Одержимые. Заражение

Тень поспешила следом.

Глава 5. Лекс во всей красе

Прижавшись к стеклу, Лекс Владимиров провожал взглядом редкие огоньки неизвестного но явно маленького, или даже скорее крохотного городка, в котором остался завоевывать вершины шоу бизнеса и покорять сердца будущих фанаток незнакомец Саня. На лицо мерзавца наползла самодовольная улыбка. Дело сделано, и все оказалось проще, чем он предполагал. Свалившийся вдруг на голову конкурент преждевременно обезврежен.

Хохотнув, Лекс вошел из тамбура в вагон. Проходя мимо купе проводницы, щелкнул ключом в замке, отмыкая его, и зашагал к своему месту. Нижняя полка напротив теперь была пуста, и еще долго будет пуста, если получится водить проводницу и ее сменщицу за их славненькие носики.

– Ну вот и хорошо, – пробормотал Лекс, укладываясь на бочок. – Теперь до самой столицы оба места мои. И главное никто не будет мешать. Никогда. И уж точно не этот… Саня.

Он сладко зевнул и опустил голову на подушку. И почти сразу уснул, так как предыдущую ночь толком не спал, решая для себя важный вопрос, быть или не быть, а точнее ехать или не ехать, а решившись, покупал билет, что тоже стоило немалого количества нервных клеток. А потом он весь день до самого отъезда был на ногах.

То, что снилось Лексу, приятным назвать было нельзя. Все во сне начиналось вполне удачно, в смысле – его карьера певца, музыканта и композитора, а главное удачливого человека. Продюсеры с миллионными контрактами кидались к нему под ноги, фанатки – на шею, деньги с многими нулями – в кошелек и на многочисленные счета. Пачками. И те и другие, и третьи. Залы рукоплескали, пластинки раскупались, ролика на ютюбе лайкали, и они мелькали на каждом девайсе независимо от вкусов владельца. Но потом в сон вплеталось нечто незначительное, мелкое совсем, но неприятное…

В то утро Лекс встал еще затемно, что зимой в общем-то и не удивительно. Ему предстояло решить несколько дел, забрать кое-что с бывшей работы, пройтись по магазинам, собрать вещи в дорогу, хотя он должен был бы сделать это еще накануне, но накануне он еще никуда не собирался. Ну и еще, естественно, нужно было сесть в поезд. Встал Лекс в семь часов утра, а поезд отправлялся в пять часов пятнадцать минут вечера. Сделал Лекс все, что запланировал, он такой – все и всегда делает лучше всех, но в итоге с троллейбуса к вокзалу, и далее к поезду бежал, высоко задирая коленки. Правда в итоге прибыл до того, как поезд отъехал, и даже с десяток минут в запасе у него оставалось, и он даже успел отдышаться до отправления поезда. А иначе и быть не могло! Ведь он все и всегда делает лучше все – даже бегает к поезду, когда опаздывает, лучше всех.

В поезде первым делом постелился, что было не так то и просто. Вместе с ним в это самое купе заселились еще четыре человека, и тоже принялись стелиться. Лекс сначала принял сие как вызов. Но в итоге едва сдержался чтобы не сбежать. И если бы его место не было нижним в купе, так он точно бы не справился. А едва дело было сделано, он все же сбежал на улицу в последние две минуты до отправки поезда, чтобы немножко подышать морозным воздухом. И успел за это время изрядно замерзнуть, так как выскочил из вагона без куртки. Хорошо хоть в тапки переобуться не успел, а ведь мог бы!

Проводница скомандовала всем подмерзшим любителям курева загрузиться в вагон, а сама осталась в тамбуре. Когда поезд тронулся, она заперла дверь, погрозила посторонившемуся и улыбающемуся от уха до уха Лексу кулаком, тонко намекая, что курить здесь нельзя, и вышла из тамбура.

Лекс остался в тамбуре один, не считая некоторых путешественников, бросившихся бороздить поезд из конца в конец по каким-то своим неведомым причинам. Он любил вот так постоять в одиночестве у окна, и чтобы было слышно, как стучат колеса на стыках рельс – они будто бы пытались достучаться до чего-то в его душе, или сердце. А еще в такие моменты Лекс представлял себе шумные посиделки в купе или эсвэ на пути к гастрольному городу. Они бы играли на гитарах и пели что-нибудь лирическое или похабное. В такие моменты время будто останавливалось для Лекса, и он бы простоял в тамбуре еще не один час, если бы не было так холодно. Да и спать чего-то уже хотелось, хотя еще только-только смеркаться начало, но в зимние месяцы вообще не показатель.

Поежившись, Лекс вошел в теплое нутро вагона. Проводница, хищно уставившись на него, втянула носом воздух. Сигаретами от Лекса практически не пахло и она успокоилась. К тому же он был настоящим красавчиком, поэтому женщины не зависимо от возраста как правило относились к нему лучше, чем хорошо.

