Крипта

– Нет у нас времени. Скоро все это дерьмо влетит в вентилятор, тогда мы не отмоемся. Выкладывай, что есть. Метаданные, профиль, что-то же должно быть.

– Есть имя, адрес, номер банковской карты и паспорт. Их мы вынули из базы данных гостиницы, пробившись туда через систему онлайн-бронирования. Но дальше – стена. По адресу мы не фиксируем ни одного мобильного устройства. Если там что и есть, то профессионально маскируется. На нем еще висит пара простеньких мобильников, с которыми мы толком сделать ничего не можем. Планшет, скорее всего, пустышка – там игрушки, новости. И все. Ни чатов, ни подписок, ни соцсетей, ни покупок для профилирования. Почта на российском провайдере с усиленной защитой. Мы ее, конечно, вскроем, но надо еще пару часов. Метаданные по этим девайсам у нас уже есть. Мы их пробиваем и пытаемся систематизировать. Все поставлено на контроль. Если надо, сможем отследить местоположение цели по мобильникам через триангуляцию. Но это пока предел.

– Парень не пользуется благами цивилизации. Шифруется, – Виллиамс задумчиво покрутил пальцами карандаш по столешнице. – А стационарные устройства?

– Над этим мы как раз и работаем. IP-адреса к нему лично не привязаны, но трафик с его локации идет мощный. Там явно стоит несколько современных терминалов и, скорее всего, индивидуальная серверная станция. Думаю, к вечеру мы к нему пробьемся.

– Давайте, ребята! Не подведите. Колите этого русского по максимуму. Мне надо знать о нем все перед тем, как я спущу на него псов, – директор бросил быстрый взгляд на экран своего рабочего терминала. – Что с остальными площадками?

– Все в штатном режиме, – ответил глава Сектора сетевых устройств. – Пока никаких злонамеренных действий, но мы все же поменяли протоколы безопасности.

– Следите за площадкой «Альфа». Если вскроют и ее, обрушится вся архитектура, – Виллиамс откинулся на спинку кресла и сделал несколько глотков кофе из термокружки. – Что ты вообще обо всем этом думаешь?

– Странная атака. Защиту пробили, данные скачали – и тишина. Я поначалу думал – случайность, но пробиться к нам без подготовки нереально. И вот что я тебе скажу, босс. Тот, кто это сделал, имел доступ к GID – управляющим ключам специальных прошивок, уникальных для серий процессоров, используемых в «айфонах». Смарт девушки принадлежал как раз к нужной серии. Более того, у хакера были индивидуальные ключи UID[52 - Useridentifier – уникальный идентификатор пользователя.] для ее аппарата. Эти два типа ключей прошиты в процессоры при производстве и не могут быть взломаны через программное обеспечение «айфона». Их можно вскрыть только зная мастер-ключ. А он известен исключительно производителю и хранится за семью замками. Без него хакер не смог бы ввести целевой смарт в состояние кокона и запустить с него атаку на «Браво».

– Ты хочешь сказать, что хакер получил доступ к мастер-ключу, – напрягся Виллиамс. – Но ведь это значит, что «Яблоко» все в дырах.

– Это значит, что если у него есть специальное оборудование и если он захочет копнуть вглубь, то сможет вскрыть все наши шпионские закладки в процессорах.

– Твою мать! Это нам еще не хватало, – Виллиамс раздосадованно хлопнул ладонью по столу. – Такой утечки мы не переживем. Это будет скандал грандиознее Сноудена. Нам надо предупредить яблочников[53 - Сотрудников компании Apple.] и хорошенько их тряхнуть, чтобы выяснить, откуда утечка. Не будут сотрудничать – разорим нахрен компанию и пересадим руководство.

– Это еще не все, босс, – голос руководителя Сектора сетевых устройств прервал гневную тираду директора. – У хакера был инсайд с биржи. Он знал, когда атаковать. Знал расписание сервиса и до секунды просчитал форточку уязвимости во время обновления системы безопасности. Самостоятельно это вычислить нереально. Значит, ему кто-то помог.

