Очищение. Рикошет

– А он нам без надобности. В городах большая часть немцев, как и положено оккупированной стране, неплохо говорит на языке оккупанта. Почти все приемлемо знают английский. Для дела вам понадобится другой язык – украинский. Завтра утром сюда подъедет учитель мовы. Два часа в день в течение месяца хватит, чтобы научить такого профессионального лингвиста, как вы, изъясняться на суржике[19 - Смесь русского и украинского языков, часто используемая в центральной Украине.] так, чтобы вас хохляцкие беженцы в Германии приняли за своего. Большего от вас как от жителя левобережной Украины и не требуется.

– Вот оно как, – протянул наемник. – Значит, по легенде я украинец.

– Именно. Уроженец Днепра. После начала войны вступил в тероборону. Был на фронте. Контужен. Получил осколок в грудь, но броник выдержал. Тут очень кстати ваши сломанные ребра. Сейчас на реабилитации в Германии. Есть у немцев такая программа. Рассовывают раненых вэсэушников по пустым отелям в сельской местности, ну и там за ними ухаживают всякие волонтеры. После реабилитации домой не вернулся, не дурак. Остался в Германии для того, чтобы за жирное пособие бороться оттуда с москалями. То есть с нами. Короче, самый что ни на есть идейный, но хитро выделанный хохол, берегущий свою драгоценную шкуру. Таких там туева хуча.

– А документы всякие, история, подтверждения? – неуверенно спросил Виктор.

– Тут все в порядке, – четко сообщил Серый. – Документы будут, комар носа не подточит. И история тоже. Человек реальный. Находится у нас. Его документами будешь пользоваться. Только фотографии твои вклеим. К тому же шанс, что тебя там будут проверять, практически отсутствует.

– Там же при пересечении шенгенской границы биометрия всякая есть. Отпечатки пальцев, – насторожился наемник.

– Есть. Но не везде. Конкретно твой персонаж ни разу в Евросоюзе не был. Так что он чист, – со знанием дела заявил инструктор. – К тому же сейчас на границах с Украиной полный бардак. Лезут в Европу во все щели кто как хочет. Тут не до биометрии. С этой стороны можно не беспокоиться. Остальную часть легенды я объясню позже. Пока рано. Но вопросы ты задаешь правильные. Это хорошо.

– Ну что. Будем считать, что познакомились, – Николаич неспешно отпил пива. – Теперь предлагаю перекусить. Потом обсудим план подготовки.

План оказался довольно простым. Виктору предстояло ознакомиться с местностью в Германии, где будет проходить операция. Изучить находящуюся там украинскую диаспору и особенно активистов из числа беженцев, участвующих в антироссийских акциях. Подучить украинский и вжиться в легенду, чтобы сойти за патриота, участника боевых действий. Где родился, учился, как попал в тероборону, кто командир, на каком участке фронта воевал, с кем, как ранен, где лечился. Из-за обилия деталей это было делом сложным, но вполне выполнимым.

Скучную зубрежку легенды Серый разбавил очень интересным и динамичным курсом тактики спецопераций за рубежом. Не в тылу врага, а именно за рубежом, когда театром действий является мирная территория реального или потенциального противника. В этой части занятий было много интересного и с практической точки зрения полезного, начиная с основ планирования акции, до конкретных действий по исполнению, отходу и маскировке следов. Причем без всяких навороченных шпионских штучек, с применением доступных подручных средств. Что-то похожее, только на более простом уровне Виктор проходил на спецкурсе в институте военных переводчиков, но знания, которые давал инструктор сейчас, были гораздо более глубокими, отработанными им самим на практике.

Вообще Серый, несмотря на цинизм и специфическое мрачноватое чувство юмора, оказался очень интересным и легким в общении. Они не то чтобы подружились, скорее, сошлись как единомышленники на почве общего дела и ненависти к врагу. Со стороны инструктора не было высокомерия или давления. Он не проявлял нетерпения, если Виктор чего-то не понимал или переспрашивал по нескольку раз банальные вещи. Вот например. Зачем за день-два до операции на подходе к цели переставлять урны. Ответ был неочевиден даже после детального объяснения. Если локация под наблюдением спецслужб и тебя ожидают, то дворников или мусорщиков туда не пустят. Значит, урны останутся там, куда ты их переместил, а не на своих обычных местах. А если все нормально, то дворники их передвинут туда, где им положено стоять. Вопросов по этому конкретному моменту у Виктора была куча. А почему? А где уверенность? А вдруг не так? Но Серый неспешно объяснял, что все так. Что этот трюк в Германии сработает четко, а больше нигде. Причина в дисциплине, даже если дворник или мусорщик мигрант. Проверено практикой. Работает. Похожих моментов были десятки, и они делали курс очень познавательным и интересным.