Весело насвистывая давно засевший в его голове мотивчик, Лекс зашагал к своему месту. В вагоне, несмотря на то, что все курившие на перроне вернулись на свои места и принялись чревоугодничать, было намного тише, чем во время стоянки, когда Лекс все же умудрился постелиться. В предпоследнем купе, где у Лекса было нижнее место, все стелившиеся ранее соседи уже спали. Лексу тут же захотелось спать еще сильнее. Еще и свет уже пригасили. Ого. Это сколько же он простоял в тамбуре?

Уже практически бухнувшись на свое место, Лекс вздрогнул от того, что глаз его зацепился за движение – кто-то сидел на полке напротив, при том, что там как будто бы только что никого не было. Спать сразу же расхотелось. Данный типчик, патлатый и длинноносый, явно уже давненько едет, и приедет весьма нескоро. А вдруг он тоже едет в столицу? Да скорее всего. И что теперь всю дорогу смотреть на его недовольную рожу? Ну а что можно поделать?

Так и не сев на свое место, Лекс глянул на багажную полку, где лежал пакет со съестными припасами на сегодня. А ведь совместная трапеза самая лучшая возможность познакомиться. Особенно если при этом еще и выпить. Хоть не скучно будет.

– Здоро?во! – громыхнул он, протянув руки к пакету.

Тощий шкет дернулся и буквально впечатался в угол. Лекс покачал головой, но сосед это вряд ли видел. Усевшись, Лекс принялся раскладывать съестное, попутно отмечая, что сосед несмело подглядывает из-под прикрикрытых век, и взгляд его при этом ужас какой голодный.

– Вы же не против? – спросил Лекс, когда ему начало казаться, что незнакомец вот-вот пробурит в нем дырку своими глазенками.

Паренек, судорожно сглотнув, покачал головой. Еще бы он был против. Но было такое чувство, что он вот-вот сбежит. Даже коситься стал в сторону прохода. Видимо и правда голодный. Это хорошо. Уговаривать не надо будет.

Лекс и сам был очень даже голоден. Пообедать сегодня ему удалось, но на бегу и почти в сухомятку. Но это было так давно, что кажется будто вообще в прошлой жизни. Тушеная картошечка пахла божественно. Хорошо, что мать настояла и таки почти насильно уложила одноразовый контейнер с ней в пакет с припасами, в основном с лапшой быстрого приготовления. Соленая рыбка. Это вообще сюрприз. Яйца, булочки. Надо же, баночка маринованных огурчиков. И когда ее-то успели засунуть? Ну и то, что Лекс закупал и складывал самолично – колбасная и сырная нарезки и помидоры.

Паренек напротив дернулся, будто его током стукнуло, а потом будто бы собрался сбежать, но вдруг навалился на подушку. Уж не голодный ли обморок?

Хмыкнув, Лекс достал, на этот раз из сумки, еще один предмет, который самолично укладывал. Точнее один из многих. Коньяк! Ходовое средство в некоторых кругах. Хорошо знающие Лекса люди, не являющиеся близкими друзьями, даже и не догадывались, что он вообще не пьет. Ведь в это сложно поверить, частенько наблюдая в его руках темнобокую бутылку со звездочками. И две рюмки.

Сосед точно не устоит.

Глава 6. Конкуренты

– Составите компанию? – спросил Лекс, наконец-то разрешив себе взглянуть на соседа прямо. – Не люблю пить один. Да и есть тоже.

Это конечно брехня. Отсутствием аппетита Лекс никогда не страдал, и уж точно наличие или отсутствие людей на это никак не влияло. Лекс фигней никогда не страдал.

Паренек кивнул и Лекс тотчас поставил перед ним наполненную рюмку. Нужно бы поскорее напоить его, и уложить спать, чтобы не отсвечивал. Лексу еще с трех часов дня хотелось записать одну идею для будущего хита, но все что-то мешало. А теперь вот еще этот болезный. Да еще вдобавок свет погасили. Но ничего, он уже давно приспособился и в телефоне записывать. Да и лампочку над своей койкой можно включить.

– Берите колбаску. Вообще угощайтесь. У вас есть ложка или вилка? Я, кстати, Лекс. Запомните это имя, скоро оно станет известно. Вообще-то я Александр, но зовите меня именно Лекс. Вскоре весь мир будет меня знать именно под этим именем.

Уже ляпнув, Лекс подумал, что зря он так. Надо бы держать язык за зубами, чтобы не сглазить. Верь не верь в приметы, а они работают.

– Саня, – отозвался бывший уже незнакомец, – ну в смысле, тоже Александр.

– Как забавно, – а забавно Лексу вовсе не было – у него появился какой-то зуд, и самое противное в нем было то, что было не понятно, где именно зудит. – Вы еще скажите, что тоже едете в столицу, чтобы покорить её своей музыкой и харизмой.

– А откуда вы узнали? – прошептал Саня.