– Дерьмово. Значит, и у нас крыса. Хорошо. Будем с этим разбираться. Вычислим и скормим собакам. Так… – директор провел рукой по седым волосам, как бы подводя итог разговору. – Ты ломай это русского. Ставь лучших людей. Используй все ресурсы. Если появится новая информация или понадобится помощь, сразу ко мне. Площадка «Браво» сейчас приоритет.

Когда разговор закончился, Виллиамс снял трубку внутреннего интеркома и набрал главу управления контрразведки ЦРУ. Тот был на встрече, но все же вежливо спросил, чем может помочь. Директор коротко сообщил о том, что в «Яблоке» завелся червь и чтобы его вычистить, необходимо создать совместную группу. Тот, не раздумывая, согласился выделить лучших людей. Оба хорошо понимали важность вклада корпорации Apple в операции ЦРУ.

Москва

После взлома сайт биржи вел себя вполне обычно. Объявление службы поддержки провисело сутки и благополучно исчезло. За это время на почту Лекса пришло несколько сообщений с рекомендациями по безопасности и запоздалый ответ на запрос в духе «Безопасность средств клиентов является нашим приоритетом. Мы ночей не спим и думаем только о том, чтобы вас, лохов, не ограбили…».

Леха провел несколько небольших сделок с криптовалютами, убедился, что все работает нормально, и, подавив желание запустить вторую фазу своей атаки прямо сейчас, решил покопаться в скачанных вместе с клиентской базой файлах. Ничего особо полезного он найти не рассчитывал, понимая, что после прорыва защиты его программой ключевые протоколы будут изменены, а система безопасности биржи максимально усилена. Но профессиональное любопытство подталкивало порыться в полученных архивах.

Данных было ожидаемо много. В основном истории транзакций, движение средств по фиатным[54 - Фиатные, или декретные, деньги (лат. fiat – декрет) – валюты, выпускаемые и регулируемые государствами.] и криптосчетам. Лекс взял на заметку несколько клиентов, которые проводили особо крупные сделки. Не то чтобы он надеялся с ними поработать. Просто суммы были семизначные, а значит люди были серьезные. Кто знает, как дальше будет развиваться крипторынок. Вполне может случиться так, что их счета можно будет каким-то образом подоить. Потом он вскрыл несколько административных архивов, в которых хранились резервные копии программ, контролирующих работу торговых роботов, и, присвистнув от удивления, наклонился ближе к монитору, всматриваясь в последние отчеты.

– Ну-ка, ну-ка, – Лекс сделал глоток красного вина, отставил бокал в сторону и, энергично хрустнув пальцами, забегал по клавиатуре, слой за слоем вскрывая архивы, фиксировавшие алгоритмы действия биржевых роботов.

Через полчаса он откинулся на спинку кресла и, залпом допив вино, выдохнул:

– Нихрена себе… Ты глянь, что эти суки делают. Так это же бомба! Я ж этих тварей утоплю в их собственном дерьме.

Разобравшись в командных протоколах, управляющих биржевыми роботами, и сверив результаты с рекомендациями по сделкам, Леха Рад вскрыл верхушку поразительной схемы.

Биржа и так брала грабительский процент за транзакции, а теперь выходило, что ее роботы манипулировали ценой криптовалют, искусственно создавая или сбивая спрос через систему фиктивных заявок купли-продажи, якобы размещаемых фантомными клиентами. Примененный алгоритм позволял осведомленным игрокам делать колоссальные деньги, практически ничего не вкладывая и не рискуя своими средствами. Они просто снимали сливки на росте или падении курса, обдирая ничего не подозревающих реальных клиентов, иногда доводя их до полного разорения.