Нескучными были и вечера. Из алкоголя разрешалось только пиво, да и его хозяйка выдавала по строгому лимиту, чтобы наутро не болела голова. Но все равно, сидя в беседке у пруда вечером, когда спадала жара, можно было расслабиться и не спеша поболтать о жизни.

Так день за днем, медленно, но уверенно курс начальной подготовки шел к своему завершению. По вечерам, оставшись в номере один, Виктор все чаще задавал себе вопрос: какая у него цель в Германии? Театр операции был известен – Франкфурт и окрестности. Именно этот район он детально изучал на виртуальной карте. Франкфурт и его украинская легенда были единственной конкретной информацией об операции на данный момент. Виктор даже предположить не мог, какого рода планируется акция. В его голове постоянно всплывали Скрипали[20 - 4 марта 2018 года бывший сотрудник ГРУ Сергей Скрипаль и его дочь были отравлены неизвестными в городке Солсбери, Великобритания. Не предъявив доказательств, английское правительство обвинило в отравлении Россию и использовало эту ситуацию, чтобы развернуть кампанию санкционного и дипломатического давления на Москву.], поэтому он все больше и больше склонялся к тому, что его готовят к ликвидации какого-то важного бандеровского активиста, осевшего в Германии. В конце концов наемник оставил догадки и решил дождаться окончания курса. Тогда он все и узнает. Если, конечно, достойно пройдет отбор.

США. Вашингтон

Кто и когда для особо секретных проектов, которые ведет лично американский президент, придумал название «Mission Impossible», или сокращенно MissImpo, Хофман не знал. Ходили слухи, что произошло это еще двадцать лет назад при 43-м президенте после атак террористов 11 сентября на Башни-близнецы. Каким был первый проект, он тоже не знал. Документации по MissImpo не велось абсолютно никакой. Все распоряжения отдавались в устной форме. Таким же образом проводились отчеты и подведение итогов. Никто никогда ни при каких обстоятельствах не должен был знать, что президент США лично отдавал приказы на проведение тайных операций глобального масштаба, многие из которых были способны в корне переформатировать мир. Единственной открытой информацией был идущий за аббревиатурой индекс, обозначающий порядковый номер таких акций.

Глобальному проекту «Очищение» был присвоен порядковый номер «пять» и соответственно код MI-5. Выглядело совсем как британская служба контрразведки, но этот факт никого из немногих задействованных в нем лиц нисколько не смущал.

У «Очищения» по сравнению с предшественниками было два важных отличия. Масштаб проекта был действительно глобальным, как и прогнозируемые последствия. Если все пройдет, как запланировано, через восемь-десять лет мир будет совершенно иным. Враги США будут повержены, а планета очистится от лишних миллиардов людей, освободив жизненное пространство и ресурсы для беспрепятственной экспансии Америки. Хофман был уверен, что это самый амбициозный проект в линейке MI. Его куратор как-то намекнул, что Russiagate, запущенный уходящим хозяином Белого дома, чтобы оспорить выборы 2016 года и дискредитировать выигравшего их нового президента, тоже относился к этой категории. Но он ни в какое сравнение не шел с «Очищением», предвещавшим тектонический сдвиг в истории человечества.

Тот, кто придумал заразить полмира прионной болезнью через вакцины от ковида, был, несомненно, жестоким и циничным гением. Как и те, кто воплотил его планы в жизнь. Но все жертвы, прошлые, настоящие и будущие, меркли перед неуклонно приближающимся результатом – беспрекословным, неоспоримым доминированием Америки в мире.

