Златовласка

В: Вы протерли дверную ручку?

О: Что?

В: Дверную ручку. Вы ее протирали?

О: Нет.

В: Вы протирали телефонный аппарат?

О: Нет.

В: А вообще что-нибудь в доме вы протирали?

О: Нет, я просто… об этом не подумала. Вы имеете в виду отпечатки пальцев?

В: Да.

О: Я об этом не думала.

В: Что вы сделали, когда покинули дом?

О: Я вывела машину из проезда и повернула не в том направлении. Я была очень напугана и поэтому повернула не туда. В противоположную сторону. Я хотела вернуться к площади. А вместо этого какое-то время ехала в другую сторону. В конце квартала я сообразила это и развернулась.

В: Когда вы туда вернулись?

О: В начале первого ночи.

В: Что вы тогда сделали?

О: Приняла душ и легла спать.

В: В котором часу вы проснулись вчера?

О: Около полудня. Я отправилась завтракать, а потом вернулась в мотель, чтобы упаковаться. У меня было забронировано место на рейс в четыре тридцать.

В: В Нью-Йорк?

О: Да.

В: Вы собирались вернуться в Нью-Йорк?

О: Да.

В: Вы больше не пытались связаться со своей матерью?

О: Нет.

В: Или с братом?

О: Нет.

В: Вам было известно о том, что он сознался в убийствах?

О: В тот день, но гораздо позже. Я не звонила ему потому, что боялась, что, возможно, его на катере допрашивает полиция и они захотят узнать, кто ему звонит и все такое. Я подумала… я не имела ни малейшего понятия о том, что кто-то уже арестован. Я решила, что, как только я вернусь в Нью-Йорк, все будет кончено.

В: Когда вам стало известно о его признании?

О: По пути в аэропорт. Я услышала сообщение по радио.

В: В котором часу?

О: В трехчасовых новостях.

В: Таким образом, вчера в три часа дня вы узнали о том, что ваш брат сознался в убийствах?

О: Да.

В: Какова была ваша реакция?

О: Ну, я понимала, что он это делает для того, чтобы защитить меня, но я не думала, что ему грозит серьезная опасность, потому что решила, что он не сообразит, о чем рассказывать.

В: Рассказывать кому?

О: Полиции. Если он этого не делал, то откуда ему знать, что им рассказывать? Я решила, что в конце концов его отпустят. Но полной уверенности у меня не было, и я подумала, что лучше пока не возвращаться в Нью-Йорк. Потому что, если по какой-то причине ему поверят… значит, мне придется рассказать полиции, как все было на самом деле.

В: И вы не поехали в аэропорт?

О: Нет. Я вернулась обратно в мотель. Женщина в мотеле, наверное, решила, что я не в себе – то выезжаю, то въезжаю. Весь день я сидела в номере и смотрела телевизор. В шесть часов в выпуске новостей окружной прокурор – или как он у вас тут зовется – заявил, что Майкл выбросил нож в море. Это меня обеспокоило. Я-то надеялась, что если он не сможет рассказать, куда подевал нож, то его придется выпустить. Но если он сообщил, что выбросил его в море… что ж, море большое, тогда нож можно и не найти и им придется поверить Майклу на слово. Поэтому я и забеспокоилась.

В: Но все-таки вы не отправились в полицию?..

О: Нет. Я все еще надеялась, что его придется выпустить. Я все еще надеялась, что полиция решит, что это сделал кто-то другой, какой-то человек с улицы – о таких случаях постоянно читаешь в газетах. Около восьми я пошла обедать и во время еды решила, что мне бы лучше что-нибудь предпринять на тот случай, если до меня доберется полиция. Ну, чтобы они не узнали, что я в Калузе со вчерашнего дня. Я снова выписалась из мотеля в десять тридцать вечера у ночного дежурного и переехала в отель «Калуза Бэй». Я знала, что самолет прилетает в десять часов вечера, и решила, что если я зарегистрируюсь в десять тридцать, то даже если до меня доберется полиция, скажу, что только что прилетела и направилась прямиком в отель. Понимаете, когда кто-то регистрируется, обязательно отмечают время. Тогда я еще думала, что Майкла выпустят. Надеялась, что его выпустят, но в то же время должна была обезопасить и себя. Понимаете, единственный, кто знал о том, что я в Калузе, был мой брат. Я даже с матерью не разговаривала. И я знала, что он не… в общем, он принял вину на себя, и я знала, что он ничего не скажет полиции о том, что я приехала днем раньше. В воскресенье, а не в понедельник.

В: Когда вы решили пойти в полицию?

О: Сегодня утром. Прошлой ночью я разговаривала с мистером Хоупом. Я попросила его прийти ко мне в отель и показала письмо, полученное мною от Майкла. Я подумала, что если я смогу убедить его, он с таким же успехом убедит полицию. Но, похоже, мне это не удалось – ни в отношении Майкла, ни в отношении своего отца. Когда я сегодня утром слушала новости, и в них не было ни слова насчет освобождения Майкла, я поняла, что ему грозит серьезная опасность, что его не собираются выпускать и ему грозит электрический стул за преступление, которое совершила я. Тогда я оделась и… И вот я здесь.

В: Мисс Парчейз, вам известно, что мы получили от вашего брата письменное признание, не так ли?

О: Да, но он лжет. Он их не убивал.

В: А откуда нам знать, что вы не лжете, выгораживая его?

О: Я не лгу.

В: Мисс Парчейз, как вы можете доказать, что это не ложное признание?

О: Я знаю, где находится нож.