Самым интересным было то, что мошенническая схема манипулирования ценой криптовалют была запущена почти на всех крупных криптобиржах и привязанных к ним банках. Это было видно по тому, как синхронизированы торговые роботы их основных и вспомогательных площадок. И всем этим хозяйством управлял администратор, который располагался на территории США. Получалось, что владельцы крупнейших бирж были в сговоре. По сути, они каждый день использовали мошенническую схему, очень похожую на ту, что собирался применить Лекс. Разница была в том, что он хотел опустить клиентов один раз и сразу на крупные суммы, а биржи незаметно цедили из них средства понемногу, но каждый день.

Эта инфа стоила миллионы. Но миллионы у Лекса уже были. Сейчас деньги его не волновали. Сейчас его интересовала слава человека, вскрывшего грандиозную аферу на рынке криптовалют. Стоимость этой информации деньгами измерить было нельзя, ведь, если ее обнародовать, последствия для крипто будут самыми непредсказуемыми. Стоимость валют может рухнуть самым драматическим образом. Или государственные регуляторы наконец проснутся и наведут на рынке жесткий порядок. В конце концов, криптовалюту могут просто запретить, загнав в глубокую тень, где к ней потеряет интерес даже криминал вроде торговцев наркотой, оружием или людьми. Ясно одно – то, что сейчас находилось в его руках, может привести не только к тектоническим сдвигам на рынке криптовалют, но и к переосмыслению самой механики работы с блокчейном.

И это было здорово!

Лекс налил себе еще вина и, чокнувшись с монитором, выпил его несколькими жадными глотками. Потом закрыл глаза и на секунду представил, что в центре всей этой грандиозной бури будет стоять он – Леха Рад – человек, вскрывший глобальную аферу биржевиков с ценами на крипту. У него появился верный шанс пробиться в высшую лигу. Выйти на уровень, где находятся такие ребята, как Серега Уласень[55 - Летом 2010 года Сергей Уласень, специалист из небольшой белорусской фирмы «ВирусБлокАда», обнаружил и описал «stuxnet» – компьютерного червя, атаковавшего ядерный объект в Иране.] или даже Эдвард Сноуден, ведь его информация пусть и не касается государственных тайн, но все же имеет глобальное значение, потому что охватывает сотни миллионов людей по всему миру, поверивших в будущее криптовалют.

Разгоряченный вином и ошеломленный открывшимися перспективами, Леха вскочил из-за стола и зашагал по студии. Да! Его хакерская атака принесла самый неожиданный результат. Теперь у него есть доступ к алгоритмам биржевых роботов и он выведет на чистую воду тех, кто последние годы зарабатывал на простых инвесторах. Таких, как он. При этой мысли Леха резко остановился и раздраженно потер лоб. Постой… Это что же получается… Некая группа бессовестных дельцов наживалась и на нем, понемногу доила его все это время, манипулируя решениями по купле-продаже крипты. Возможно, именно они догнали курс биткойна до 20 000 долларов 2017 году, а потом обвалили его до 6000, заработав миллиарды. Он вспомнил несколько своих провальных сделок. Прикинул, сколько на них потерял. Получилось чуть меньше полумиллиона долларов. Этот факт совершенно менял дело. Эти суки своей грязной игрой опустили его почти пол-лимона. Сумма, конечно, была серьезная, но не критичная. Он был готов потерять и больше, рискуя на крипторынке. Но потерять в результате собственной ошибки – это одно, а стать жертвой мошенника – совсем другое.

Зло выругавшись, Леха вернулся за рабочий стол и задумчиво уставился на услужливо активировавшийся монитор. Теперь деньги для него имели значение. Он не привык чувствовать себя жертвой, понимая, что должен отомстить тем, кто считал его никчемным лохом. Его руки снова легли на клавиатуру. На этот раз он работал методично и вдумчиво, без спешки вычисляя бенефициаров мошеннической схемы.