Пока Россия боролась с США на поле боя под названием Украина, пока Китай старался победить в экономике, Белый дом как коварный средневековый отравитель подсыпал им в вино смертельный яд. Вскоре он начнет пожирать их изнутри и тогда по улицам Москвы, Пекина и сотен городов по всему миру, как в кошмарном фильме ужасов, будут бродить толпы обезумевших, потерявших над собой контроль зомби. Без власти, без управления, без порядка начнется хаос. Государства одно за другим будут разлагаться, как гниющие трупы, и падать к ногам Америки. Жуткое, даже омерзительное зрелище, но через него надо пройти, чтобы раз и навсегда решить судьбу человечества, чтобы наступил давно обещанный конец истории[21 - Тезис о конце истории выдвинул неолиберальный философ Ф. Фукуяма, предполагая, что с падением СССР и становлением США как единственной в мире супердержавы глобальной экспансии либеральной модели американского капитализма ничто не воспрепятствует.], когда США в гордом одиночестве, не оспариваемые никем, поведут цивилизацию в известное только им одним будущее. Правда, для того чтобы это будущее настало, нужно следить за развитием проекта по плану. Как раз это и входило в обязанности Хофмана и его куратора из Белого дома.

То, что «Очищение» задумал и вел не президент, было второй особенностью, отличавшей этот проект от остальных в категории MI. Да и как мог дед вести дело такой сложности, когда он, даже читая речи с суфлера, не всегда был способен четко выговорить слова. Деменция и стимуляторы совсем добили старика. Все большему и большему числу людей казалось, что будет чудом, если он дотянет до конца срока. Верхушка демпартии его бы давно сменила на вице-президента, но та хоть и была гораздо моложе, но оказалась откровенно глупа и стала посмешищем даже для не отличающегося умом и критическим мышлением американского избирателя. Поэтому ответственным за «Очищение» был Милиган, помощник президента по особо важным поручениям.

Политик он был молодой, амбициозный, уже успевший поработать в Администрации предыдущего президента-демократа. Но главное, что этот с виду невзрачный, меланхоличный, похожий на лишенного жизненной энергии вегана парень, в отличие от остальных пустышек, заполнивших Белый дом, был человеком адекватным и не боялся принимать жесткие, порой даже авантюристичные решения. Его холодный, расчетливый и озлобленный на весь мир ум был как раз из тех, в чьих недрах мог родиться проект глобального геноцида, подобный «Очищению». К тому же Милиган выстроил под себя вертикаль власти и заручился поддержкой теневых исполинов «глубинного государства». Даже в верхушке демпартии побаивались идти ему наперекор, понимая, что он выполняет волю тех, кому реально принадлежит власть в Америке. Впрочем, политических амбиций Милиган открыто не выказывал. Работал на своем месте спокойно и уверенно, наслаждаясь тем, что, оставаясь в тени, является, возможно, самым влиятельным чиновником в государстве. С таким куратором можно делать дела. Запущенное в очень короткий срок «Очищение» было тому хорошим подтверждением. Через год совместной работы Хофман пришел к выводу, что серые кардиналы Америки ввели эту должность в Белый дом специально для того, чтобы запустить проект глобального геноцида.

В каком воспаленном мозгу возникла концепция «Очищения», никто не знал. Милиган на эту тему не говорил, а больше поинтересоваться было не у кого. О реальном положении дел знали всего четыре человека, несмотря на то, что в проекте были задействованы тысячи специалистов, на него работали десятки лабораторий и несколько крупнейших фармкомпаний. Хофман осуществлял общее управление. Милиган курировал со стороны Белого дома и принимал по согласованию с закулисьем ключевые решения. В руководстве проекта были еще специалист с прямыми выходами на ЦРУ и ФБР, осуществлявший силовую поддержку проекта, и научный руководитель, контролировавший распространение и развитие заразы. Остальные вовлеченные действовали вслепую.

Иногда Хофману казалось, что и пандемия ковида была запущена лишь с одной задачей – спровоцировать массовую вакцинацию в целевых странах и таким способом заразить их население аномальными прионами. Но, опять же, это были только догадки. Как все происходило на самом деле, сказать сейчас уже было невозможно. Все, кто был занят в подготовке проекта и его развертывании, были зачищены. Народа пришлось положить немало. Одного научного персонала по всему миру более двух десятков. Плюс специалисты в фармкомпаниях, которые производили заражение вакцин прионным субстратом, плюс случайные свидетели. Шлейф смертей, списанных на ковид, тянулся за «Очищением» с самого запуска. Но это ничто по сравнению с той бездной, которая должна разверзнуться в мире лет через восемь, когда закончится длительный инкубационный период посеянной Америкой болезни.

