Сотворяющая

Сон понемногу отступил и цветные пятна, плавающие перед глазами сменились очертаниями собственной спальни.

Глава 4

Предрассветные сумерки еще не наступили, но приближение утра уже чувствовалось в особенной тишине довольно крупного города, которая бывает только на излете ночи. Легкие шторы нисколько не затеняли комнату, желтый свет фонарей освещал ее, загоняя тени по углам, расчерчивая стены бесчисленными линиями нечетких теней.

Открыв глаза, Мирра не сразу сообразила кто она и где, а когда наконец припомнила, резко села. Видение из сна рассеялось не сразу, искаженное отвращением и страхом лицо Макса, словно выжженное на сетчатке, меркло перед глазами. Этот сон был страшнее всех предыдущих, всех тех, которые мучили ее весь прошедший год. Каждый из них заставлял Мирру метаться по кровати, запутываясь в одеяле и простыни, и оставлял после себя липкий пот. Но почему же когда она там, эти кошмары кажутся ей самыми прекрасными видениями? Хотя нет. Когда она там, ей кажется, что это и есть реальность, просто там она другая. Сильная, причем не только физически, и уверенная в себе. Откуда эти силы берутся, и куда потом, по утру, исчезают? Исчезают бесследно.

Макс – ее наваждение, ее персональное проклятие, такое желанное, он был так близко, как никогда, что на миг она позабыла, что это был лишь сон. Окружающий мир казался еще более реальным, чем когда-либо. И даже три разноцветных солнца в зеленоватом небе нисколько не смущали девушку, и отвращение на лице мужчины было вполне реальным. И даже запах его парфюма до сих пор казалось остался на ней. Но почему же он на нее так посмотрел? Словно она грязь под ногами.

Хорошо, что это был сон. Никогда до этого Мирра не смотрела в глаза Макса прямо, никогда в реальности. Всякий раз, когда она смотрела на него, ее ноги подкашивались, а язык прилипал к небу. И при этом тотчас в воображении вспыхивали образы, которые будто бы и подвластны ей не были. Они заставляли ее краснеть. Там не было места стеснению. Там она была еще более смелая, чем во сне. А если Мирре вдруг казалось, что их с Максом взгляды могут встретиться, она отворачивалась. И она ненавидела себя за эту слабость. Как можно было предпочесть быть тенью, невидимой тенью, лишь бы не быть отвергнутой?

И вот она наконец заглянула в его глаза, пусть во сне, и она четко видела его расширенные от ужаса зрачки, окруженные матовым серебром радужки, пушистые ресницы, обрамляющие глаза, растрепанные волосы. Как же он прекрасен. От одной мысли об этой близости, хотелось провести пальцами по его щеке, вдохнуть его запах. Но, этот взгляд, и это отвращение, и испуг. Хорошо, что это лишь сон. Никогда она не сможет забыть то, как он смотрел на нее, и может быть даже во сне не осмелится посмотреть в его глаза прямо. Оставалось только надеяться, что это никогда не повторится больше, ни во сне, ни тем более наяву.

Тяжело опустив голову на подушку, Мирра попыталась забыться, но все равно продолжала видеть эту неприятную картину – его отвращение, страх, даже скорее ужас. Его прекрасные глаза стали такими отталкивающими. Пусть уж лучше безразличие будет в них, но не отвращение, граничащее с животным страхом.

Совсем скоро будильник вырвал девушку из круговорота кошмарных не то снов, не то мыслей, кажущихся осязаемыми в пограничном состоянии. Нужно вставать и собираться на работу, опять на работу. Этот ужас будет похуже сегодняшнего сна – настолько каждый рабочий день неотличим от предыдущего, как некачественные ксерокопии. А когда понимаешь, что завтрашний день будет таким же, становится еще хуже.

Выходя из подъезда, Мирра себе на беду вспомнила, что всякий раз после такого ее сновидения вечером по телевизору в местных новостях рассказывали об очередной пропаже. И жертв становилось все больше. Это конечно совпадение, неприятное совпадение, странное совпадение, но совпадение. Ничего более. И было впору самой идти в психушку сдаваться, если уж ее начали одолевать подобные мысли. Ведь не могла же она быть похитительницей, ведь она же спала дома в своей кровати все это время? Да и летать-то она уж точно не умеет. Это был всего лишь сон. Но собственные сумбурные мысли и умозаключения все больше убеждали в обратном. Ведь абсолютно каждый раз после ее кошмара сообщали об исчезновении. И потому оставалось только надеяться, что в ее сне был кто-то похожий на Макса, очень похожий, но не он сам.

