Муромское Заочье-2. Очерки о родном крае

Избрание происходило не только без совета со всей землёй, но и «на Москве не ведяху многие люди», то есть не ведали об этом. Оно не принесло желаемого успокоения в обществе.

На сцену вновь выступило имя царевича Дмитрия, и было встречено с ещё большим доверием, чем прежде.

«Все мы ему рады», – говорили Стародубцы (на Клязьме) подьячему Алексею Рукину, сообщившему им весть о новом самозванце.

Такое настроение было среди низших и высших слоёв населения.

Один за другим на сторону самозванца стали переходить города Переяславль Залесский, Суздаль, Ростов, Владимир, Вязники, Гороховец, Лух и Балахна.

Муром с уездом присоединился к Лжедмитрию П-му без больших усилий, «без взятья».

В отписке окольничего Ивана Годунова гетману Яну Сапеге о приведении к присяге Мурома нет указаний на дату, но из другого его письма видно, что 13 ноября 1608 года он был уже в Тушине при Лжедмитрии П-ом.

Предположительно Муром присягнул самозванцу в конце октября – в начале ноября 1608 года.

По этому поводу неизвестный летописец писал:

– «Греха ради, наши грады все Московского государства от Москвы отступиша. Немногие грады стоят в твёрдости – Казань, Великий Новгород, Смоленск, Нижний, Переславль Рязанский, Коломна, Царство Сибирское, только городов стояху в твёрдости, а то все прельстишася на дьявольскую прелесть».

Общество раскололось на две части.

Одни «целовали крест» Василию Шуйскому, другие – Лжедмитрию П-му, власть которого держалась за счёт польского оружия.

Но на восток от Арзамаса часть татарского и черемисского населения, принявшая сторону Лжедмитрия II-го, подступила к Нижнему Новгороду, чтобы привести его к «крестному целованию» самозванца.

Игумен Тихоновой Луховской пустыни Иона 21 ноября 1608 года через крестьянина Якунку Полуектова послал грамоту, в которой предлагал государевым воеводам, дьяку, приказным и всем нижегородским служилым людям повиниться Дмитрию Ивановичу и «крест целовать».

В ответ архимандрит Вознесенского Нижегородского монастыря Иоил написал:

– «В Нижнем Новгороде воеводы: князь Александр Ондреевич Репнин, Ондрей Семёнович Олябьев, дьяк Василий Семёнов и дворяне, и дети боярские, и старосты, и целовальники, и все земские люди… хотят за Государево Царство и Великого князя Василия Ивановича и всея Русии Московскаго и крестное целование помереть».

Иоил пытался склонить к верности Шуйскому и балахнинцев, «чтобы христианская невинная кровь не лилась и, чтобы балахонцы во единой мысли с нижегородцами были».

Но те не вняли просьбе.

По приговору нижегородцев воевода Алябьев, подкреплённый понизовыми людьми Фёдора Ивановича Шереметева, «под Балахной воров побили и Балахонского воеводу Степана Голенищева и иных многих лутчих людей привели в Нижний».

После этого посадские и всякие другие люди Балахны присягнули Шуйскому.

А после того, как под Нижним Новгородом верные Шуйскому ратники разогнали людей Лжедмитрия II-го, боярский сын Павел Дураков из Гороховца, 7 декабря 1608 года писал гетману Яну Петру Павловичу Сапеге:

«Изменники, выьиед из Нижнего, дрались по самую Балахну. Балахонские мужики царю изменили, и учали государевых людей имати, и поймали сына боярского суздальца Елизаръя Реденкого, да гороховца сына боярского Ивана Гриденкого, да атамана казачья Тимофея Тоскаева и послали в Нижний Новгород. Да того же дни прибежали из Стародуба губной староста Иван Мёртвой да Муромец сын боярской Иван Дурасов, а были посыланы для государева дела; сказывали де им Стародубской волости села Яковского крестьяне, которые были под Нижним в полках, Ивашко Кузаев да Петрушко Гусенин, что под Нижним государевых людей изменники Нижегородцы разогнали. Да того же дни приезжали с Павлова павловские стрельцы, которые пришли от государя царя и великого князя Дмитрия Ивановича всея Ру сии, из его государевых полков, Степанко Иванов с товарищи, 14 человек, да павловец посадский человек Василий Прокофьев сын Везниковец с детьми, и сказали перед нами в расспросе, что хотели их переимати павловские мужики и отвести в Нижний к изменникам. И ты, господин, пришли людей, чтобы государеву делу порухи не было и тех бы нам городов изменникам не подати, которые Государю Дмитрию Ивановичу крест целовали… Да ты, Ян Пётр Павлович Сопега, отпиши и царю Дмитрию Ивановичу, что б нам холопам своим вскоре велел свой царский указ учинить».

Но ещё 5 декабря 1608 года нижегородцы разгромили подступивших к их городу татар, черемисов, арзамасцев и «иных всяких подымных людей».

Они гнали их более 15 вёрст и били, «знамёна и набаты поймали, а ушло тех воровских людей немного, порознь» и то только потому, что наступила ночь.