Чтобы профильтровать всю информацию по тысячам сделок, понадобится несколько суток, но уже через час Лекс увидел несколько клиентов, которые регулярно зарабатывали и на повышении, и на понижении, безупречно играя на изменении курсов валютных пар.

Таких клиентов на бирже было три. Недобро ухмыляясь, Лекс скопировал всю касающуюся их информацию в отдельный файл. Сейчас надо действовать осторожно. Без суеты. Через несколько дней он запустит вторую фазу своей операции со спецпредложением на клоне сайта биржи. Она займет несколько часов. Потом собранную крипту надо погонять по вторичным кошелькам Михи и Шума, чтобы запутать следы и перевести в доллары или евро, которые тоже пройдут через несколько банков, пока не осядут на его счетах в Рас-Эль-Хайма в Эмиратах – одной из оставшихся безопасных оффшорных зон. Но и там они не задержатся, потому что почти сразу пойдут на оплату контрактов одного не совсем прозрачного российского оптовика, занимающегося импортом алкоголя. Взамен в России Лекс получит рубли по фиктивному контракту на консалтинговые услуги за создание сложной системы компьютерной безопасности. После уплаты положенных налогов этими средствами можно будет вполне свободно распоряжаться. Это была стандартная, хорошо обкатанная система отмывки оффшорных средств, позволявшая легализовать их в российских банках.

На завершение работы с биржей по его атаке уйдет пару недель. А вот потом он плотно займется вскрытой им схемой манипулирования курсом криптовалют и теми, кто на ней наживается.

Здесь вариантов было несколько. Самый простой – выложить информацию о мошеннической схеме в Интернет и, когда поднимется волна, засветить данные по трем клиентам, которые, скорее всего, и являются бенефициарами аферы на «его» бирже. Тогда с большой долей вероятности их криптосчета будут заблокированы, а по ним самим начнет работать Интерпол. Вычислят или нет – неважно. Главное, что они не смогут воспользоваться своими средствами. Более сложный вариант – взлом счетов через фишинг[56 - Способ интернет-мошенничества с целью получения данных.] пароля. Процесс наверняка будет долгим и непростым, потому что работать придется против профессионалов и на взлом их систем понадобится много усилий. Но у Лекса была хакерская программа, разработанная нейросетью в Дубне, которая вместе с современным железом значительно увеличивала шансы на успех. Результат здесь тоже не гарантирован, потому что неизвестно, куда дальше могла пойти крипта с этих счетов. Но в случае неудачи всегда можно было перейти к первому варианту.

Еще можно было рискнуть и связаться с мошенниками напрямую. Лекс не был специалистом по шантажу, и посоветоваться на эту тему было не с кем. Но и тут, если все хорошо обдумать, можно было бы без особого риска опустить на серьезные деньги биржевых криптомошенников.

В общем, раскрытая им схема была многообещающей. Леха уже представил, как он запустит информацию в даркнет, а оттуда она вырвется на просторы Интернета. Вот будет скандал! Надо только все хорошо обдумать и предупредить «мастеров», чтобы те знали, что такую стремную инфу раскопал именно он.

Довольный собой, Лекс потянулся в кресле и, решив, что с работой на сегодня надо заканчивать, набрал Миху, чтобы спланировать вечерний поход по клубам.

Минск

Дело казалось вполне прозаичным, и Маркевич поначалу не понимал, почему его передали в Следственный комитет. Все выглядело, как обычная передозировка наркотиков. Молоденькая девчонка, нагулявшись по клубам, решила ширнуться[57 - Жарг. употребить наркотики.], перебрала с дозой или перепутала что-то и ввела себе дурь, которую надо не колоть, а нюхать. Ее жалко, конечно, но такие случаи не были редкостью даже в относительно спокойном в плане наркотиков Минске. Это дело вполне можно было оставить районным ментам. Но начальство, многозначительно покивав, поручило взять этот случай на особый контроль.

