Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

– Мистер Грей?

– Надо узнать, где сейчас находится мисс Анастейша Стил!

– Ясно. – Он делает паузу. – Положитесь на меня, мистер Грей.

Я понимаю, что это незаконно, однако она может попасть в беду.

– Спасибо!

– Свяжусь с вами через пару минут.

Вернувшись в гостиную, обнаруживаю, что Элиот потирает руки и веселится, а на его лице сияет глупая ухмылка.

– Этого я не пропустил бы за все богатства мира! – злорадствует брат.

– Я пошел за ключами. Встретимся на парковке через пять минут, – рычу я, игнорируя его самодовольную рожу.

В баре толпа – студенты решили как следует повеселиться. Играет паршивый инди-рок, бухают ударные, танцпол забит раскачивающимися телами. Чувствую себя старым.

Она где-то здесь.

Элиот заходит вместе со мной.

– Видишь ее? – кричит он, перекрывая шум.

Оглядев помещение, замечаю Кэтрин Кавану. Она сидит на диване в компании друзей (исключительно парни). Аны нигде нет, стол уставлен стопками и пивными бокалами. Посмотрим, насколько мисс Кавана преданна своей подруге. Когда мы подходим к столику, она заметно удивляется.

– Кэтрин, – начинаю я, но она перебивает меня прежде, чем я успеваю спросить о местонахождении Аны.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, Кристиан, – восклицает она, стараясь перекричать музыку. Трое парней за столиком окидывают меня и Элиота враждебно-настороженными взглядами.

– Был неподалеку.

– А это кто? – Она ослепительно улыбается Элиоту, вновь меня перебивая. До чего несносная девица!

– Это мой брат Элиот. Элиот, Кэтрин Кавана. Где Ана?

Она широко улыбается Элиоту, и тот, как ни странно, отвечает ей тем же.

– Наверное, вышла подышать свежим воздухом, – отвечает Кавана, не сводя глаз с мистера Сунул, Вынул и Беги. Попалась!

– Вышла подышать? Куда? – кричу я.

– Вон туда. – Она указывает на двойные двери в дальнем конце бара.

Проталкиваюсь сквозь толпу, оставив позади трех недовольных парней и скалящих зубы Каваны и Элиота.

За двойными дверями находится женский туалет и задний вход. Как ни смешно, он ведет на парковку, где мы с Элиотом только что были, окруженную кирпичными цветочницами. Посетители бара выходят туда покурить, выпить, поболтать. И пообжиматься.

Она там.

Черт! Она с фотографом, хотя при таком свете трудно сказать наверняка. Она в его объятиях и вроде бы пытается вырваться. Он что-то ей говорит – слов не различить – и целует в щеку.

– Хосе, не надо, – просит она, и все становится ясно.

Она этого не хочет!

У меня возникает острое желание оторвать мерзавцу голову. Сжав кулаки, направляюсь к ним.

– Мне кажется, дама сказала «нет». – Голос у меня холодный и не предвещает ничего хорошего, и, хотя снаружи я спокоен, внутри все клокочет от ярости.

Он выпускает Ану и прищуривается, окидывая меня застывшим нетрезвым взглядом.

– Грей, – резко бросает он, и мне приходится задействовать все силы, чтобы не стереть досаду с его лица ударом кулака.

Ана пошатывается, сгибается пополам, и ее начинает тошнить прямо на землю. Вот черт!

– Бог мой, Ана! – Хосе в отвращении отпрыгивает назад. Проклятый идиот!

Не обращая на него внимания, я хватаю ее волосы и убираю в сторону, пока она исторгает все, что употребила за вечер. Сердито отмечаю, что она почти ничего не ела. Обняв ее рукой за плечи, отвожу подальше от любопытных глаз и ставлю над клумбой.

– Лучше здесь. Я тебя подержу.

Здесь темно, пусть спокойно проблюется. Ее тошнит снова и снова, она держится руками за кирпичную цветочницу. Жалкое зрелище. Очистив желудок, бедняжка заходится в конвульсивных спазмах. Да уж, напилась крепко.

Наконец она успокаивается. Похоже, все. Отпускаю ее, достаю носовой платок, чудом оказавшийся в кармане куртки. Спасибо, миссис Джонс!

Утираю ей губы, она отворачивается и прислоняется к кирпичной кладке, избегая смотреть мне в глаза, потому что ей стыдно. И все же я рад ее видеть. Даже странно, насколько хорошо я чувствую себя рядом с этой девчонкой. Что в ней такое, что буквально притягивает меня как магнит? Что-то есть в изгибе ее плеч, в изящном профиле, и это не дает мне оторвать взгляд. Злость на фотографа прошла. Я счастлив от того, что стою на парковке позади студенческого бара в Портленде в обществе мисс Анастейши Стил.

Она закрывает лицо руками и содрогается, потом чуть растопыривает пальцы и украдкой смотрит на меня, все еще не справившись со смущением. Поворачивается к двери и яростно глядит на кого-то позади меня. Полагаю, на своего «друга».

– Я… э-э… буду ждать вас в баре, – бормочет Хосе.

Я его игнорирую; к моей радости, Ана тоже. Она смотрит мне в глаза.

– Извините, – наконец говорит она, теребя тонкую ткань платка.

Ага, самое время позабавиться.

– За что ты просишь прощения, Анастейша?

– В основном за то, что позвонила пьяная. Ну и много еще за что, – бормочет она.

– Со всеми бывает. Надо знать свои возможности. – Почему мне так нравится дразнить эту девушку? – Нет, я всей душой за то, чтобы раздвигать границы, но это уже чересчур. И часто с тобой такое?

Возможно, у нее серьезные проблемы с алкоголем. Это меня беспокоит, и я раздумываю, не позвонить ли матери, чтобы она порекомендовала соответствующую клинику.

Ана хмурится, брови складываются домиком, и я едва сдерживаюсь, чтобы ее не поцеловать. Потом она начинает говорить, и в ее голосе слышится раскаяние.