Обезопасив тылы, и, ободрённые успехом, нижегородцы решили привести в «единомыслие» с собой и другие ближайшие местности – Ворсму, Павлово, Арзамас и Муром с окрестностями.

С этой целью они сразу же после победы над татарами и арзамасцами направились к пределам Муромского уезда.

Узнав о движении и цели нижегородских отрядов, без сопротивления и добровольно сдался Павлов Острог.

Но Ворсма воспротивилась и выслала навстречу свой отряд, который в пяти верстах от Ворсмы был разбит, а беззащитную Ворсму нижегородцы выжгли.

По-возможности, нижегородцы старались избегать кровопролития, и, прежде чем приступить к таким решительным мерам, посылали грамоты с увещанием к покорности не только в города, но и в сёла.

Одна из них, посланная в Муромский уезд, по счастливой случайности дошла до нашего времени.

– «Лета 1608 декабря в 10 день по Государеву Цареву и Великого Князя Василья Ивановича всея Ру сии указу, от воеводы Ондрея Семёновича Олябьева, в Стародуб Вотцкой, старостам и целовальникам и всем крестьянам в село Яковцево, да на Пурех, да на Вачю.

За грех всего православного крестьянства враг смутил многих, не одних вас. И вы б, помня Бога и Пречистую Богородицу и всех Московских Чудотворцев, от прародителей своих и как отцы и деды Московскому Государю служили и прямили; и вы б, помня прежнее Государево Царево и Великого Князя Василья Ивановича всея Русии крестное целование, ныне так же, ко Государевой милости к крестному целованию приехали, от всех вас лутчих человек с десять и с повинной челобитной, в село Давыдово, или где съедете воеводу Ондрея Семёновича Олябьева.

А не будете с повинной тотчас, ныне, в субботу, и воевода Ондрей Семёнович Олябьев (а с ним многая рать на вас пойдёт) так же учинит, как над Ворсмой: побили наголову и в полон поймали, и выжгли; под Нижним канун Николина дни мордву, и бортников, и арзамасцев, и иных многих воров побили наголову; а под Балахной воров же, атамана Тимоху Таскаева с товарищи побили наголову и повесили в Нижнем; а Балахну взяли; а Юрьев Повольский и Галич, и Кострома, и Ярославль, и Вологда, и Переславль, и иные многие города обратились и Василью Ивановичу крест целовали; а воровских людей, которые смуту учинили, и Литву, многих побили, а иных привели с собою вместе к Олябьеву.

А вас смутил Суздалец, сын боярский Степан Суровотцкой с товарищи; и Степан ныне в Нижнем сидит в тюрьме.

А вы б не блюдясь ничего, ехали с повинной тотчас.

К сей памяти воевода Ондрей Семёнович Олябьев печать приложил».

Грамота эта была отправлена 10 декабря 1608 года в день взятия Ворсмы.

Указание на село Давыдово, куда должны были явиться челобитчики, свидетельствует о том, что Алябьев намеревался идти через него на Арзамас, но произошедшие затем события изменили его план.

11 декабря он получил весть, что Павлово, принявшее сторону Шуйского, осаждено литвой, бортниками и стрельцами.

В этот же день он пришёл к Павлову и освободил осаждённых. И отсюда от имени нижегородских воевод Алябьев отправил в Муром грамоту с предложением стоять заодно с нижегородцами против воров, в противном случае обещал пойти на муромцев войной.

По-видимому, Алябьев этим пока и ограничился, так как из сохранившихся документов не видно о его активных выступлениях в Муромском уезде.

Причиной тому было обстоятельство, что в это время Муром находился под защитой отряда поляков пана Соболевского, пришедшего сюда из Владимира 10 декабря 1608 года.

Другая причина – новое враждебное движение мордвы и черемис, поход на Нижний Новгород воеводы князя Вяземского, что побудило Алябьева вернуться в Нижний.

7 января 1609 года нижегородцы разбили отряд Вяземского, а его раненого захватили в плен и повесили.

Об этом поражении муромцы узнали первыми от сбежавшего с поля битвы боярского сына Андрея Ивашева.

Встревоженные муромские воеводы Никифор Плещеев и Карп Навалкин 8 января отправили гетману Сапеге просьбу «отписать» Дмитрию Ивановичу, чтобы он прислал для защиты Мурома отряд ратных литовских людей.

Одновременно князь Иван Волховский, Иван Чертков, Андрей Ивашев, Пётр Храпов, Афанасий Свечников, Василий Алексеев и протодиакон Еремей поехали к Владимирскому воеводе Вельяминову просить помощи муромцам для защиты от нижегородцев.

А из-под Нижнего шли вести всё более тревожные. Прибывший в Муром сын казнённого воеводы князя Вяземского Иосиф сообщил, что «нижегородцы, государевы изменники, собираются и хотят приходить на Муром».

И вскоре Алябьев пошёл в Муромский уезд.

Так как посланная ранее «увещательная грамота» не возымела действия, то по пути к Мурому 14 января 1609 года Алябьев выжег село Яковцево.