Современный Диоген

Гришка неловко пожал плечами, не ожидая от своей компаньонки такой реакции.

– Хорошо. Я тоже имею к вам претензии! – раскрасневшись, важно сказала она и сделала шаг к дворнику. – Всюду лежат сугробы, Григорий Николаевич, а вы только и делаете, что глядите на них.

Конечно, слышать такое не очень-то и приятно, особенно когда замечание прямо относится к тебе и к твоей работе. Однако он понимал, что такое невинное существо как Сонечка зла не держит.

Гришка смотрел на неё – низкорослое чудо в оранжевом пальто, а слышал ворчунью-Аллу, которая, словно орлица, глядела из своего кухонного окна на улицу. Нет, она и толком-то и злиться не может, ибо всё, что Сонечка произносит, вызывает только очарование.

Посмотрев на девушку и хорошего собеседника, Гришка перебросил взгляд на внушительные кучки снега на бывшей зелёной зоне, где величественными чёрными великанами стояли черёмухи.

– Сонечка, а вы любите розы? – ровным голосом спросил он, не отрывая взгляда от искрящихся снежных наносов.

– Люблю… Но! Какое это отношение имеет к снегу? – скрестив руки на груди, поинтересовалась девушка.

Дворник вновь улыбнулся и посмотрел на Сонечку.

– Я вот тоже их люблю, и поэтому мне жаль их.

– Кого? – сдвинув белёсые брови и не понимая истинного смысла его слов, спросила Сонечка.

– Розы, естественно. Я о чём спросил вас до этого?

Девушка недоверчиво оглянулась по сторонам. По холодным снежным кучам гуляли яркие солнечные блики, которые танцевали и веселились в неведомом человеку торжестве зимы. На дороге сидел Бегемот, обвив белые лапы пушистым кривоватым хвостом, и смотрел куда-то своими светло-жёлтыми глазами. Накренившись бесхозным чучелом, торчала из снежного постамента ёлка, на ветках которой серебристой паутиной поблёскивал праздничный дождик. Снег, снег и ещё раз снег, и ни одного намёка на розы.

– Я всё понимаю, Григорий Николаевич, ну кроме гностицизма этого вашего, только где вы розы-то увидели посреди зимы, так ещё и у нас во дворе?

– Хорошо. Вы когда-нибудь задумывались, что может быть под сугробами? – задал дворник весьма простой, но в то же время в своей неповторимой манере вопрос.

– Снег, пласт снега, возможно, что грязь и мусор, а там и земля, – неохотно буркнула Сонечка. – Как будто вы не знаете!

– На самом деле под снежной коркой прячутся чудесные розы. Любые. Алые, розовые, жёлтые, оранжевые, белые… и все они там, под каждым наносом, сугробом, закованные лёд, но продолжают цвести среди зимы.

Сонечка опешила. В её голове многое не укладывалось, однако некоторые вещи, например, как эта, и вовсе не могла найти себе места в сером веществе. Воспользовавшись её замешательством, Гришка продолжил:

– А вы только представьте, что с ними будет, если я начну расколупывать их ледяной панцирь? Они ведь тут же погибнут, сгорят на морозе, превратившись, как вы уже сказали в грязь и мусор.

– Так это получается… – несмело забормотала девушка, глядя на снежные холмы возле каштана, – это всё, – она обвела пальцем весь двор, – розы?

Дворник счастливо кивнул.

– Вот прямо здесь, да? – она указала пальцем на нетронутую кучку снега возле подъезда. – Не верю.

– А вы поверьте, и представьте, – вкрадчиво проговорил Гришка.

Сонечка сделала несколько шагов, чтобы как-то приблизиться к тому месту, где стоял дворник. Может быть, с его места, действительно, видно розы?

Однако не успела она опустить ногу на притоптанный снег, как в её кармане запиликал смартфон. Забыв про всё, Сонечка мигом сунула руку в карман и вытащила гаджет на белый свет. На светло-зелёном экране возле с контактом звонящего в правом верхнем углу светилось время – без десяти минут семь. Перекинувшись несколькими словечками с абонентом, Сонечка отключилась. Коротко обмолвившись, что она уже опаздывает, девушка попрощалась, а после резво поковыляла по тропинке. И всю дорогу она, оглядываясь по сторонам, представляла под сугробами алые, розовые и жёлтые розы, которые, прижавшись стеблями друг к дружке, лили сладкий аромат весны, просачивающийся даже через толстый слой льда.

Ведь если человек захочет поверить в чудо, то он это обязательно сделает, и когда-нибудь сам придумает или сотворит чудо, как Гришка. Розы – вот что важно, а сугробы – это пустяк.