались вовлеченными в политические противостояния? Например, факелоносец Олимпийских игр в Сочи Мария Гойя заняла радикальную антироссийскую позицию в контексте событий на юго-востоке Украины.

– Я никогда не высказываюсь на подобные темы публично, исключительно на кухне, с друзьями, со времен очень давних. Привычка… Чтобы ни сказал в таких ситуациях или, не дай бог, написал или подписал, – всегда будешь глупо выглядеть или ввяжешься в свару, не понимая до конца истинных причин происходящего. К тому же, если приобрел с годами какой-то авторитет, незачем кому-то давать шанс им воспользоваться в своих целях. Обычно при этом все равно получаешь обвинения в отсутствии так называемой гражданской позиции, но у меня-то она точно есть – слушай музыку мою, читай стихи… Понимающий поймет, а с непонимающим и говорить незачем, он же не понимает ни черта…

Понимающий поймет, а с непонимающим и говорить незачем.

– События на Украине стали яблоком раздора в среде шоу-бизнеса. Александр Скляр выступил в Севастополе накануне референдума, поддержав «крымский маневр» Путина, а Александр Кутиков, например, был решительно против, считая этот ход аннексией. Приходилось ли беседовать на эту щекотливую тему с Андреем Макаревичем во время регулярных посиделок на его даче?

– Было. Однако дачный суп Андрюхин такой вкусноты, что все остальное как-то на второй план отошло… и на наших многолетних товарищеских отношениях никакие, даже судьбоносные, события и их оценки не могут отразиться. О чем, как и на какие темы мы разговариваем – это наше сугубо личное дело. Да и к шоу-бизнесу мы оба никакого отношения не имеем.

* * *

Для Градского «политическое» относится к разряду «внешнего». Он, как и многие, любит порассуждать на общественно-значимые темы, но предельно аккуратен, когда речь идет о публичных выступлениях.

НЕРОКЕРСКОЕ

– Забвение может убить музыканта?

– Не убить: «придавить», скорее. Смотря кто и чем занимается. Иной на виду, во всех программах торчит, где попадя и ни попадя, а давным-давно погиб, во всех отношениях, а в творчестве и подавно, несмотря на ежедневный тупой пиар.

– Есть ли среди рокеров первой волны недооцененные? Или все-таки уровень наших музыкантов настолько ниже западных коллег, что здесь и говорить не о чем?

– Общий уровень пониже, конечно, но в каждой стране свои «иконы». Джим Моррисон и Боб Дилан не сильно виртуозы, но герои ведь…

– Градский – конченый одиночка, солист по жизни и на сцене. Но если бы была гипотетическая задача собрать группу из наших рок-ветеранов, кого бы можно было представить в качестве аккомпаниаторов?

– Со мной всегда лучшие играли, играют и записываются по сей день. Кого-то уже и на свете нет – это если говорить о сопровождении вокала.

А так, с кем только ни приходилось музицировать – от Минелли и Криса Кристоферссона с Азнавуром, Джоном Денвером и Дайяной Уорвик до всех наших: есть что вспомнить…

– Градский первый, кто из наших музицировал с Миннелли. И первый, кто стал на сцене щеголять исключительно в черном?

– У Высоцкого я никогда на концерте не был, но был убежден, что он должен бы выступать в какой-нибудь черной водолазке и в черных штанах, ну так мне казалось.

Неожиданно потом выяснилось, что он чаще работал на сцене в голубых джинсах: в каких-то даже светло-голубых… и либо в голубой рубашке, либо в зеленой, ну или в серой какой-то. У меня черные джинсы были, знаешь, в каком году? Первые. В 1961-м! И я тебе скажу, почему это произошло. Мой дядя ездил чуть ли не каждый год в Америку. Единственный коллектив, который катался куда-либо по-настоящему, это был ансамбль Моисеева, в котором он танцевал 25 лет. Когда они отправились в загранку в очередной раз, в Америку, он оттуда в 61-м году привез мне в подарок охренительные совершенно джинсы Levi’s – темно-синие… и еще одни джинсы – черные, из простого материала, но с заклепками, такие полуковбойские штаны.

И я, как дурак, в «Левисах» не ходил, хотя это было суперкруто – темные, настоящие. В 61-м ни у кого из знакомых не было таких штанов. Максимально – Wrangler’ы какие-то говенные, польская подделка, а у меня были настоящие Levi’s из Америки. Я им даже стрипки пришил внизу: такие, чтобы через ботинки их надевать, чтобы они выглядели такими… натянутыми – так ноги казались прямее. Короче, я в них не ходил, а ходил вот в этих черных. Ни у кого не было черных штанов, ни у одного человека. Я их носил, я первый полез на сцену во всем черном. Помню, почему: я хотел казаться стройнее. А в 62-м я «прозрел» и носил черные в очередь с «Левисами»… Черные же очки я носил именно потому, что хотел быть похожим на этого поляка, как его зовут… Збигнев Цибульский… Был фильм популярный, не помню, как назывался… а… «Пепел и алмаз». Знаменитый фильм Анджея Вайды, где в черных очках Збигнев Цибульский! Черные очки с просветами такими… Не от солнца, а именно черные очки, сквозь которые были немного видны глаза…

Я только сейчас понял, что лет пять-шесть назад (или даже, может быть, больше) на сцене нашей эстрады в черном выступал один человек.

Единственный раз, когда у меня была съемка 76-го года «Как молоды мы были», меня заставили надеть темно-темно-синий велюровый костюм и светло-голубую водолазку. При весе 70 килограмм я выглядел очень круто.

Но на концертной сцене я постоянно был в черном. И вот, потом началось сумасшествие. Все на сцену стали лезть в черном цвете. Ребята уж точно, да и девочки тоже очень часто.