Правда, во всей этой красивой истории был один досадный срыв. Во Франции, в лаборатории, где работал ключевой для проекта ученый, открывший методику селективного воздействия аномальных прионов. Полгода назад старик начал догадываться о реальной цели исследований. Стал задавать вопросы, искать несанкционированные контакты с полевыми лабораториями. Вокруг него начали виться журналисты. А тут еще русские вошли на Украину и одна из лабораторий, где патоген тестировался на восточных славянах, оказалась под их контролем. Буквально за несколько часов до этого туда из Киева удалось направить группу оперативников ЦРУ, которые все там, нахрен, взорвали, а ту часть лаборатории, где находились прионы, еще и выжгли термитом, чтобы не было следов. Ученых почти всех тоже обнулили. Правда, нескольким особо пугливым из младшего научного персонала удалось сбежать за несколько дней до появления русских. Но они, судя по должностям, ничего знать не могли.

После того как разобрались с украинской лабораторией, пришлось зачистить французского ученого и всю его команду. А жаль. Этот старичок был реальный гений, сумевший с минимумом затрат практически с нуля создать идеального убийцу. И не только. Еще он создал ингибитор, способный защитить человека от развития прионной болезни. Теперь команда «Очищения» была единственными людьми в мире, у которых в наличии и смертельная зараза, и формула препарата, способного ее остановить. Формула, правда, сырая, непроверенная и разработанная против славянского варианта. Но и то хорошо. Потому что варианта прионов, нацеленного на англосаксонский генотип, не существовало, как и видимой угрозы развития болезни на территории США. К тому же когда через два года проект пройдет точку невозврата, ее можно будет применить в России для «своей» лояльной Западу и чрезвычайно живучей части элиты, чтобы вовремя перехватить управление страной. Ну и потихоньку продавать тем союзникам в Восточной Европе, кто готов за нее заплатить.

Совсем недавно возникла еще одна угроза. На горизонте нарисовался сын французского ученого, военный медик. Он начал разбираться в странных обстоятельствах смерти отца. По-видимому, нашел его связь с украинскими биолабораториями, потому что пробрался туда в качестве наемника. Но не простого, а как часть очень важного проекта, запущенного ЦРУ. Оказывается, шпионы[22 - Неформальное название ЦРУ среди силовиков США.] хотели детонировать в Киеве портативное ядерное устройство и обвинить в этом Россию. Крутая идея. Но вся разработка обернулась полным провалом. Француз вместе с сопровождавшей его американской журналисткой попали в плен к русским, те вышли на ядерное устройство и провернули очень успешную информационную операцию, обвинив США в попытке применения ядерного оружия. В Штатах разразился грандиозный скандал, в результате которого демократы наверняка потеряют Конгресс и, возможно, следующие президентские выборы.

Во всей этой истории оставалось неясным, что удалось накопать французу по «Очищению». По всей видимости, немного. Отца убрали за три месяца до его возвращения из военной миссии в Африке. Лично он ему ничего передать не мог. Все следы за ученым тщательно подчистили. С момента уничтожения биолаборатории на Украине тоже прошло месяца три. К тому же территорию, где она располагалась, украинской армии удалось вернуть. Туда еще раз направили группу контроля, которая снова там все выжгла. Получалось, что информации по «Очищению» у француза быть не могло. А то, что он находился в центре информационной бомбы, разорвавшейся после того, как русские нашли на Украине американское ядерное устройство, ни Хофмана, ни Милигана не интересовало.

Несмотря на все шероховатости, неизбежные при развертывании проекта такого масштаба, получалось, что «Очищение» развивается вполне успешно. Ввиду этого проектная группа перешла из разряда постоянно действующей в режим регулярного контроля статуса. Четверка стала собираться вначале раз в неделю, затем раз в месяц.