Старший следователь Маркевич почитал доклад об осмотре места, предварительное заключение судмедэксперта, короткую справку по фиксации передвижения девушки, предоставленную мобильным оператором, протоколы опроса родителей и подруг. Потом просмотрел снимки с камер наблюдения, установленных в ее дворе и подъезде. Картина складывалась вполне логичная. Машенька решила погулять с кем-то из своих парней, так чтобы ей не мешали подруги. Сообщила им, что уезжает в Литву, попросила не беспокоить, а сама зависла со своим лавером[58 - Любовником (англ. lover).] на какой-нибудь съемной квартире. Ну а там алкоголь, наркота, ну и случилась передозировка. Этого друга они, конечно, найдут, и он ответит по всей строгости, но Машеньку будет уже не вернуть. А жаль. Девчонка была очень мила.

– Семеныч, экспертиза готова по передозу[59 - Передоз – передозировка.], – услышал он голос одного из подчиненных по интеркому.

– И что там? Герыч[60 - Жарг. героин.]? – немного рассеяно спросил Маркевич, рассматривая на мониторе интимные фотографии девушки из ее личной галереи в соцсети.

– Он самый. Только в ее крови есть еще следы производных тиобарбитуровой кислоты[61 - Один из компонентов пентотала – «сыворотки правды».].

– Чего? – недовольно поморщившись, переспросил следователь.

– Эксперты говорят, что это типа «сыворотка правды». Когда ее вводят человеку, он дуреет и раскалывается. Вот бы нам такую.

– Да знаю я, что такое «сыворотка правды». Ты лучше скажи, как она оказалась в ее крови?

– Выясняем, Семеныч. Тут вообще много странного. Три дня назад, как раз когда она предупредила подруг, что уезжает в Литву, ее смартфон выпал из сети. Не просто отключился или был заблокирован, а исчез. Мобильный оператор говорит, что с таким сталкивается впервые. По его словам, кем-то была создана виртуальная копия ее «айфона», через которую шел непонятной природы трафик.

– Какая, нахрен, виртуальная копия? Она же просто молоденькая шлюшка. Клубы, парни, лайки, смайлики… Какой у нее может быть еще непонятный трафик? – в голосе Маркевича слышалось нарастающее раздражение. Простое с виду дело постепенно обрастало очень неприятными деталями.

– Может она и шлюшка, но у меня справка от провайдера. Трафик кодированный. Обмен через иностранный сервер. И это еще не все. Пять дней назад с ее смартфона прошел обмен большого массива данных, и опять же с иностранным сервером. Весь массив тоже был зашифрован. Я попросил наших интернетчиков отследить его маршрут, но те сразу уткнулись в стену, которую без суперкомпьютера не взломать. А еще они говорят, что следы этого трафика очень профессионально путаются в азиатских прокси-серверах.

– Твою ж мать! – следователь хлопнул ладонью по столу, чувствуя, что выходные летят к чертям. – Бери свою группу, всех, кто не в поле, и ко мне. Эту Машеньку – в тотальную разработку. По полной программе. Контакты, передвижения, друзья-подруги, клубы, камеры, разговоры. Все: от размера трусиков до микрофлоры желудка. Чувствую, у нас есть всего пара дней, пока дело не отберет КГБ. Так давайте им покажем, на что мы способны. Всё! По коням!

К вечеру старший следователь Маркевич имел довольно полную картину о том, что представляла из себя Машенька. Получалось, что она была вполне обычной девушкой из богатой семьи регионального чиновника, бессмысленно прожигающей молодость по клубам и ресторанам. Копни в Минске любой приличный клуб, таких легко наберется с десяток. Ни по наркоте, но по проституции она не проходила. Блатных контактов тоже не было. И если бы не странные дела с ее смартфонами и наличие странной химии в крови, то и зацепиться вообще было бы не за что. Но старший следователь и его команда знали свое дело и методично, но быстро отрабатывали все пространство, в котором жила жертва.