***

До работы Мирра добралась всего за пятнадцать минут, вместо обычных тридцати. Она бежала со всех ног – просто не могла идти спокойно, как ни старалась. Чтобы ей открыли дверь, пришлось долго стучать и удивительно, что никто не вызвал полицию, так она была неадекватна. Кроме уборщицы, протирающей подоконники и поливающей цветы и вахтера, который смотрел футбол на крохотном телевизоре, в офисе еще никого не было. Вахтер, который и открыл ей дверь, недовольно бурчал, но скорее всего от того, что ему пришлось оторваться от телевизора.

Устроившись за своим столом, Мирра ткнула кнопку на системнике, включила монитор и, пока ждала, когда компьютер загрузится, грызла ногти, хотя никогда не страдала этой дурной привычкой. Диспетчерская постепенно наполнялась людьми, а компьютер уже давно загрузился и теперь требовал пароль, но девушка не замечала этого. Прежняя экспрессивная активность сменилась апатией. Она ничего не замечала, кроме того, что нет ни Макса, ни его лучшего друга Сержа, хотя они почти никогда не опаздывали, уж точно не в конце рабочей недели.

Впрочем, они же под утро с вечеринки возвращались в компании пьяных товарищей. После продолжавшегося всю ночь гуляния на работу вовремя не приходят. Особенно если мать-начальница может прикрыть.

Едва Мирра подумала об этом, как ее словно ведром холодной воды окатили. От понимания того, что она уже перестала сон отличать от реальности, ей стало совсем не по себе, стало страшно. Только не понятно, чего именно страшно. Но это же всего лишь сон. Только сон. Ничего больше. Что еще остается, как не уговаривать себя, что все в порядке, когда все естество кричит об обратном?

Когда же он, наконец, придет? Ну почему, почему он такой? Почему он сын начальницы, почему не простой работяга, который бы боялся потерять работу? Да лучше бы он был женат и имел троих детей. Может тогда Мирра давно перестала вздыхать бы по нему.

Она корила себя, но никак не могла перестать переживать. А ведь все что ей было нужно, это увидеть его, и тогда она смогла бы взять себя в руки, смогла бы, наконец, успокоиться. Но, прошло уже пятнадцать минут с начала рабочего дня, уже пришли все, даже вечно опаздывающий сисадмин, обслуживающий их диспетчерскую, а Макса с Сержем все нет. Лампочка на телефонном аппарате мерцала зеленым, динамик пиликал, оповещая о входящем звонке, а в голове девушки была пустота.

– Привет, Димасик! – проворковал писклявый женский голосочек совсем рядом. – Как дела?

Это была администратор зала Томурочка, чьей единственной задачей было, как казалось Мирре, отмечать, кто во сколько пришел, во сколько ушел и не ходил ли лишний раз покурить. Именно поэтому, наверное, с ней старался дружить весь коллектив, а сердечнее всего – Макс и Серж. И именно Томурочка опаздывала чаще всех.

– Томура, тебе ли не знать!? – отозвался сисадмин, приобнимая вычурно накрашенную девицу с папочкой в руках.

– Ну, не вгоняй меня в краску, – мурлыкнула девица, и они в унисон захихикали, подмигивая друг другу. – А где эти дружки? – поинтересовалась Томура, кивнув на соседние пустующие столы. – Курят, небось, в неурочное время, – предположила она. – Ай-яй-яй, а ведь рабочий день только начался.

Томура всегда была в курсе, если кто-то опаздывает, на тот случай, если нужно будет прикрыть и то, что она не знала, что Макс с Сержем могут опоздать, настораживало. Значит, он не собирались опаздывать, о чем предупредили бы Томуру вчера. И сейчас не звонят ей по какой-то причине. Мирра невольно прислушалась к разговору коллег, надеясь услышать что-нибудь полезное.

– Да нет, они еще не приходили, – отозвался Димасик. – В гардеробе их вещей нет. Да и компьютеры даже не включены.

– Вот негодники, – Томочка продолжала хихикать. – Развлекались, небось, всю ночь напролет. А меня не то, чтобы не позвали, так и не предупредили даже. Ну я им устрою.

– Как так? – вполне искренне удивился Димасик, – в первый раз такое.

– И в последний, – хмыкнула Томура уже более серьезно и даже нахмурилась. – Вот получат по замечанию…

Договорить она не успела, в диспетчерскую ворвался Серж. Вид у него был настолько помятый, что могло показаться, что он не только эту ночь не спал, но и предыдущую тоже. Он, как и во сне Мирры, был в строгом деловом костюме, правда изрядно помятом и испачканном. А еще Серж был весь красный и растрепанный, словно бежал всю дорогу, то и дело запуская руку в волосы.