На одном из таких совещаний в июле Лео Инман, отвечавший за силовую поддержку, доложил, что по разведканалам пришли настораживающие новости. Еще до развертывания проекта американскому разведсообществу был доведен список биологических угроз, на которые при работе с поступающими материалами было необходимо обратить особое внимание. Среди длинного списка уже известных болезней вроде птичьего и свиного гриппа, атипичных пневмоний разного происхождения, экзотических коронавирусов и хорошо изученных чумы и сибирской язвы были и болезни, связанные с аномальными прионами. По обычной процедуре, в случае если материалы не имели отношения к секретному проекту одного из шестнадцати основных разведагентств США, они вместе с другими темами собирались в общую базу в офисе Директора Национальной разведки[23 - англ. DirectorofNationalIntelligence – с 21.04.2005 года американское разведсообщество возглавляет Директор национальной разведки, являющийся советником Президента США по вопросам разведки и советником по разведке в Совете национальной безопасности. В его обязанности входит координация действий различных ведомств, составляющих разведывательное сообщество США.]. Раз в неделю нейросеть анализировала огромный массив данных и составляла тематические обзоры, к которым имели доступ руководители элементов разведсообщества. Поскольку у Инмана через контакты в ФБР и ЦРУ был допуск к информации, относящейся к биоугрозам, эти материалы получал и он.

В последнем обзоре в отделе, касающемся России, прошла тревожная информация. Источники сообщали, что в 33-м ЦНИИ Минобороны месяц назад повысилась активность исследований по теме прионов. Там была создана секретная спецгруппа для изучения неких образцов и проведения исследований. Затем так же внезапно, как начались, все действия по теме были прекращены. Одновременно с этим с радаров пропал известный профессор, работавший по теме атипичных белков.

Для большинства разведчиков такая информация не была чем-то примечательным. У русских силовиков периодически возникали вспышки интереса к тем или иным патогенам, собирались рабочие группы и даже выделялись лаборатории. После пандемии эта практика распространилась и на гражданские институты. Эта новость прошла бы незамеченной, если бы ее не подхватил Инман и не вынес на совещание.

– Ты считаешь, что русские могут что-то подозревать? – спросил Милиган, выслушав доклад. – Мы вроде украинскую лабораторию под ноль подчистили. Следов там быть не должно. Да и ученые работали вслепую. Даже если была утечка биообразцов, то вероятность, что их будут проверять на аномальные белки, стремится к нулю. У русских нет методологии экспресс-тестирования. А на проверку обычными методами у них уйдут месяцы. Может эта активность связана со вспышкой заболевания типа коровьего бешенства.

– Тогда бы этим занимались гражданские ветеринарные службы, – парировал Инман. – А тут спецгруппа при институте РХБЗ. А потом еще и профессор по аномальным белкам пропал. Думаю, на это стоит обратить внимание.

– Обращай, – согласился куратор. – Полномочий у тебя хватает.

После этого разговора оперативник составил в ЦРУ запрос на сбор информации по подозрительной активности в России. Особых надежд, что шпионы накопают в Минобороны РФ что-то серьезное, не было. Несмотря на то, что в последние годы из-за общей расслабленности и пофигизма информация у русских утекала потоками, по-настоящему ценных сведений было катастрофически мало. А с началом операции на Украине контрразведка РФ утроила усилия по контролю генералов, привыкших обсуждать служебные вопросы за коньячком в дорогом ресторане. К тому же было понятно, что все внимание ЦРУ сейчас уделяется Украине и активных агентов на запрос Инмана никто ставить не будет. Их берегли как золотой запас на тот случай, если выпадет шанс расшатать Кремль изнутри. Вот с исчезновением профессора разобраться было гораздо больше шансов. Хотя, вполне возможно, эти два эпизода и не были связаны друг с другом.

Шпионы отзвонились через неделю. Как и ожидалось, для разработки Минобороны им понадобится больше времени, чтобы в пассивном режиме сработали «глаза и уши». Зато пришли настораживающие новости по профессору. По информации из университета, он перевелся на проект в Институт белка при РАН, где работал по совместительству. Оттуда сообщили, что ученый уехал в длительную полевую командировку. Проблема была в том, что профессор был теоретиком и к сбору информации в поле не имел до этого никакого отношения. Дальше – больше. С собой в длительную командировку он прихватил и наиболее талантливого ученика. Судя по тому, что на связь с близкими оба выходили, используя аналоговые телефоны, отследить которые обычными средствами было очень сложно, находились они где-то в реальной глуши или же плотно шифровались.