Лекс скрипнул зубами. Ну вот точно сглазил. Вот еще бы какого-то прилипалы не хватало. Ведь он сейчас наверняка напросится к нему в группу. А ведь толковый человек вряд ли был бы голодным. А от бестолкового пользы никакой, один вред.

– У вас пальцы пианиста, – нашелся Лекс и кивнул на санины руки, нерешительно стискивающие рюмку. – У меня на это глаз наметанный, – тут он безбожно врал. – Да вы угощайтесь.

Дрожащая рука оторвалась от рюмки и потянулась к пакетику с сырно-колбасной нарезкой, подхватила первое что попалось, и…этот придурок проглотил сыр не жуя. Как можно так есть хороший дорогой сыр? Глотать можно что угодно!

– Давайте чокнемся? – предложил Лекс, а Саня часто-часто закивал. – Может на ты? – Саня опять кивнул в ответ. – Давай, Саня, выпьем за наш творческий успех. Мы обязательно станем известными. Вдвоем-то всяко полегче будет? – Саня продолжал кивать в ответ, а Лекс, утвердившись в том, что все правильно об этом никчемном человеке понял, решил, что надо что-то делать, и желательно поскорее, пока та замечательная идея, которую срочно надо было записать еще полдня назад, не выветрилась из головы. Вдруг это будущий хит?

Следующие два часа, показавшиеся Лексу бесконечными, ему пришлось слушать о том, как этот странный человек будет им пользоваться для достижения своих жалких целей. А Лекс не любил, когда его использовали. Он предпочитал сам использовать людей.

– А на чем ты играешь? – вдруг спросил Саня, едва сумев собрать глаза в кучу. – Я должен знать, с чем буду иметь дело.

Лексу едва удалось сдержать хохот, и ему даже почти удалось удержать брови, дабы те не уползли на темечко, показывая степень удивления. Поэтому скорее всего получилось что-то кислое на лице.

А не удивиться Лекс не мог. Этот странный человек решил, что при их возможном сотрудничестве он будет лидером! Нонсенс!

– На всём, – ответил Лекс, желая показать, что не по Сеньке шапка – иметь такого как он музыкантом в своей группе, точнее не по Саньке. – Я самый настоящий многостаночник, – добавил он, надеясь, что Саня поймет, что и вокалист тоже, и что он ни в ком не нуждается.

– Это хорошо, – выдал Саня даже не пытаясь хотя бы ради приличия сдержать зевок. – Плохо что ли? Конечно хорошо, но все же?

– Главный мой инструмент – голос, – оскалившись, поведал Лекс, уже точно желая, чтобы Саня понял, кто тут главный и не придумывал себе сказок.

– Не-не-не, – мерзко орудуя за щеками языком, прочищая зубы от застрявшей еды, возразил Саня. – Пою здесь я, ик. Точка.

Лекс чуть не задохнулся от возмущения. Но, понимая, что дурака не переспорить, изменил созревшее только что решение почти на противоположное и как будто бы присмирел.

– Гитара, – чуть ли не подобострастно сказал он. – Хотя нет. В музыкальной школе, а потом в консерватории я учился играть на виолончели, – все же смирным он быть не умел, даже если надо, поэтому даже против воли он продолжил пытаться втолковать Сане, что он слишком хороший для него музыкант. – Но для широкой аудитории пришлось освоить электрогитару. А потом понеслось.

– Это просто замечательно, – пробормотал Саня. – У тебя есть гитара, или надо будет покупать? – Лекс припомнил, что все его гитары остались дома у родителей, так как отправиться в путь он предпочел налегке – не считать же два полных баула за вещи? Там и было-то чуток одежды и все, да так по мелочи. – А то у меня денег нет, – продолжал Саня. Поиздержался как-то, – вздохнув он откинулся на подушку, а Лекс фыркнул – он-то чтобы переехать как следует и закрепиться на месте продал машину, правда еще полгода назад, когда решился впервые, да потом почти сразу передумал. – Так что придется искать какую-нибудь работенку на первое время, – ну уж нет, думал Лекс, начиная приводить в действие только что родившийся в его голове план, а для этого нужно глянуть, не забыл ли он взять с собой кое-что. – Но прорвемся, – зевнув, Саня закинул ноги на койку. – А может быть получится устроиться в какой-нибудь клуб? Будем там песни исполнять, всеми любимые, – блаженно улыбнувшись, он пропел, – белые розы, белые розы. Тьфу.

То, что Саня в конце сплюнул Лекс не заметил, так как сделал то же самое, при этом совершенно не глядя на собутыльника. Покопавшись немного в своей сумке с деньгами и документами, он нашел то, что искал.

– Я на минутку отлучусь, ты пока разливай, – и сжимая в руках баночку со снотворным он отправился в начало вагона.

Решение, что нужно сделать, как-то сразу созрело в его голове, хотя что конкретно для этого нужно будет сделать еще не было ясно. Предстояло импровизировать. А Лекс умел это как никто другой, правда в основном на сцене, но это не важно.