– Макса похитили, – сходу заявил Серж, пробираясь мимо коллег к своему креслу. – Прямо на моих глазах! Я только из полиции. Полночи меня там мариновали. Порой такое спрашивали, что даже мне стыдно было отвечать.

Навалившись на стол, он обхватил голову руками, словно бы пытаясь выдрать волосы. Сложно было поверить своим глазам и ушам, но он разве что не всхлипывал, и затравленно озирался. Все сгрудились вокруг его стола, и вокруг стола Мирры в том числе, ведь рабочие места Сержа и Маска были совсем рядом с ее. Кто-то принес воды. Томура усадила Сержа на кресло и принялась обмахивать папочкой.

Восклицания были такие, что и из соседних диспетчерских сбежались люди, заполоняя собой все проходы между столами. Их набежало так много, что могло показать, что никого не осталось на рабочих местах. Отовсюду доносились звонки, на которые никто не отвечал. Одной только Мирре было не до этого, и звонки эти, и крики и шум коллег смешались в ее восприятии в гул и даже скрежет, будто в ночном кошмаре. Она не могла пошевелиться и во все глаза глядела на Сержа, и только его и видела четко, а тот глядел в пустоту с словно бы не замечал никого. Он не был безумен, но, казалось, до этого было совсем недалеко.

– Потом еще репортеры понабежали, – Серж продолжил свой рассказ, – я даже и не думал, что в нашем городишке столько репортеров, – он покачал головой, продолжая вглядываться в пустоту. Хотя иногда его взгляд вдруг оживал и тогда метался по помещению, останавливаясь на лицах столпившихся людей.

– Репортеры? – взвизгнула Томочка. – А им-то какое дело до Макса? Он конечно завидный жених и изрядный гуляка, но не до такой же степени, чтобы журналисты…

– А такое! – буркнул Серж, приложившись к стакану с водой. – Они же придумали себе череду похищений, и даже название к ней новое придумали с моей, правда, подачи. Они считаю, что это похищение из того же ряда.

– Ну да, – согласился Димасик, видимо припомнив многочисленные репортажи, которые разве что слепой не видел. – Макс у нас высокий и статный, завидный жених, если верить Томуре, как и все те – другие. Они там все как на подбор.

– Ага, – поддакнула Томочка, – и одевается он похоже. В плащах и пальто чаще ходят. В костюмах. И что это за маньяк-то такой странный? Фетешист како-то?

Серж хихикнул, одним глотком допил воду и с громким стуком поставил стакан на стол..

– Эх, погорячей бы чего, – хмыкнул он как-то злобно. – Маньяк, говоришь? Маньяк, – с каждым словом он казался все безумнее. – Не маньяк, а маньячка! Баба!

Ответом на его заявление была оглушительная тишина. Потом понемногу все начали шептаться. Мирре звуки напоминали разворошенный улей. Ей даже начало казаться, что ее вот-вот окружит целый рой, а сознание и вовсе поплыло куда-то прочь.

– Баба? – переспросил Димасик. – Его баба похитила? Ты что, видел что ли? На машине? С оружием? Она его что ли волоком тащила? Или оружием угрожала? Что там за баба-то такая?

– Видел, все видел – Серж едва сумел выдавить из себя эти слова. Взгляд его забегал по столу, – выпить бы.

– Только если чай, – отрезала Томочка, а Серж поморщился и вздохнул.

– И что, ты все это рассказал полиции и репортерам? – уточнил сисадмин. – Что это баба была? До этого же вроде никто не видел похитителя?

– Пытался, и меня чуть в психушку не упекли, – с горечью ответил Серж. – Ну хоть сорок капель, Томочка? Я знаю, у тебя есть.

– Ни за что!

– В психушке от алкоголизма не лечат, или лечат? – попытался пошутить сисадмин, но на него все зашикали.

– Ха, – усмехнулся Серж, – я бы на тебя посмотрел после такого зрелища. Друганы, которые с нами были, если и видели что, то помалкивают. Либо в штаны наложили, либо память отшибло. А могло ведь. Почему у меня-то не отшибло?

– Да не тяни ты, – донеслось со всех сторон, – что за похитительница-то? Спортсменка? Или из спецназа? Может их там несколько было?

– Это была голая крылатая баба, – выпалил Серж. – Здоровенная. Я её конечно не разглядел подробно, темно там было, да и в глазах помутилось от выпитого, но это факт. Сейчас домой пойду и напьюсь. Я конечно пониже Макса, но комплекция у меня такая же, так что я больше ночью на улицу ни ногой. И все пальто выкину. Никто не слышал, днем же еще никого не похищали?

Договорив, он поднялся со своего места и с надеждой взглянул на Томуру, та покачала головой.

– Иди домой, – сказала она, – я тебе отгул оформлю. Ты позвони, как дойдешь.