После этой информации Инман отправил еще один запрос в АНБ[24 - от англ. NationalSecurityAgency – Агентство национальной безопасности США, занимается радиоэлектронной, научной и технической разведкой, киберразведкой, защитой электронных коммуникационных сетей госучреждений.], чтобы те отследили местоположение телефонов профессора и его ученика. Сделать это можно было только через мобильного оператора, в серверах которого было достаточно дыр для несанкционированного снятия важной информации со стороны.

Здесь ответ пришел в течение дня. Сведения по триангуляции подтверждали, что последний выход на связь ученых был из поселка, расположенного на севере Сибири. Одновременно с этим пришли новости, что у оленеводов в этом районе объявлен карантин по причине какой-то болезни и идет активный забой северных оленей.

Получалось, что профессор действительно выехал на север, где у скотоводов, возможно, произошла вспышка одного из видов прионной болезни – оленьего бешенства. На этом Инман завершил свое короткое расследование и, сообщив членам координационного комитета, что опасности из России нет, оставил свой запрос у шпионов на контроле.

Россия. Подмосковье

Месячный курс подготовки на подмосковной «базе», больше похожей на туристическую агроусадьбу для зажиточных горожан, решивших побыть выходные в тишине на природе, подходил к концу. Виктор уже основательно вжился в роль хитрого хохла-теробороновца, который, получив легкое ранение, сбежал с ЛБС[25 - Линия боевого соприкосновения.], проплатил себе инвалидность, медаль «Защитнику Отчизны» и госстипендию на реабилитацию в Германии. Таких ушлых хероев в Европу в последнее время перебралось немало, так что затеряться в их рядах было вполне реально.

Опасения Николаича, что после полученной в Мали контузии могут быть проблемы с памятью, не оправдались. Раз в неделю из Москвы приезжал добрый доктор, судя по повадкам, отставной военный медик, проводил осмотр, брал анализы и, убедившись, что пациент в целом здоров, снова исчезал. Виктор и сам ни на что не жаловался. Спокойная, размеренная жизнь после постоянного стресса на передке[26 - жарг. Передовой линии.] успокоила нервы. Даже постоянная ноющая боль в боку от перелома ребер стала утихать. Он перестал внутренне сжиматься от каждого громкого звука и искать глазами ближайшее укрытие. По ночам спал не просыпаясь. Ушла привычка рефлекторно тянуться к плечу, чтобы проверить, почему так долго молчит радейка[27 - жарг. Рация.]. В общем, мирная жизнь есть мирная жизнь.

Если не считать уроков украинского, в которые входило изучение бандеровских песен и речевок, сам курс напрягал несильно. Порой было даже интересно. Особенно когда проходили сегмент об окопной жизни вэсэушников на линии боевого соприкосновения: быт, жаргон, приколы, байки всякие. Все это должно было придать образу теробороновца аутентичности.

О враге Виктор знал немного. Да и нужды в таких познаниях особой не было. Враг есть враг. Он должен быть или мертвый, или пленный. Других вариантов не было. Так учили командиры в ЧВК. Так наемники и действовали. Хотя, если разобраться, то какие они наемники. Они теперь частная армия, выполняющая приказ Родины. Но в отношении к врагу это абсолютно ничего не меняло.

Познавательными были украинские методички и наставления по слаживанию боевых подразделений, разработанные по американскому образцу. Российские уставы он смутно помнил еще с военной кафедры института, но после вводного курса создалось устойчивое впечатление, что у пиндосов на уровне рядового-сержанта все проще, прагматичнее, без нудной мудистики, длинных формулировок и с фокусом на результат.

На последней неделе курса Виктор спросил инструктора, когда будет огневая подготовка. Тот посмотрел на него удивленно и, со знанием дела похлопав по плечу, заявил:

– Старик. Если тебе придется стрелять, то только себе в голову из-за того, что операция провалена. Не будет никакой огневой подготовки. У тебя даже наличие оружия не предполагается.

– Как это? Я же вроде как диверсант. Что же тогда? Взрывчатка? Яд?

– Потерпи пару дней. Скоро все узнаешь.

– Значит, я прошел? – с надеждой в голосе спросил Виктор.